Страница 45 из 161
— А ведь он прав, — прошептал Маггио Прюитту, — Уорден-то. Знаешь, он толковый парень.
— Да, — ответил ему шепотом Прю. — Он мог запросто посадить вас в тюрьму. Такие люди не часто попадаются.
— Я ведь и правда боюсь покойников, — прошептал Маггио. — Только один раз видел своего дедушку в гробу, когда я был ребенком. Да и то меня затошнило тогда.
— А я видел много мертвецов. Мне пришлось их повидать. Если привыкнешь к этому, то смотришь на них так же, как на дохлых собак, — ответил ему Прю.
— А я не могу смотреть и на дохлых собак, мне противно, — прошептал Маггио. — Знаешь, Прю, я тут в чем-то ошибся, только вот не пойму, где, когда. Но разве можно было поступить иначе, после того как этот мерзавец сказал такое про мою сестру?
— Я скажу тебе, в чем ты ошибся. Твоя ошибка состоит в том, что ты слишком тихо ударил его. Надо было треснуть так, чтобы он свалился с катушек. Он полежал бы немного без памяти, очнулся и потом не взялся бы за штык.
— Да что ты! — возразил шепотом Маггио. — Я ударил его изо всей силы. У него голова, должно быть, чугунная.
— Может быть, и чугунная, — ответил Прю. — Но если когда-нибудь он доведет меня до драки, то я ударю его не по голове, а найду другое место.
— Все равно, — сказал Маггио, — я рад, что Уорден остановил нас.
— Я тоже, — согласился Прю.
Глава пятнадцатая
Они сидели, как приказал Уорден, до тех пор, пока не услышали пронзительный свисток с кухни, призывавший их приступить к работе. Следуя друг за другом молча, по одному спустились вниз. Они не вступали ни в какие разговоры. Обычных рассказов, анекдотов, шуток не было слышно. Повара на кухне удивлялись. Даже болтливый Блюм молчал. Возможно, он все еще размышлял над происшедшим и пытался решить, запятнана его честь или нет.
Старк тоже заметил эту необыкновенную для кухни унылую тишину и, подойдя к Прюитту, поинтересовался, что произошло наверху, почему у людей так резко изменилось настроение. Прю рассказал ему, хотя было вполне очевидно, что Старк уже что-то слышал, видно, кто-то не утерпел и поспешил с новостями вниз сразу же после того, как Уорден положил конец представлению. Старк, вероятно, просто проверял, правда ли то, что ему рассказали, и обратился к первоисточнику. Прю был доволен, что Старк обратился именно к нему, а не к кому-нибудь еще; помня о том, что сделал для него Старк утром, Прю все равно рассказал бы ему обо всем.
— Может быть, этот долговязый еврей теперь поймет что-нибудь, получив такой урок? — предположил Старк.
— Нет, этот парень никогда ничего не поймет, — возразил Прю.
— А может, и так, — согласился Старк. — Знаешь, этот парень когда-нибудь пробьется наверх. Я слышал, что командир роты собирается послать его в апреле в школу сержантского состава. Он станет капралом. Тебе и Анджелло достанется от него, когда он получит нашивки.
— Не думаю, что очень достанется, — заметил Прю.
— Может быть, и не очень, — согласился Старк. — Хорошему солдату насолить не так-то уж просто.
— Эх, — со вздохом сказал Прю, — в этой роте есть люди похуже будущего капрала Блюма. Они пытаются запугать меня и заставить драться. Но у них ничего не выходит.
— Хорошо, что ты стоишь на своем, что не боишься их, — похвалил его Старк.
— Нельзя же допускать, чтобы какая-то банда подлецов помыкала тобой, — пояснил Прю.
— Правильно, — подтвердил Старк, — солдат не должен допускать этого.
— Они все еще продолжают запугивать меня. А я не отступаюсь и ни о чем не прошу.
— Они-то, наверное, уверены, что отступишь.
— Единственное, что я хочу, — это чтобы меня оставили в покое.
— В наше время и в том мире, где мы живем, никого и нигде не оставляют в покое, — сказал Старк.
Он присел на край стола около посудомойки, достал из кармана кисет с табаком и, как всегда, зажав зубами шнурок, начал закручивать самокрутку.
— Отдохни немного, — предложил он Прю. — Сейчас некуда спешить. Послушай, Прю, — продолжал он, накладывая табак в бумажку, — а ты не пошел бы работать ко мне на кухню?
— Поваром? — спросил Прю, откладывая в сторону кастрюлю и скребок. — Работать у тебя поваром?
— А кем же еще, конечно поваром, — сказал Старк, не поднимая глаз и предлагая Прю кисет с табаком.
— Спасибо, — сказал Прю, принимая кисет. — Не знаю, я никогда не думал об этом.
— Ты мне нравишься, — сказал Старк, равномерно распределяя табак по всей длине самокрутки. — Наверное, ты представляешь себе, какое трудное время настанет для солдат, когда в роте снова начнутся полевые занятия. А кроме того, скоро начнутся ротные отборочные соревнования. Айк Гэлович, Уилсон и его друг Гендерсон вместе с Болди Доумом и Дайнэмайтом не дадут вам ни минуты отдыха. Если, конечно, ты не передумаешь и не решишься принять участие в соревнованиях.
— Я могу тебе рассказать о том, почему отказываюсь участвовать в соревнованиях.
— Я все уже слышал, и не один раз. Старина Айк без конца твердит об этом. Если ты будешь работать на кухне, Прю, никто из них не дотянется до тебя.
— А я не нуждаюсь ни в чьей защите, — сказал Прю.
— Я предлагаю это тебе не из милосердия, дружище. Не милостыню тебе протягиваю, — отчетливо произнес Старк. — Если бы я не был уверен, что ты можешь работать, то не стал бы и предлагать тебе.
— Мне никогда не нравилось работать в помещении, — медленно, как бы взвешивая каждое слово, сказал Прю. Он подумал при этом, что работать под началом такого человека, как Старк, было бы совсем не плохо. Командир отделения капрал Чоут был тоже неплохим парнем, но в этой роте отделениями фактически руководили не капралы, а малограмотные помкомвзводов. Старк лее действительно руководил всей работой на кухне.
— Я с радостью отделаюсь от Уилларда, — сказал Старк. — Симса можно сделать первым поваром, а ты стал бы младшим поваром. Все было бы нормально, и никто не смог бы протестовать. Потом я сделал бы тебя вторым поваром, а потом, пройдет время, первым, с дипломом специалиста шестого класса. И никто ничего не скажет.
— Ты думаешь, что я смогу быть поваром? — спросил Прю.
— Я в этом совершенно уверен, — ответил Старк. — Иначе не стал бы тебе предлагать.
— А Дайнэмайт согласится на такую перестановку, когда узнает, что речь идет обо мне?
— Согласится, если просьба поступит от меня. Он ко мне сейчас благоволит.
— Я люблю быть на воздухе, — очень медленно произнес Прю. — А на кухне всегда душно и грязно. Пища хороша, когда она подана на стол, а на кухне, когда она в котле или в кастрюле, похожа больше на помои. У меня пропадает всякий аппетит.
— Как хочешь, — с сожалением в голосе проговорил Старк.
— Подожди минутку, — сказал Прю. — Я хочу, чтобы ты понял, как я смотрю на это.
— Я понимаю.
— Нот, ты не понимаешь. Ведь у всякого человека есть определенные права.
— Да, определенные неотъемлемые права, — подтвердил Старк, — свобода, равенство и поиски счастья. Я учил это в школе, когда был мальчишкой.
— Нет, я не о том, — сказал Прю. — Об этих правах говорится в конституции, но никто в них больше не верит.
— Почему же, верят, — возразил Старк. — Именно верят. На самом же деле этих прав нет.
— Верно, — согласился Прю. — Это я и хотел сказать.
— В нашей стране в эти права верят, — продолжал Старк. — Хотя их и нет, в них все равно верят. А в других странах в такие права даже и не верят. В Испании, например, или в Германии. Возьми Германию…
— Конечно, — согласился Прю, — я сам верю в них. Это идеал. Но я говорю сейчас не об идеалах. Я говорю о жизни. Каждый человек имеет определенные права. Я имею в виду в жизни, а не в мечтах. И если человек не отстаивает свои права, никто другой не будет отстаивать их для него. Ведь ни в законе, ни в уставах ничего но сказано о том, что я должен выступать на ринге, правда? Это мое право — но участвовать в соревнованиях, если я не хочу участвовать. Я не хочу участвовать не из-за какого-нибудь притворства, у меня есть причины. Плохого я никому ничего не делаю и не хочу, чтобы мною помыкали. В этом и заключается мое право: никто не должен мной понукать.