Проснуться живым

Глава 28

Было начало первого ночи — я заехал в свои апартаменты в «Спартан-отеле», чтобы принять душ и переодеться, — когда, все еще сидя за рулем машины Хэла Принса, я добрался до его «хижины». По дороге я надеялся, что девушки не спят и не пребывают в дурном настроении — по крайней мере некоторые из них.

Когда я остановился перед домом, во всех окнах горел свет, а изнутри доносился веселый смех, сразу подбодривший меня.

Я и до этого чувствовал себя хорошо, догадываясь, что обязан приливу энергии и эйфории солидной дозе эровита, которую заставил меня принять док Бруно. Так как преподнесенная им бутылка все еще лежала в отделении для перчаток моего «кадиллака», я припарковал в гараже спортивную машину Принса, потом заглянул в «кадиллак», вытащил бутылку и сделал еще один глоток, так как если одна столовая ложка эровита настолько хороша, то две окажутся еще лучше. Во всяком случае, так я думал в дни моей невинности.

Я вытер губы, высморкался и направился к входной двери.

Она открылась раньше, чем я до нее дошел. Наружу высунулась голова и послышался женский голос (если бы голос был не женским, это причинило бы мне немалое беспокойство):

— Это вы, Шелл?

— Держу пари, что это я.

— Отлично! Мы услышали звуки и испугались, что это грабитель.

— Можете не волноваться — я здесь, и вы в безопасности.

Когда я подошел к входу, она шире открыла дверь, и свет заиграл на ее голых плечах, узкой талии и крутых бедрах. Я узнал рыжеволосую Дайну. Она шагнула в сторону и закрыла дверь, когда я прошел мимо нее в гостиную.

Стоя на толстом лиловом ковре, я посмотрел на Дайну. Ее поныне белые груди казались теплыми, словно их только что вынули из печки.

— У вас вечеринка, а? — осведомился я.

— В общем, да.

Ее огромные карие глаза переместились с моего лица на какую-то точку в паре дюймов ниже моего уха, после чего она вернула их на прежнее место, радостно улыбаясь.

— Держу пари, вы выпивали, — заметил я.

— Конечно. А на что вы держите пари?

— Ну... — Я не успел окончить фразу.

— Хэрро, Шерр!

— Вы привезли нам какую-нибудь одежду?

— А я-то думала, что вас уже нет в живых. Добро пожаловать домой, папочка.

Повернувшись, я увидел румяную Юмико, мелочно-белую светловолосую Бритт и шоколадную черноглазую Лулу.

— Одежду? — удивленно переспросил я. — Нет, все магазины были закрыты. Но около мили назад я проехал мимо фигового дерева...

— Ладно, обойдемся без одежды.

— Кому она нужна?

— Нагота красивее любой одежды, если к ней привыкнуть.

— Так на что вы держите пари? — снова спросила Дайна. — Кстати, хотите выпить? — Она подошла к трем другим девушкам.

— Конечно, — ответил я. — Между прочим, где остальные? Я слышу их голоса, несмотря на музыку, — если это можно назвать музыкой.

— Они плавают в бассейне, — отозвалась Юмико. Она, как я понял, тоже успела выпить.

Все объяснилось в следующие полминуты. После моего ухода десять девушек, придя в восторг от комфорта «хижины» Хэла Принса, обследовали холодильник и морозильник и устроили пикник у бассейна. Вернее, не десять, а одиннадцать, так как Реджина Уинсом присоединилась к остальным и приготовила, по их словам, великолепные гамбургеры.

Позднее кто-то из девушек поставил пластинку, а кто-то еще смешал коктейли, мартини и одно-два до сих пор неизвестных алкогольных изобретения, и девушки приступили к спиртному. Никто не был пьян, но все пребывали навеселе. Все, кроме Реджины Уинсом. Когда дело дошло до выпивки, она осталась в стороне.

— А где Реджина? — осведомился я. — Не думаю, что она тоже купается нагишом.

— Реджина легла вздремнуть. Она не хотела ничего пить, поэтому решила поспать часок-другой.

— Я беспокоюсь об этой девушке. Она слишком много спит. А ведь у нее великолепный потенциал. Итак, Реджина спит, как... Спящая Красавица? А где же принц, который...

Глядя мимо голов девушек, я мог видеть открытую стеклянную дверь в задней стене, за которой находился бассейн с нагретой водой. Сейчас вода, несомненно, была теплой, независимо от того, включен нагреватель или нет. В этот момент через открытую дверь в комнату вошла, поблескивая влажной кожей, низкорослая, но стройная Ронни.

— Привет! — воскликнула она, увидев меня, потом, повернувшись, просунула голову в дверь и что-то крикнула. Я не мог разобрать слов из-за музыки — громкой, безумной и невероятно сексуальной, нечто среднего между «Ритуалом по случаю достижения половой зрелости в Перу» и «Учениями пожарной команды в гареме». Что бы это ни было, такое стоило послушать.

Конечно, я не столько слушал музыку, сколько наблюдал за Ронни, которая снова повернулась на сто восемьдесят градусов тропической долготы и широты и направилась к другим девушкам и ко мне.

Почему, позднее размышлял я, мужчина, стоя в двух футах от четырех обнаженных красоток, должен глазеть на пятую, появившуюся в двадцати футах от него? На этот вопрос я не мог найти ответа.

— Смешай Шеллу выпивку, Ронни, — велела Дайна. — Он пьет... — Она посмотрела на меня.

— Бурбон с водой. Спасибо. Только маленькую...

— Двойной бурбон с водой, — прервала Дайна.

Ронни проделала очередной поворот и пошла выполнять поручение.

Через открытую дверь в комнату вошли остальные пять девушек — свет влажно поблескивал на их грудях, животах и бедрах.

Первой появилась Леонор с прилипшими к щекам мокрыми темными волосами, улыбаясь не только губами, но и глазами с длинными ресницами. За ней шла рыжеволосая Тереза, весело подмигивая и что-то говоря, хотя и не по-французски, но и не совсем по-английски. За ней последовала голубоглазая Сильвия — ее волосы цвета дикого меда потемнели от воды, но белозубая улыбка сверкала так же ярко, как прежде. После нее вошла Маргарита с алыми, словно красный перец, губами, тоже лопоча нечто неразборчивое, похожее на треск фейерверка Четвертого июля[20] . И наконец, знойная брюнетка Эмили, идущая сексуальной покачивающейся походкой, и по какой-то причине, а может и без нее, прикрывая ладонью одну из твердых округлых грудей.

20

Четвертое июля — День независимости США.