Танцующие тени

— Найдите Макгайра, — попросил Нейт. — Терренса Макгайра, Бостон.

Саймон удивленно поднял брови, однако пальцы его уже забегали по клавиатуре. Скоро на мониторе появилось несколько текстовых ссылок и фотография. Саймон отодвинулся, чтобы дать взглянуть Пэтси.

— Не знаю, — проговорила она с сомнением. — Это было так давно…

Саймон тем временем открыл одну из ссылок.

— Выдвинул свою кандидатуру в Федеральную апелляционную комиссию, — прочитал он вслух. — Бывший офицер полиции, помощник районного прокурора, затем районный прокурор…

— Любимый судья бостонской полиции, — заметил Нейт. — В сомнительных случаях за ордерами всегда обращаются к нему.

Саймон пробормотал себе под нос какое-то ругательство.

Пэтси снова взглянула на снимок.

— Да, может быть. Помню, тот был худой, темноволосый. И мне показалось, что взгляд у него какой-то… жадный.

Однако с современной фотографии на нее смотрел благожелательным отеческим взором дородный седовласый мужчина. Никакой «жадности» во взгляде.

Может быть, потому, что за тридцать пять лет он успел насытить свою алчность?

— Он же ирландец, — заметила Сэм. — Зачем ему связываться с Мерриттами?

— Очень удобно, — хмыкнул Нейт. — Ирландца никто не заподозрит в связях с итальянской мафией. И потом, возможно, у него был доступ к ценной для Мерриттов информации об ирландских «семьях».

— Но как ему удавалось скрывать свою связь с ними все эти годы?

— Думаю, он порвал с Мерриттами, когда поступил в юридическую академию. Возможно, кому-то пришлось умереть… И, подозреваю, у него есть своя «страховка».

Нейтан повернулся к Пэтси:

— Быть может, вы все-таки расскажете, что же произошло тогда, тридцать пять лет назад?

Она взглянула на Саймона. Тот кивнул.

Сплетя руки на коленях, Пэтси начала свой рассказ:

— Выходя замуж за Пола, я понятия не имела, что собой представляет семья Мерритта. А когда поняла, было поздно: они никого от себя не отпускали. Шофер семьи, Лукас Габерна, часто возил по разным надобностям меня и детей В нем я видела свой единственный шанс вырваться. Мне казалось, что он… что я ему нравлюсь, и, к стыду своему, я пыталась это использовать. Однако на самом деле я Лукаса не интересовала. Он был агентом ФБР и работал под прикрытием. У моего свекра везде имелись свои люди. Подкупленный офицер полиции рассказал ему, что из «семьи» идет утечка информации. Вместе они перебрали возможных подозреваемых и остановились на Лукасе. Затем поставили в его машину «жучок» — и выяснили все: не только, кто он такой, но и то, что я призналась ему в своем желании уйти из семьи и попросила его о помощи. Отец Пола пришел в ярость. Как?! Я предала семью, предала Пола, обратилась за помощью к врагу?! Я была уверена, что он меня убьет!

Пэтси помолчала, затем тяжело вздохнула.

— Однако умереть пришлось Лукасу. Пол, его отец и этот полицейский закрылись в кабинете и что-то там обсуждали. Я увидела это случайно, проходя по коридору. Через несколько минут они вышли оттуда, и двое их «боевиков» отправились за Лукасом. Я понимала, что сейчас произойдет, — догадалась по их лицам. Но ничего не могла сделать. Виктор и еще один «боевик» схватили меня и затолкали в комнату. Послышался выстрел, затем еще один. Я вырвалась из рук мужчин и бросилась туда, где стреляли. В коридоре мне встретился Пол: он шел, шатаясь, как пьяный, так, словно ничего вокруг себя не видел… и рубашка его была запятнана кровью. Следом вышел его отец: он нес револьвер, завернутый в носовой платок, и платок тоже был в крови. Так я поняла, что Лукаса убил Пол. После этого я не могла больше оставаться с ним под одной крышей. Тем более что его отец — он с самого начала терпеть меня не мог, потому что я была не итальянка и не католичка, — начал открыто мне угрожать. В любую минуту я ожидала смерти. Однако свекор только распорядился следить за мной и надежно меня охранять. Я понимала, что должна бежать, — но как? У семьи Мерритта длинные руки: куда бы я ни спряталась, они найдут меня и убьют… если только я не завладею чем-то таким, что для них очень ценно. Единственным шансом на спасение стал для меня сейф в кабинете отца Пола. Я видела его однажды, когда по настоянию Пола его отец показывал мне семейные драгоценности, — так что знала, где расположен сейф, и то, что отпирается он с помощью комбинации цифр. Боже, как я молилась, чтобы в сейфе нашлось что-то такое, что обеспечит мне безопасность! Я составила в уме список возможных кодов. Его день рождения. День рождения его покойной жены. Дата ее смерти. День рождения Пола. День рождения Ника. Юбилеи. Вообще все, что приходило в голову. Прошло две недели, прежде чем мне представился случай попробовать. Вся семья отправилась на крещение Анны, кроме меня: я должна была сидеть с детьми. Пока все были в церкви, я попросила горничную присмотреть за детьми. Сказала, что мне надо приготовить им питание, а сама отправилась в кабинет свекра и сразу бросилась к сейфу. Не буду рассказывать, как дрожали у меня руки, как я вздрагивала от каждого шороха; скажу только, что на третьей комбинации — дате свадьбы свекра — замок открылся. Наверху заплакал кто-то из малышей; я поняла, что горничная скоро спустится и начнет меня искать. В сейфе я сперва не увидела ничего, кроме денег, — лишь потом заметила в глубине, в тени, какой-то предмет, завернутый в носовой платок. Это был револьвер — тот самый: я узнала платок, весь в бурых пятнах засохшей крови. Это был мой единственный шанс: я схватила револьвер и спрятала его, завернув в детское одеяльце.

— Но зачем он хранил револьвер в сейфе? — спросил Нейтан.

Пэтси покачала головой.

— Над этим я ломала голову долгие годы. Может быть, потому, что не доверял полицейскому? Или своему сыну? Мне кажется, это убийство было совершено прежде всего затем, чтобы удержать Пола в «семье». Он колебался, хотел выйти из дела, но теперь, когда он стал соучастником убийства федерального агента, идти ему было некуда.

— Как же ты сбежала? — едва шевеля губами, прошептала Сэм. История матери потрясла ее: она не понимала, как Пэтси выжила и сохранила рассудок в этом аду.

— Я знала, что времени у меня немного: рано или поздно свекор хватится револьвера. На следующий день, когда Пол с отцом уехали по делам, я поставила вам с Ником горчичники, а перед этим как бы невзначай заметила при слугах, что детям сегодня что-то нездоровится. Когда я начала кричать, что у детей жар и их надо срочно везти к врачу, думаю, они просто побоялись меня не отпустить. Пол и его отец обожали Ника — ведь он был наследником. Короче говоря, из кабинета врача я вызвала такси и сумела выскользнуть через черный ход, пока телохранитель ждал меня в приемном покое. Пол настиг меня уже в Чикаго. Он понимал, что я обращусь за помощью к сестре — кроме нее, у меня никого не было. Я старалась быть очень осторожной, но недооценила его возможности. Слава богу, к тому времени револьвер уже лежал на депозите в банковском сейфе. Я хотела передать его властям — но не в Бостоне. В Бостоне я никому не доверяла. Единственного моего друга убили, потому что полицейский оказался продажным. Сказать по правде, когда появился Пол со своими людьми, я от ужаса просто голову потеряла. Ведь ему ничего не стоило убить меня, забрать детей… Хуже того — он начал угрожать семье моей сестры! — У Пэтси задрожали губы, по щекам покатились слезы, но она этого, казалось, не замечала. — Пол предложил мне сделку. Он забирает Николаса, я оставляю себе Николь. А если не соглашусь — его отец прикажет убрать и меня, и мою сестру вместе со всей ее семьей. Еще Пол сказал, если я когда-нибудь попытаюсь связаться с Николасом, он выследит нас всех. И я согласилась на все его условия. Тогда он пообещал, что ни мою сестру, ни ее семью никто не тронет И сдержал слово.

В голосе матери звучала невыносимая боль — боль, которая не притупляется с годами, но лишь острее вгрызается в сердце. Сэм было страшно представить тот выбор, что встал перед Пэтси тридцать пять лет назад…