Страница 44 из 90
Естественно, что принципиальные решения комиссии утверждались Военным советом флота. Нам вообще приходилось все чаще обсуждать и решать так называемые «городские» вопросы. Начавшаяся осада Севастополя как бы стирала на нашем плацдарме обычные грани между фронтом и тылом, сама обстановка все теснее сплачивала людей военных и «штатских» в единый коллектив защитников города. И решения Военного совета, возглавлявшего оборону, воспринимались как боевые приказы всеми севастопольцами - и теми, кто носил, и теми, кто не носил флотскую или армейскую форму.
Что касается военного производства, то, пожалуй, в то время мы еще сами не представляли, в каких масштабах удастся развернуть его в осажденном Севастополе. Ведь основное оборудование предприятий, обслуживавших флот, вывозилось на Кавказ, а то, что нужно для сухопутных войск, здесь вообще никогда не производилось.
Правда, еще до вторжения гитлеровцев в Крым, в августе - сентябре, городской комитет партии обеспечил полный или частичный переход некоторых местных предприятий на выпуск военной продукции. Небольшой заводик «Молот», поставлявший в торговую сеть металлическую посуду, мясорубки, ложки, перевели на производство печурок для землянок, а потом - корпусов гранат. В железнодорожных мастерских осваивалось изготовление минометов. Руководители севастопольской партийной организации вдумчиво вникали в опыт Одессы, где в условиях осады стали выпускать вооружение и боеприпасы предприятия сугубо мирного профиля. В октябре сами одесские товарищи рассказывали об этом опыте на совещании городского партактива. Кое-какое промышленное оборудование, в принципе пригодное для производства также и боевой техники или ее ремонта, было эвакуировано в Севастополь из Симферополя.
Однако в начале ноября стало ясно, что враг, сосредоточивший на крымских аэродромах много авиации и приблизившийся [159] к городу на выстрел дальнобойных орудий, не даст регулярно работать на прежних местах, под открытым небом, ни оставленным в Севастополе цехам Морзавода, ни другим предприятиям. Существовал лишь один надежный способ защитить их от фашистских бомб и снарядов - перенести производство под землю, в какие-то из штолен, прорубленных в крутых берегах севастопольских бухт под различные склады и для других нужд за полтора с лишним столетия, в течение которых тут базировался русский флот.
11 ноября Военный совет принял решение о создании в складских помещениях Ново-Троицкой балки на берегу Северной бухты завода вооружения и боеприпасов. Он должен был вобрать в себя несколько цехов Морзавода и целиком некоторые мелкие предприятия, а также использовать оборудование, вывезенное из Симферополя. «Сводный» завод назвали спецкомбинатом № 1. Одновременно решили развернуть в Инкермане, в подземных хранилищах шампанских вин, спецкомбинат № 2, создаваемый на базе швейной фабрики и артелей промкооперации. Он предназначался для обеспечения войск обмундированием, бельем, обувью.
Об этих предприятиях, детищах осадного Севастополя, будет речь дальше.
* * *
Подтянув резервы, противник возобновил с утра 11 ноября сильные атаки, ставшие началом ноябрьского наступления армии Манштейна на Севастополь - ноябрьского штурма. Вскоре определилось, что главный удар наносится теперь вдоль Ялтинского шоссе и на Балаклаву, а вспомогательный - вдоль долины Кара-Коба на хутор Мекензия, в центральной части нашего оборонительного обвода. В атаках впервые участвовала 72-я немецкая пехотная дивизия, которая в течение нескольких дней пыталась запереть в горах части Приморской армии - еще одно кадровое соединение вермахта (до нападения на Советский Союз дивизия побывала во Франции и Греции), двинутое на Севастополь и усиленное танками.
Захватив весь Южный берег Крыма, гитлеровцы подступили к севастопольским рубежам со стороны Байдар - единственное направление, на котором совсем недавно враг был далеко. Последней из наших войск прошла через Байдарские ворота 40-я кавдивизия, возглавляемая полковником Ф. Ф. Кудюровым и полковым комиссаром И. И. Карповичем, - очень малочисленная, соответствовавшая не более чем полку, но богатая ветеранами-буденновцами. Она [160]прикрывала, пока было необходимо, различные участки приморского шоссе, постепенно отходя к Севастополю. Кавалеристам вскоре предстояло спешиться, но пока они воевали еще в конном строю и действия в составе СОР начали как подвижное боевое охранение перед позициями первого сектора.
Атакующий враг сперва кое-где потеснил наши части, но затем был везде остановлен. В этом сыграла важнейшую роль артиллерия - и полевая (хотя она действовала не в полную силу, имея маловато снарядов), и береговая, и корабельная. Войска первого и второго секторов поддерживали крейсера «Червона Украина» и «Красный Крым», несколько эсминцев. Одна «Червона Украина» выпустила за день почти 700 снарядов главного калибра. Корректировщики докладывали о подавленных неприятельских батареях, разбитых бронетранспортерах и танках, рассеянных подразделениях фашистской пехоты. А «Красный Крым» еще накануне, когда противник только готовился перейти в наступление, точными залпами с дистанции 80 кабельтовых (около 14 километров) сорвал замеченную разведчиками установку немецкой тяжелой батареи в районе поселка Кача.
Сильнее, чем когда-нибудь с начала боев под Севастополем, проявилась сила нашего корабельного огня. По-видимому, он больше всего мешал противнику тем, что не давал сосредоточивать войска для атак. И гитлеровское командование стало делать практические выводы. Последовал налет авиации на недавнюю огневую позицию «Красного Крыма» в Северной бухте, но крейсер уже перешел в Южную. А 12 ноября, около полудня, появились группа за группой десятки бомбардировщиков. Часть их наносила удары по зенитным батареям, другие бомбили город, но главной целью массированного налета являлись корабли. И не все удалось уберечь…
Крейсер «Червона Украина» - он вел огонь по целям за Балаклавой, стоя на якорях недалеко от Графской пристани, - атаковали с разных направлений 28 пикировщиков Ю-87. Множество бомб разорвалось вокруг корабля, но были и прямые попадания. Экипаж самоотверженно боролся с хлынувшей в пробойны водой и вспыхнувшими на борту пожарами, на помощь пришли спасательные суда, однако отстоять крейсер оказалось невозможным. После пятнадцати часов напряженнейшей борьбы за него, перед рассветом 13 ноября, командир «Червовой Украины» капитан 2 ранга И. А. Заруба (всего неделю назад принявший крейсер у капитана 1 ранга Н. Е. Басистого) приказал личному составу [161] оставить корабль, который через несколько минут, резко накренясь, лег бортом на дно бухты.
При том же воздушном налете были серьезно повреждены эсминцы «Беспощадный» и «Совершенный», причем последний не мог вернуться в строй в обозримом будущем. А «Беспощадный» только накануне вышел из дока после заделки пробоин, полученных под Одессой.
Тяжелым уроном для флота явилась гибель крейсера «Червона Украина», первая на Черном море (но, надо сказать, и последняя за всю войну) потеря корабля такого класса. «Червона Украина» занимала достойное место в истории Черноморского флота. Корабль, заложенный еще до революции, явился первым крейсером, вступившим здесь в строй в советское время, в 1927 году. По постановлению VII Всеукраинского съезда Советов над его достройкой шефствовал ВУЦИК, а когда он начал плавать, шефство перешло к комсомолу Украины. На этом крейсере служила в молодые годы многие известные советские адмиралы.
Военком «Червоной Украины» батальонный комиссар В. А. Мартынов пришел ко мне, чтобы передать общую просьбу сошедшего на берег экипажа - оставить моряков крейсера сражаться в Севастополе. Военный совет удовлетворил эту просьбу, вполне совпадавшую с возникшими сразу же планами использования превосходных орудий корабля на суше.
Уже в ночь гибели крейсера военинженеру 1 ранга А. А. Алексееву из артотдела тыла было поручено сформировать и возглавить рабочую группу по снятию с него вооружения. Работы начались немедленно. Корабль затонул на неглубоком месте, и два палубных орудия удалось быстро снять даже без помощи водолазов. Дальнейший, уже подводный, демонтаж крайне осложняли бомбежки и артобстрел. Впервые в практике нашего флота команда водолазов делала свое дело под сильнейшими гидродинамическими ударами от близких разрывов в воде. Но люди выдержали это испытание.