Куколка

Бэлль сумма показалась вполне приемлемой, поэтому она согласилась. Ей протянули ключ с брелком — пятнадцатисантиметровым куском металла. Потом женщина жестом пригласила следовать за ней и провела постоялицу на четвертый этаж.

Хозяйка открыла дверь, и Бэлль вошла.

Номер был небольшой, и мебель, и ковер были старыми, но пахло здесь чистотой.

— Благодарю вас, — сказала Бэлль. — Отлично. — Она слишком устала, чтобы пытаться сказать это по-французски.

Женщина смерила ее пристальным взглядом.

— Никаких посетителей, — произнесла она по-английски. — Деньги за две ночи вперед. Прошу вас, один франк.

Бэлль вспыхнула, решив, что хозяйка сразу догадалась, кто она такая. Но когда девушка доставала кошелек, она поняла, что женщина отнеслась к ней с подозрением, потому что при ней не было багажа.

— У меня украли вещи, — солгала Бэлль. — Завтра же я куплю себе новую одежду.

Хозяйка кивнула, но ее лицо оставалось непроницаемым.

— Petit déjeuner de sept à neuf[17].

Бэлль поняла только, что речь идет о завтраке.

— В котором часу? — переспросила она, поднимая пальцы.

— С семи до девяти, — отрезала хозяйка. — Salle de bain dans le couloir[18]. — И она вышла, закрыв за собой дверь.

Бэлль присела на кровать. Матрас был твердый и явно комковатый, но девушка сдержала слезы и стала вспоминать, какой вкусной была еда. Она поздравила себя с тем, что нашла комнату, и напомнила себе, что утро вечера мудренее.

Бэлль проснулась от звука голосов в коридоре. Она встала на коленях на кровати и немного отдернула занавески. Небо начинало светлеть, поэтому девушка догадалась, что сейчас где-то половина восьмого, но кроме домов напротив, которые походили на здания на этой стороне улицы, как близнецы, ничего видно не было.

Она хорошо выспалась. Кровать оказалась на удивление удобной, простыни пахли лавандой, а стеганое одеяло и пледы были очень теплыми. Бэлль накинула пальто прямо на рубашку, в которой спала, взяла тоненькое полотенце, которое лежало сложенным в кресле, и пошла искать ванную.

Ванная оказалась очень чистой, хотя и холодной, и вода тоже была холодная. Бэлль сняла рубашку, залезла в ванну и помылась. Она жалела, что у нее нет зубной щетки — изо рта доносился неприятный запах.

Через четверть часа Бэлль спустилась в столовую. К ее удивлению, столовая оказалась теплой красивой комнатой, выкрашенной в желтый цвет. На шести столах лежали скатерти в синюю клетку. Весело пылал камин. Бэлль заняла свободный столик и поплотнее запахнула пальто, чтобы не было видно ее вечернего платья. В столовой завтракали еще две пары и одинокий мужчина, который читал газету. Он посмотрел на Бэлль и улыбнулся краешком губ.

Вскоре после того, как Бэлль устроилась за столом, хозяйка вошла в столовую с подносом. На нем и был завтрак — кувшин с кофе, молочник, несколько круассанов в корзинке, масло и варенье. Женщина была не такой старой, как показалось Бэлль вчера, ей было лет тридцать, но она совершенно не заботилась о своей внешности. Черное поношенное платье походило на балахон, а волосы были собраны в такой тугой пучок, что казалось, голова выкрашена в тусклый каштановый цвет. Шея была обмотана черно-белым клетчатым шарфом, который выглядел очень необычно, как будто женщина что-то скрывала. Вчера вечером она тоже куталась в шарф, но он был однотонного черного цвета, и это не так бросалось в глаза.

В хозяйке гостиницы не было ничего указывающего на то, что у них с Бэлль есть что-то общее, но девушке захотелось подружиться с ней, чтобы узнать, кто написал эти картины в вестибюле.

Когда хозяйка поставила завтрак на стол, Бэлль улыбнулась ей.

— Как вас зовут? — спросила она.

Женщина ответила полуулыбкой — это был большой шаг вперед.

— Габриэль Эррисон, — представилась она.

— А я Бэлль Купер, — сказала Бэлль. — Вы не могли бы посоветовать мне, где можно купить поношенную одежду?

Лицо Габриэль едва заметно потеплело.

— Я поищу для вас маленькую карту, — пообещала она. — Рядом есть хороший магазин.

Входя в магазинчик мадам Шанталь, Бэлль испытывала тревогу. Мадам Эррисон не походила на женщину, которая разбирается в одежде, поэтому девушка ожидала, что магазин, который она порекомендовала, будет похож на комиссионный магазин в Севен-Дайлс. Там пахло плесенью, пóтом, и, что хуже всего, вещи, сваленные грудой, обычно были такими поношенными, что лишь отчаянно нуждавшийся человек мог их купить. Но, к удивлению Бэлль, в этом магазинчике вещи аккуратно висели на вешалках, и пахло здесь только свежесваренным кофе.

Невысокая седая женщина в черном платье с норковым воротником и манжетами подошла к ней и поздоровалась по-французски. Бэлль решила, что она интересуется, что ищет покупательница. Бэлль спросила, говорит ли мадам по-английски, но ответом было качание головы. Поэтому Бэлль сняла пальто, показала на свое кружевное платье и жестом дала понять, что кто-то сбежал с ее чемоданом. Удивительно, но женщина, похоже, ее поняла. Она кивнула и указала на вешалку с повседневными платьями.

Бэлль посмотрела на предложенные наряды. Тут были хорошие простые платья, но ей необходимо было что-то более стильное, если она намеревалась подцепить богачей.

Вероятно, хозяйка заметила отсутствие энтузиазма у покупательницы, когда та рассматривала вешалки с одеждой. Она что-то сказала Бэлль и показала ей костюм-двойку.

Костюм был бледно-голубого цвета, с синей вышивкой на обтягивающем фигуру жакете. Он выглядел очень дорого и гораздо больше соответствовал тому, что искала Бэлль. Но цвет был неудачным. Бэлль улыбнулась. Хозяйка поняла, что посетительнице понравилось, и указала на пурпурное платье, потом на светло-красное и опять на костюм.

Хозяйка кивнула. Порывшись в вещах, через минуту она достала красный костюм с черной отделкой из тесьмы на груди, который выглядел довольно стильно, а потом пурпурный с черными бархатными манжетами и воротником.

Бэлль приложила к себе красный костюм и взглянула в зеркало. Он должен отлично сидеть на ее фигуре — стильный и модный, несколько экстравагантный, и цвет действительно ей шел.

Хозяйка провела девушку в примерочную, расположенную в глубине магазина. Она указала на шелковый ярлык на жакете, где было написано «Renee», и Бэлль догадалась: она пытается сказать, что костюм особенный, а не сшитый у обычной модистки. По качеству ткани, швам и даже крою костюма Бэлль видела, что он когда-то принадлежал богатой женщине. Она едва могла дождаться, когда его примерит.

Хозяйка магазина что-то щебетала по-французски у примерочной, и Бэлль была уверена, что она завышает цену, утверждая, что костюм принадлежал такой же красивой девушке, как ее покупательница.

Как только Бэлль застегнула юбку на талии, она поняла, что хозяйка костюма была одного с ней роста и комплекции, поскольку юбка идеально подходила ей по длине (всего пару сантиметров не хватало до пола) и облегала бедра, как вторая кожа. Девушка задержала дыхание, когда надевала жакет, побаиваясь, что он окажется мал, но, как и юбка, жакет сидел на ней как влитой.

— Magnifique! Il est fait pour vous[19], — закаркала хозяйка магазина, когда Бэлль вышла из примерочной. Девушка решила, что это означает, что костюм сидит хорошо.

Он идеально ей подходил. Благодаря крою ее талия казалась тоньше. Цвет костюма контрастировал с ее темными волосами, а тесьма делала его еще и стильным.

— Combien?[20] — спросила Бэлль. Это было еще одно слово, которое она выучила у мадам Албертин, когда ходила с ней на рынок.

— Vingt francs[21], — ответила хозяйка и дважды показала по десять пальцев.

Бэлль судорожно сглотнула. Она понимала, что двадцать франков — справедливая цена за такой красивый костюм, но подобная трата пробьет огромную дыру в ее бюджете. Ей была необходима хорошая одежда, чтобы заработать больше денег, но если ее план не сработает, что тогда? Кроме того, ей нужна смена белья, повседневное платье и новая пара обуви.