Страница 31 из 48
- Специалист я в бомбежных делах маленький, мне бы лучше помолчать, а вот не удержался, - тихим голосом начал Болдырев. - Откровенно говоря, задели меня этакие «основные принципы атак целей», которые излагал здесь Герасимов.
И Милентьич выступил очень толково и дельно.
- Ведь бомбометание с самолета - трудное дело. В зависимости от поставленной задачи нам приходится сбрасывать бомбы различного веса и габарита. Каждая серия бомб имеет свои баллистические свойства, свой отличительный «характер». Наземная артиллерия для поражения цели прибегает к пристрелке или пользуется услугами корректировщика. Мы же лишены и того, и другого. Самолет, как правило, проходит над целью однажды, и экипаж лишен возможности поправить свою ошибку. Наши штабные работники не всегда помогают летчикам в облегчении их труда. Здесь правильно указывали: очень скудны данные о целях.
В помещении стало шумно. Летчики, штурманы, техники, сидя за дощатыми столами, вдруг заговорили между собой о полетах, обо всем наболевшем. Но тут попросил слова Герой Советского Союза капитан Анатолий Иванов. Он начал свое выступление громко, жестикулируя:
- Леонтьев и Болдырев нравы на сто процентов. И мне сейчас хочется добавить несколько слов к их выступлениям: да, мы приобрели определенный опыт, неплохо действуем по площадным объектам в глубоком тылу врага, а вот в оперативной глубине, по сравнительно небольшим целям некоторые наши экипажи, особенно молодые, наносят бомбовые удары все еще по шаблону, пренебрегая прекрасным арсеналом тактических приемов. Отсюда и наши полеты - пустоцветы, бомбометание в «районе цели».
- Не тяни, Анатолий, давай факты, - перебил Иванова командир эскадрильи Уромов.
- Факты? - еще более оживился Иванов. - Да ты, Владимир Васильевич, хорошо о них знаешь: три последних вылета полка по аэродромам - и три, мягко говоря, неудачи. Дошло до того, что некоторые наши молодые штурманы над целью «забывают», я полагаю, по неопытности, включать прицелы и бросают бомбы на глазок.
Я сидел впереди рядом с командиром полка и видел, как молодые штурманы покраснели и уткнулись в разложенные на столах карты. [140]
- А знают ли эти штурманы, во что обходится каждый полет в стан врага? Представляют ли многие наши авиаторы, что такое цена бомбы?
Иванов умолк и принялся кого-то искать в зале. Вот он остановил взгляд на инженере полка по вооружению инженер-капитане Савичеве.
- Может, ты, Алексей, в этом деле поможешь мне? Ты ведь был на заводе, все видел своими глазами. Летчики с удовольствием послушают.
- Пусть Савичев говорит, дать слово Савичеву, - послышались голоса.
Инженер- капитан протиснулся вперед, вынул из кармана засаленного реглана блокнот, полистал его и, окинув взглядом сидевших в зале летчиков, уверенно заговорил:
- И Леонтьев, и Болдырев, и Иванов дело говорят. Надо всем нам прислушаться к их советам. А что касается бомбы и если у вас появилось желание послушать меня, я с удовольствием расскажу об этом.
Савичев начал свой рассказ издалека.
- Возле самолетной стоянки лежит бомба в деревянной упаковке, туго схваченная обручами, - говорил он. - Сейчас механик подвесит ее, а спустя несколько часов она обрушится на голову врага. Как все знакомо! Расчеты, изучение маршрута, прогноза погоды - весь сложный подготовительный процесс, самый боевой полет и, наконец, сбрасывание бомб. Но все ли мы знаем о другом процессе - о рождении бомбы, в котором принимают участие люди угольной, металлургической и химической промышленности, конструкторы, физики, механики, электротехники - представители почти всех отраслей науки и техники. Если к этому добавить, что бомба претерпевает сотни производственных операций, что над изготовлением ее работают токарные, фрезерные, сверлильные станки, сварочные, штамповочные машины, домны, мартены, что в изготовлении только одного корпуса авиабомбы, без взрывчатки и взрывателя, участвуют представители более сорока специальностей, то перед нами откроется удивительная картина универсального производства.
Это и есть цена бомбы. Конечно, эту цену мало выразить деньгами. Она измеряется героическим трудом тысяч советских патриотов, трудом, имеющим одну цель - дать нашей армии бомбу прочную, мощную, действующую безотказно, [141] такую бомбу, которая поможет приблизить час победы над врагом.
И пусть штурман и летчик всегда помнят об этой цене. Пусть, уходя в дальний и трудный полет, помнят они о товарищах своих, о людях, создающих бомбу.
Вот малый конвертор. В нем плавится сталь. Сноп огневых брызг освещает сосредоточенные лица рабочих. Старый литейщик Федор Наумкин держит в жилистых руках кочергу. Федору давно подошел пенсионный возраст, но разве можно сидеть сложа руки, когда страна в опасности? И старый литейщик работает в цеху по 12-14 часов в сутки. Каким гневом загораются его глаза, когда он слышит о бесчинствах, творимых гитлеровцами на временно оккупированной советской земле! И нет предела гневу старого рабочего. Он вкладывает этот гнев в свой труд, в четкие движения рук, опрокидывающих ковш в форму, имеющую очертания бомбы.
Но бомбу надо снарядить взрывчатым, либо зажигательным, либо осветительным веществом. Эти вещества люди добывают из недр земли. И на этом не кончается производство бомбы. Без взрывателя она не действует. Взрыватель - ее сердце. Его делают на заводах высокой точности, похожих на предприятия, изготовляющие часовые механизмы. И здесь тысячи рабочих и инженеров трудятся над тем, чтобы заставить сердце бомбы в нужный момент забиться.
Вот почему если штурман, хорошо зная бомбу и ее назначение, не обращает внимания на неправильность установки взрывателя, то он не только не поражает цель, но и сводит на нет труд огромного коллектива людей, да и невзорвавшаяся бомба попадает как трофей в руки неприятеля.
Много дорогого материала идет на изготовление бомбы, много затрачивается человеческих сил, чтобы вложить в нее огромную взрывную силу. И все это делают люди - рудокопы, сталевары, шахтеры, сварщики, инженеры. Об этих людях, их труде, заложенном в бомбе, штурман, летчик, весь экипаж бомбардировщика должны всегда помнить.
Савичев заметно увлекся своим сообщением. Видно было, что он старался горячим словом проникнуть в душу молодых летчиков и штурманов, помочь им правильно [142] мыслить и действовать в бою так, как действуют опытные экипажи.
- Да, товарищи, бомба - огромная ценность! Измеряется она не только трудом тысяч людей, но и вашим мастерством, умением своевременно обнаружить цель и метко сбросить по ней бомбы, чтобы они сразили насмерть как можно больше фашистских захватчиков, - с подъемом закончил инженер-капитан.
В помещении стало так тихо, что из дальнего угла зала слышалось тикание часов-ходиков. Видно было, что выступление Савичева задело многих за живое. Эту тишину первым нарушил капитан Иванов.
- Я всегда знал, - весело сказал он, - Савичев у нас настоящий бомбежный профессор.
- Такому и звание академика не жалко, - в тон Иванову сказал Антон Шевелев.
Все громко засмеялись. И только штурманы Мележко, Ящук и Новиков продолжали хмуриться. Подполковник Трехин посмотрел в их сторону и мягко, по-отцовски, сказал:
- Ну, чего вы скисли, штурманята? Критиковали вас здесь на конференции правильно, да и нам досталось не [143] меньше… Народ вручил вам замечательную технику - точные навигационные приборы, прицелы для бомбометания в ночных условиях. Эту технику надо хорошо знать и правильно использовать в бою. Иначе ваши бомбы никогда не достигнут заданной цели. К чему это может привести, Савичев, как вы слышали, образно, на примерах, показал.
В помещение вошел начальник метеостанции. Трехин подозвал его и по карте уточнил метеообстановку. Синоптики ожидали улучшения погоды.
- Вот и погодка проясняется, - весело продолжал командир. - Сегодня вы сходите к самолетам, еще и еще раз проверите себя, посоветуетесь друг с другом, поговорите с опытными бомбардирами. Они расскажут вам о различных случаях из своей практики, посоветуют, как лучше действовать в кабине в районе цели. Это очень полезно.