Страница 19 из 64
Открываю шкаф.
- Пронесло? - спрашивает Макс. Он уже одет. Я
киваю.
- Вроде да.
Осторожно, чтобы мама не услышала, мы прокрады-
ваемся к двери. Но дверь ванной неожиданно открывается,
и я затаскиваю Макса обратно в гостиную, тут же
накрываю его рот ладонью.
- Энни, принеси полотенце, пожалуйста, - говорит
мама.
Только одна стена отгораживает нас с Максом от
мамы и стоит ей только заглянуть за неё, она нас
увидит. Но она не заглядывает.
- Сейчас, мам, - выходит ужасно нервно, и мне
остаётся только надеяться, чтобы мама этого не заметила.
Я иду к шкафу, полотенца лежат на верхней полке
и мне приходится подпрыгнуть, чтобы достать одно. Я
не слышу, но буквально-таки кожей чувствую смешок
Макса. Сволочь.
Приношу маме полотенце, и она вновь скрывается
за дверью.
Мы с Максом всё-таки добираемся до коридора.
- Согласись, это было весело, - шепчет он.
- Обхохочешься, - недовольно бормочу я.
Он кратко меня целует и уходит. Я закрываю дверь.
Никогда в жизни бы не подумала, что буду так
тщательно скрывать от мамы свою личную жизнь. На
самом деле, я никогда от неё ничего не скрывала. Ничего.
Я ей рассказывала даже больше, чем Верке. И всегда
считала, что если уж и найдётся парень, позарившийся на
такую, как я, мама первой узнает об этом. А теперь
понимаю, что ни один подросток никогда не сможет
говорить с родителями на подобные темы. Я бы уж точно
не смогла. Но я просто ненавижу что-то от неё утаивать.
Мама всегда была моим лучшим другом, она всегда
внимательно меня выслушивала, не перебивая, не осуждала,
давала дельный и правильный совет.
Я бреду в свою комнату, а там долго роюсь в
шкафу с одеждой, ища кофту, которая прикроет укус на
шее. Он заметно побледнел, и мама чудом не заметила
его ранее. Макс - сволочь.
Мама выходит из душа, и мы идём на кухню пить
чай. Она рассказывает о поездке, а я отрешённо киваю,
думая о своём.
Пятьдесят девять
В понедельник мы с Максом приходим в школу.
- Засос спрячь, - говорю я, пока мы идём по
коридору.
Он вопросительно смотрит на меня.
- Засос. На шее, - невозмутимо говорю я.
Он натягивает ворот свитера повыше.
- Если я не ошибаюсь, это не Лера… - как бы
между прочим произносит он.
Я прекрасно знаю, что он издевается, поэтому
совершенно не поддаюсь на его провокации и спокойно
отвечаю:
- Если б это была Лера, прятать бы не пришлось.
Он кивает.
- Твоя правда.
Когда мы заходим в класс, я всеми силами стараюсь
сделать лицо менее сияющим. В конце концов, многие
из здесь присутствующих никогда не видели меня
счастливой или хотя бы довольной. Вера всё поймёт
сразу, Ира, может, что-то и заметит, но не придаст
этому никакого значения, ибо она равнодушная ко всему
идиотка, а вот Лера насторожится. Что совершенно мне
не нужно.
Макс подходит к Лере, обнимает её и целует, а я…
стою и борюсь с ощущением несправедливости всего
происходящего. Эгоистичный голосок внутри меня надрывно
кричит, что это всё неправильно, и что на её месте
должна быть я. Но мне совершенно плевать на его
судорожный ор, я прекрасно знаю, что несправедливости
тут нет.
- Как провели каникулы? - спрашивает Ира.
- Дома сидела, ни черта не делала, - говорит Вера
и скучающе зевает. Она порвала с Гошей, и сейчас на
неё навалилась жуткая апатия, как когда-то на Леру.
Она ничего не делает, ничего не хочет, всегда выглядит
сонной. Радует только одно - в истериках не бьётся и
вены не режет.
- У меня мать с отчимом приехали, поэтому я на
всю неделю свалила к бабушке в Питер, - говорит
Лерка, нежась в объятиях Макса.
- Я тоже дома просидела, - рассказывает Ирка. –
Так только, на свиданки иногда бегала.
С многочисленными парнями.
- А ты, Макс, как с отцом съездил? - спрашивает
Лера.
- Хорошо, - улыбается Макс. - Там очень тепло и
совсем нет снега.
Когда-нибудь я возненавижу Леру. А потом и Макса.
- А ты, Ань? - спрашивает Вера бесцветным голосом.
- Тоже дома сидела, - пожимаю плечами я. - Спала,
в Интернете.
В тот же день у меня появилось три засоса. Два
на шее и один на правой ключице. Макс, сволочь,
отомстил мне за утреннее.
Шестьдесят
Дни тянутся, тянутся, им нет конца и края, они
однообразны и похожи друг на друга, как братья-близнецы.
Юлиана Смирнова всё пытается закадрить Макса, а тот
лениво и насмешливо отвечает на её ухаживания. Издевается
и развлекается, но Юлиане Смирновой невдомёк. Макс
встречается с Лерой, спит со мной. Никогда бы не подумала,
что мне достанется отвратительная и неблагородная роль…
любовницы. Каким бы глупым, заезженным и неуместным
не было бы это слово, но это так. С каждым днём я всё
больше убеждаюсь, что Макс в Лере… души не чает. Думаю,
он влюблён в неё… И ведь эти мысли - не плоды моей
паранойи. Вера тоже замечает отношения Макса к Лере.
На них смотрит с опаской, на меня - сочувственно. Но
мне, если честно, никуда не упёрлось её сочувствие. В
глубине души я всегда знала, что так будет. Я не то что
бы не признавалась себе в этом, я об этом как-то и не
думала. Проскальзывали мысли, конечно, но редко и мельком.
В конце концов, это ведь Макс, мой Макс, который не
один раз признавался мне в любви, смотрел на меня с
нежностью, мирился со всеми моими бесчисленными
закидонами, мой Макс, который ради меня согласился
встречаться с нелюбимой девушкой. Которую полюбил. Уж
не знаю, ради меня или нет.
Всё разрешилось в один день. Приходит ко мне Макс
и выдаёт:
- Лера меня бросила.
Я чуть с дивана не упала, честное слово.
- Как это?
- А так. Сказала, что между нами всё кончено.
Хорошо хоть не смс-ку написала: «Я тебя больше не
люблю», мрачно усмехаюсь я про себя.
- Я должен её вернуть.
Я, не удивлённая, не поражённая, переспрашиваю:
- Вернуть?
Переспрашиваю только потому, что нужно что-то
сказать.
- Да, - кивает он и фанатично, как обезумевший,
тараторит: - она меня кинула, понимаешь? Бросила. Меня.
В голове не укладывается. Меня! Бросила!
- Верни её, Макс, верни, - говорю я, а сама уже
выпроваживаю её за дверь. Он не замечает. Он фанатик. -
А то как же она посмела…
Захлопываю дверь. Вот тебе и сказка. И идеальная
любовь. И Макс, что оказался не лекарством от рака, а
самим раком. И Лера, что, кажется, уже излечилась.
К чёрту всё. К чёрту Макса. К чёрту Леру. К чёрту
их обоих. К чёрту всех и вся.
Шестьдесят один
Мы с Лерой сидим у меня на кухне на подоконнике
и курим. Она долго молчит, а я жду, не тороплю её.
- Неправильно всё это, - в конце концов, произносит
она. - Я, Макс, Гоша… Всё неправильно. Лучше уж
так.
Я пожимаю плечами. Уж не знаю, кому лучше.
- Моя мать с отчимом разводится, - вдруг говорит
Лера.
Я кидаю бесстрастный взгляд на неё.
- Почему?
- Застала его в их постели с какой-то бабой. И всё.
Побежала подавать на развод. Моя мама. Моя. Которая
в отчиме души не чаяла, чуть ли не в рот ему
заглядывала.
- Ты всегда недооценивала свою мать, - говорю.
- А теперь вот стоит отдать ей должное. Она молодец.
- Ты ей рассказала о том, что спала с ним?
- Хотела. А потом не стала. Неизвестно, как она
отреагирует. Лучше точно не станет. - Лера недолго
молчит, несколько раз глубоко затягивается и продолжает: -
Мы уедем. С ней. Вдвоём. Как только год закончится.
Я сплющиваю сигарету о внешнюю сторону оконной