Страница 20 из 105
— Ну, тогда, — сказал его отец, — нужно будет съездить взглянуть. Но я не обещаю, что куплю. Сид, ты назначь день. Мы поедем в любое время, когда ты скажешь, после праздников. — Вейз мир[42], затосковал Голд. Опять праздники? — И никаких нет! Мы с Гусси… мы не собираемся садиться в самолет перед еврейскими праздниками.
Голд так и взвился.
— Какие еще праздники? — вопросил он. — И вообще, когда этот твой Шмини Ацерет?
Его отец испепелил его взглядом. — Он уже прошел, идиот. Кончился неделю назад перед Симхат Тора[43].
— Тогда о каких праздниках ты говоришь? Чего ты теперь ждешь?
— Шаббос Берешит[44].
— Шаббос Берешит? — Голд был ошарашен. Даже в его собственных устах эти слова звучали невероятно.
— Конечно, ты, тощий шейгец[45], — размеренным голосом начал тираду его отец. — После Симхат Тора наступает Шаббос Берешит, осел. И вот таких приглашают работать в Вашингтон? Ты не знал Симхат Тора? Ты хотел засунуть меня в самолет перед Симхат Тора? А теперь ты хочешь, чтобы я оставил мою семью перед Шаббос Берешит? Хороших сыночков я имею. Их хаб дем бадер ин бад.
— Кажется, — сказала мачеха Голда, — я не очень хорошо понимаю местный идиш.
— Он нас обоих имел в ванной, — дословно перевел Голд, стараясь не обращать внимания на Сида, который с огромным удовольствием наблюдал за его фиаско. — Па, ты же атеист, — запротестовал Голд. — Ты даже не позволил Сиду и мне пройти бар мицва[46].
— Но я еврей, — ответил его отец и поднял вверх большой палец. — Я еврейский атеист.
— Ты не позволял маме зажигать свечи в пятницу вечером.
— Иногда позволял.
— А теперь ты вдруг знаешь все праздники. Что еще за Симхат Тора? И вообще, что значит этот твой Симхат Тора?
— Симхат Тора, — холодно ответил его отец, — это когда, наконец, кончают чтение всей Торы в храме.
— А что тогда Шаббос Берешит?
— Шаббос Берешит, — с улыбкой ответил старик, попыхивая сигарой, — это когда ее начинают читать снова.
Крик, который издал Голд, шел из самого сердца:
— И сколько они ее читают?
— Год, — сказал его отец, стряхивая пепел своей сигары за перила. — А когда заканчивают, снова наступает…
— Шаббос Берешит?
— Ну вот, ты и сам знаешь, Голди, сынок. Но ты можешь не беспокоиться, — добавил его отец, элегантным прыжком вскакивая на ноги, — я не буду портить вам зиму. Вы что думаете, я собираюсь весь год провести в этом вонючем городе, когда я могу купить кондоминиум во Флориде? Вы хотите, чтобы я вкладывал в недвижимость? Так я вложу в недвижимость.
— Когда? — снова спросила Гарриет.
— После следующей субботы. Шаббос Берешит. Обещаю. Поехали есть. Гусси, мои туфли. Смени шляпку.
Гусси вернулась в засаленной фетровой шляпке со сломанным индюшачьим пером; она была похожа на Робин Гуда. От запаха моря у Шипсхед-Бей у Голда начиналось усиленное слюноотделение в предвкушении моллюсков на разъятых раковинах, креветок, омаров или жареной камбалы или окуня.
— Поедем к Ландиз[47], — предложил он. — Это недалеко. Нам дадут по хорошему куску рыбы.
— Что уж в ней такого хорошего? — сказал его отец.
— Ну ладно, — желания спорить у Голда не было, — по плохому.
— Зачем ты хочешь кормить меня плохой рыбой?
— Черное, — сказал Голд.
— Белое, — сказал его отец.
— Белое, — сказал Голд.
— Черное, — сказал его отец.
— Холодно.
— Жарко.
— Высокий.
— Низкий.
— Низкий.
— Высокий.
— Я рад, — сказал Голд, — что ты не забыл свою игру.
— Кто сказал, что это игра?
Голд почти пожалел, что рассмеялся, потому что Гарриет насквозь пронзила его злобным взглядом. Он посмотрел на Сида, который еле сдерживал смех. Сид, не обращая внимания на Гарриет, заговорщицки подмигнул Голду.
— Сид, — озабоченно сказал Джулиус Голд, мелкими шаркающими шажками направляясь к машине, — ведь ты будешь делать заказ? Дай официанту сразу приличные чаевые. Пусть знает, что мы важные шишки. Скажи ему, что всю свою жизнь, даже когда я был беден, я терпеть не мог есть с треснутой посуды.
В ДЕНЬ рождения Розы Голд был как натянутая пружина, ему хотелось, чтобы последние из его гостей начали уходить еще до того, как пришли первые.
— Я хочу сказать тост, — весело заявил отец Голда. — За моего гостеприимного хозяина и младшего сына. Сид сказал, что неприлично оскорблять тебя перед твоей женой и дочерью, поэтому я буду молчать. — Все, кроме Голда, рассмеялись. — Ты и правда собираешься бросить учить?
— Незамедлительно.
— Уверен, это чувство взаимно. — Его отец упоенно наклонил голову, восхищаясь собственным остроумием, и начал напевать.
— Я рада, что я не в его классе, — язвительно сказала Гарриет.
— Он заваливает студентов, — с благоговейным трепетом сказала Дина.
— Уже не заваливаю, — сказал Голд. — Проще позволить им сдать экзамен, чтобы больше никогда их не видеть.
Он поздравил себя с тем, что догадался устроить бар в холле. Он топтался там в одиночестве до тех пор, пока это не стало неприлично, потом почти до краев наполнил бурбоном низенький широкий бокал и бросил туда кубик льда.
— НАМ всем здорово повезло, — начал размышлять вслух Сид, когда Голд появился в комнате, — что мы оказались на планете, где есть вода, правда?
Голд почувствовал, как в груди у него все сжалось и замерло, он увидел, как на его тарелке аппетитный ломтик осетрины с отливающими бронзой краями превратился на мгновение в нечто, вызывающее отвращение не меньшее, чем сырая сардина.
— Почему? — спросил Виктор.
— Слушайте Сида, когда он говорит о воде, — сонным голосом наставительно сказал отец Голда. — Если Сид о чем знает, так это о воде.
Голд бросил взгляд на отца, но никаких свидетельств его соучастия не обнаружил. Он перенес вилку от осетрины к горке красной икры. Он был уверен, что может рассчитывать на поддержку Иды, даже Ирва, если захочет загнать Сида в угол, возразить, что мы вовсе не «оказались» на планете, где есть вода, что мы бы просто не смогли развиться как вид, если бы воды не было.
— В противном случае, — ответил Сид Виктору, насладившись сначала запахом, а потом и вкусом кусочка копченого лосося на овальном ломтике свежего черного хлеба с тмином, — нас бы всех мучила жажда. — С вызывающей улыбкой он взглянул на Голда и с обезоруживающей легкостью продолжал. — Вот подкрепились бы мы, как положено, индюшатиной, или бифштексом, или ростбифом, или омаром, а запить бы не смогли не то что простой водой, но даже содовой. Или чаем, или кофе. Потому что все они сделаны из воды.
А откуда бы, размышлял про себя Голд, взялась индюшатина, и бифштекс, и ростбиф, ты, жопоголовый? А омары — без воды? Он ждал, когда Ида начнет потрошить Сида.
Но Ида, с ужасом увидел он, слушала с таким же восхищением, как Милт, Макс и все остальные. Эти воинствующие черные из квартала, где она работает в школе, не так уж и не правы, решил Голд: давайте, ребята, выставьте ее к херам собачьим.
Сид отважно рвался вперед, беззастенчиво испытывая выдержку Голда. — Вместо этого нам бы пришлось пить вино или пиво, — продолжал он свои объяснения, заталкивая в рот половинку крутого яйца. — Дело в том, что вино и пиво делаются из винограда и хмеля, — объяснил он. — И тогда, наверно, у нас бы росло много винограда и хмеля, готов поспорить.
Голд был плохо знаком с анатомией и не знал, где это — под ложечкой, но он почувствовал, как у него там засосало. Он терпел слишком долго. Из опыта он знал, какой арсенал ответных мер припасен у Сида на все его возражения. С вкрадчивым смирением, которое было убийственным само по себе, он мог начать колким и уничижительным: «Ну, подумаешь, сделал я маленькую ошибочку» и кончить высокомерным: «Вот видите, до чего доводит высшее образование?» Обвини Голд Сида в том, что тот делает все свои ошибочки с дьявольской расчетливостью, ему бы просто никто не поверил. Голд симулировал полное безразличие. Приняв обет молчания, он не нарушал его.
42
Боже мой (идиш).
43
Симхат Тора — праздник (конец сентября — начало октября), знаменующий окончание ежегодного цикла чтения Торы. В иудаизме, в соответствие с одной из заповедей Моисея, давно установился обычай прочитывать Тору ровно за год.
44
Шаббос Берешит — день (первая суббота после Симхат Тора; см. выше), в который начинается ежегодный цикл чтения Торы с первой ее части — Бытия (на иврите — «Берешит»).
45
Здесь: невежда (идиш).
46
Бар мицва — в буквальном переводе — «сын заповеди», юноша, достигший тринадцатилетнего возраста. Так же называют и обряд посвящения мальчиков в мужчины.
47
Ландиз — так — по имени владельца — называются рестораны, специализирующиеся на блюдах из морепродуктов.