Страница 18 из 64
- Хорошо хоть градус не понижал, - одобряю я. Макс
скорчивает гримасу. - Что за повод?
- Да мы с друзьями решили собраться… а потом, в
общем, что-то пошло не так.
- Вечеринка превратилась в попойку, - подсказываю я.
- Нет. Потом я вспомнил о тебе.
Я приподнимаю бровь.
- И что же во мне не так?
Макс долго молчит, преспокойно попивая свой кофе,
и когда я уже думаю, что ответа не будет, он говорит:
- Ну, скажем так, ты всегда можешь быть моим
поводом напиться.
Я сухо улыбаюсь.
- Я буду считать это комплиментом.
Пятьдесят семь
На следующий день выпал снег. Конец апреля, а
всё вокруг замело, как в ноябре. Дети играют во дворе
в снежки, катаются на санках.
На часах девять утра, а Макс, бодрый и весёлый,
припёрся ко мне домой и притащил… велосипед.
- Твою мать, Макс, ты что, охренел? - спрашиваю
я, а он, как ни в чём не бывало, затаскивает
велосипед в коридор и говорит:
- Одевайся.
- Куда?
- Поедем кататься.
- На велосипеде? - Кивает. - В снег? - Опять кивает.
Я смотрю на него, как на полоумного.
- Макс, ты, может, головой ударился?
- Нет, - качает головой он, не обращая абсолютно
никакого внимания ни на мою язвительность, ни на
мой скептицизм.
- Я не поеду.
- Леонова, возражения не принимаются. Я что, зря
этот драндулет из гаража вытаскивал?
- Ты псих.
- Поторопись.
Может, я идиотка, но я покорно иду в комнату,
надеваю джинсы, свитер, выхожу в коридор, обуваю
ботинки и натягиваю куртку и шапку.
- Мне вот только одно не понятно, - говорю я,
пока он вытаскивает своего железного коня на лестничную
площадку. - Ты зачем его на второй этаж-то затащил?
- Боялся, что украдут, - пожимает плечами он и
вдруг отпускает велик по лестнице. Тот то ли скатывается
то ли съезжает по лестнице и с душещипательным
скрежетом падает на пол.
- Ну ты и придурок, - говорю.
- Да ладно, - беспечно пожимает плечами он. - Всего
три лестницы осталось.
- Ты точно придурок.
Тем же методом велосипед добирается до подъездной
двери. Макс вытаскивает свою махину на улицу, и мы
садимся на неё. Только сейчас я вспоминаю:
- Твою мать, Макс, а если тормоз откажет? Или
цепь замёрзнет?
- Нормально всё будет, у меня хороший велик, -
отмахивается он.
Мы, как два конченых идиота, едем неизвестно куда
на велосипеде по снегу и льду. Редки прохожие изумлённо
оборачиваются нам вслед, но мне плевать, мне жутко
нравится. Я никогда не каталась на велосипеде в снег.
Это удивительно весело. И странно. Как на санках в
июне.
Всё оказывается намного прозаичнее. У нас просто
лопаются шины. Мы встаём посреди какого-то лесного
просёлка рядом с заброшенной деревянной хижиной.
Куда этот маньяк меня привёз?
- И что теперь? - спрашиваю.
Он слезает с велосипеда и бодро отвечает:
- Будем прыгать с крыши.
У меня вырывается нервный смешок.
- Макс, ты идиот.
Но ему плевать на мои оскорбления, он залезает
на крышу деревянного дома и… прыгает в сугроб.
Ну не идиот ли?
Я подбегаю к нему.
- Ты живой там?
Он с трудом вылезает из снега и весело отвечает:
- Это действительно круто. Ты должна попробовать.
- Макс, я что-то не поняла, какого хрена происходит?
Он качает головой.
- Просто мы живём, как какие-то старики, недовольные
жизнью. Особенно ты. Пора бы уже встряхнуться. Давай,
не дрейфь, прыгни с крыши.
- То есть, если я прыгну с крыши, я резко помолодею
и буду довольна своей жизнью?
- Нет, - качает головой он и терпеливо, как маленькому
ребёнку, объясняет: - Ты просто прыгнешь с крыши.
Просто залезешь на неё по той трубе и прыгнешь.
Иначе будешь жалеть всю оставшуюся жизнь.
- Принимается.
Живём всё-таки один раз. Забираюсь на крышу и
подхожу к краю. Макс тоже залезает и встаёт рядом.
- Я не могу, - говорю.
- Высоты боишься?
- Да вроде не боюсь, просто… страшновато.
- Давай вместе.
Берёт меня за руку и начинает отсчитывать.
- Три, два… - я плотно закрываю глаза. - Один.
Мы прыгаем, и я падаю прямо на него.
- Глаза уже можно открыть, - чуть насмешливо
говорит Макс.
Я открываю глаза и смотрю на него сверху вниз.
- Какого чёрта? - это единственное, что я могу
сказать.
- Тебе понравилось?
- Самую малость.
Он прижимает меня за талию к себе и целует, я
охотно отвечаю. Резко перекатывается, и я оказываюсь
снизу, подмятой под него.
Затем резко отрывается от меня, встаёт и поднимает
меня. Всю малину испортил.
- Держу пари, ты никогда не играла в снежки, -
говорит он неожиданное. Я киваю.
- Пустая трата времени.
- Ты не права. Снежки - это весело.
- Закидывать противника снегом до смерти? Чёрта с
два.
- Не до смерти, а до победы.
- И как определяется победа? Пока один другого не
вырубит?
- Пока один не сдастся.
- Я сдаюсь заранее.
Но ему плевать на мой отказ, он отходит от меня
на несколько метров, и мне в плечо прилетает снежок.
- Так нечестно, я не была готова! - недовольно,
словно обиженный вредный ребёнок, кричу я.
Следующий достигает цели в виде моего живота.
- А теперь была? - насмешливо интересуется он.
Я тут же леплю снежок, который изначально
совершенно отказывается лепиться, я всё-таки в этом
новичок, и кидаю в Макса, попав прямо в голову.
Надо заметить, что обычно, когда я что-либо кидаю,
я всегда промазываю.
- Чёрт, - виновато бормочу я. Но ему хоть бы
хны. Он весело улыбается и говорит:
- Я знал, что ты втянешься.
И начинает обстрел снежками. Приходится включаться
в игру.
Через полчаса я, изрядно измотанная, устало кричу:
- Сдаюсь я, чёрт бы тебя побрал!
А вот Макс остался всё таким же бодрым. Подходит
ко мне и спрашивает:
- Понравилось?
- Самую малость. Пойдём, нам ещё до дома идти.
- Надо будет ещё в аптеку зайти.
- Зачем?
- За презервативами.
Я таращусь на него.
- На кой чёрт?
- Мало ли, пригодится.
Пригодились.
Пятьдесят восемь
Мы с Максом не выходим из дома уже четвёртый
день. Он сказал отцу, что едет со всем классом на
озеро. На несколько дней. Звонит ему каждый день и
рассказывает, что «здесь очень тепло и в палатке ему
живётся отлично». Честное слово, не знаю, как и почему,
но отец ему верит.
Мы с Максом мирно спим, когда раздаётся трель
домофона. Медленно и неохотно я просыпаюсь, с трудом
встаю с кровати и иду к двери.
- Кто? - спросонья хриплю я.
- Я, Энни.
Мама… Чёрт, мама! Все остатки сна разом пропадают.
Я в панике и… Отлично, я голая. Несусь, как ужаленная,
в комнату, натягиваю бельё и свою валяющуюся по всей
комнате одежду и ору, как чёртова идиотка:
- Макс, вставай!
Очаровательно, это помогает, и он сразу просыпается.
- Мама приехала!
В отличие от меня, Макс не паникует, он быстро
встаёт и подхватывает свою одежду.
- В шкаф, - говорю.
Он подчиняется, но, тем не менее, не упускает
возможности съязвить:
- Аня, шкаф - это так пошло.
- Пошути мне ещё, - я задвигаю дверь шкафа-купе
и бегу открывать маме дверь.
- Ну ты чего так долго не открываешь? - спрашивает
она, ставит свой чемодан на пол и обнимает меня. Я
изо всех сил стараюсь, чтобы она не заметила, что я
дышу, словно загнанный заяц.
- Прости, мам, в квартире был беспорядок, и я…
- Всё с тобой понятно.
Она снимает куртку, сапоги и идёт в душ.
Я облегчённо выдыхаю и тащу своё тело в комнату.