Страница 3 из 90
Если говорить о выпускавшемся книгоиздательством альманахе «Гриф», редактором которого являлся всё тот же С. А. Соколов, и судить о нём по аналогии с современными литературными журналами или даже с его санкт-петербургским современником «Аполлон», есть риск сильно ошибиться, поскольку «Гриф» в своих устремлениях, кажется, противоречит всем установкам академизма и критического реализма, коим с присущим юношеству нонконформизмом, по крайней мере лозунгами, бросает достаточно дерзкий вызов. Всего альманаха «Гриф» было издано четыре выпуска: № 1 (1903 г.), № 2 (1904 г.), № 3 (1905 г.) и № 4 (1903–1913, 1914 г). Для того чтобы дать понятие об общей направленности «Грифа», вернее всего будет обратиться к краткому слову редактора, сопровождавшему три из четырёх выпусков альманаха:
«Быть может, то, к чему мы стремимся, — лишь мираж, обманчивый призрак.
Но для нас мираж будущего стократ обаятельней и дороже скучной ясности настоящего.
Нам не дано спокойствия мёртвых гаваней.
Наша цель — в неустанной тревоге исканья.
Мы — не фанатики идеи и не клянёмся в своей непогрешимости, но жажда неизведанного томит нас, и нам нет иной дороги, как идти вперёд с верой или без веры в будущее, навстречу неведомому!
Привет тебе, неизвестность!..»[6]
«Когда мы вышли в путь, нас встретили гамом и свистом.
Мы не ждали иного.
Все имеют очи и уши. Не всем дано видеть и слышать.
Тем ярче горят немногим наши огни.
Далеко за далью тумана скрылся знакомый стародавний берег.
Ему мы не шлём проклятий.
И там много раз, в этом прошлом, загорались на вершинах гор маяки.
Иных не увидели люди, что шли со взглядом, склонённым долу.
Иные погашены ими — и уже мертвы для людей.
Но мы чтим всех, кто жили для Вечности.
Вперёд обращены наши взоры.
Блещут на солнце белые крылья парусов. Ветер вздымает волны. Мы не боимся волн.
Веет белое знамя. „К неведомому“, — мы начертали на нём.
Нет возврата в страну гробниц!
Нет возврата к покинутому.
Мы будем плыть вперёд, хотя бы солнце погасло над нами и лишь факел отчаяния кровавым блеском озарял мрачную область будущего.
Тогда мы зажжём наши души, и отсветы последнего пожара прорежут чёрную ночь.
Мы готовы встретить нежданное.
Но пока ещё — светит нам солнце. Дружно идут корабли.
Звонко поёт под кормою волна, и нам любо следить, как, убегая, вьётся позади изгибная линия пены.
Мы не забыли, что там, далеко, в тени саркофагов, протянулась длинная полоса прошлого, но мы — в грядущем.
В путь!»[7]
Последний из выпусков «Грифа» был юбилейным, что отмечалось участием основных авторов первых трёх номеров. В нём подводились итоги десятилетней деятельности альманаха:
«Десять лет назад, когда выходил первый Альманах Грифа, новая русская литература была недавно возникшей и яростно гонимой религией (sic! — Н. Н.). В стране, где утилитарное понимание задач искусства царило так долго, провозглашение его не служебным, а самоценным и признание его символической сущности были встречены как безумие, если не как преступление. И для немноголюдного тогда нового литературного лагеря, сомкнувшегося в несколько тесных групп, весь мир казался одним враждебно бушующим океаном. Но те, кто верили, только закалялись в борьбе. Мы, пережившие те дни, не забудем того весеннего горения души, того благоговейного трепета, той чистой и вдохновенной радости, в которых рождалось наше творчество.
Вера не осталась бесплодной. Умножались защитники, правда лозунгов, вчера отвергаемых, победительно проникала в общественное сознание, крепла и росла, и мы вправе утверждать, что настоящее русской литературы окрашено насквозь теми идеями, во имя которых когда-то, в ряду немногих органов печати, выступил „Гриф“.
В эти годы борьбы и достижений, в мере своих сил, „Гриф“ не был в стороне. Группа „Грифа“ влияла активно на возникновение и деятельность нескольких памятных в истории нового искусства журналов („Искусство“, „Золотое Руно“, „Перевал“), и „Гриф“ счастлив сознанием того, что он — нередко первый, нередко один из первых — издавал отдельными книгами и печатал в своих Альманахах произведения многих из тех писателей, которые теперь занимают определённое и почётное место в русской литературе.
Десять лет существования — время, быть может, и не слишком большое для литературного органа, но мы считаем себя вправе, выпуская настоящий Альманах, ознаменовать этим дату 1903–1913 потому, что десятилетие, в котором протекала работа „Грифа“, по глубине и напряжённости происшедшего литературного перелома поистине стоит большего срока.
<…>
Вступая во второе десятилетие своей деятельности, „Гриф“ смотрит вперёд со спокойной уверенностью. Не исчерпана область исканий, и на всякий зов подлинного, неложного искусства „Гриф“ всегда смотрит радостно»[8].
Сам С. А. Соколов (Кречетов — поэтический псевдоним) по названию своего издательства был прозван современниками Грифом. Далее представляется уместным привести его собственную автобиографию[9], суммирующую его жизненный путь до 1907 г.:
«Родился в Москве, в 1878 году[10], в интеллигентной семье[11]. Пяти лет научился читать, а в 6 сам ходил в библиотеку и выбирал себе книги. На семнадцатом году ряд событий личного характера сделал меня взрослым. 18 лет окончил гимназию[12]. 22 лет окончил Московский университет по юридическому факультету[13]. Года 2–3 занимался адвокатской деятельностью[14], которую потом постепенно фактически оставил для литературной[15]. 24 лет основал существующее и теперь издательство „Гриф“[16], бывшее наряду со своим старшим собратом „Скорпионом“ одним из немногих в то время органов „нового искусства“ в России. В 1905 году был редактором художественного и литературного журнала „Искусство“ (во вторую половину его существования)[17]. По прекращении „Искусства“, вместе с его основателем, ныне умершим Н. Я. Тароватым, организовал начавший выходить с 1906 года литературно-художественный журнал „Золотое Руно“[18] и полгода был его литературным редактором. Выйдя летом 1906 года из состава редакции „Золотого Руна“[19], основал осенью 1906 года „журнал свободной мысли“ „Перевал“, построенный на объединении искусства и общественности и быстро принявший более определённую окраску анархического индивидуализма[20]. Был редактором „Перевала“ до конца 1907 года, когда журнал прекратился по недостатку денежных средств.
Весной 1907 года выпустил первую книгу своих стихотворений (Сергей Кречетов. Алая книга), конфискованную летом 1907 года[21]. Несколько последних лет много занимался общественно-политической деятельностью. С 1904 года избран гласным Московского губернского земства. Считая программу КД[22] очередной политической ступенью, года 2–3 был в партии КД и принимал деятельное участие в партийной работе. Осенью 1907 года вышел из состава партии, находя, что она утрачивает оппозиционную яркость. Теперь — беспартийный. Сотрудничал и сотрудничаю в различных журналах, сборниках и газетах»[23]. С 1908 г. С. А. Соколов работал присяжным поверенным округа Московской судебной палаты.
6
«Гриф», № 1 (1903 г.).
7
«Гриф», № 2 (1904 г.).
8
«Гриф», № 4 (1914 г.).
9
Из автобиографического собрания А. Н. Чеботарёвской. [2], с. 448–449. Автограф: ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 4. Ед. хр. 90.
10
25 сентября (7 октября).
11
Это была богатая семья присяжного поверенного, нотариуса Московского окружного суда. Отец семейства Алексей Дорофеевич (ум. до 1922 г.), мать Владимирова Александра Павловна. Брат Павел (в 1957 г. — председатель Русского национального объединения в Париже. Ум. в 1966 г. во Франции).
12
Первая московская гимназия, которую он окончил с отличием.
13
В 1901 г., с дипломом первой степени.
14
А также служил присяжным поверенным.
15
В 1902 г. появились его первые публикации в журнале «Северные цветы». В творчестве тяготел к группе «младших» символистов.
16
И все годы существования издательства являлся его главным редактором.
17
Журнал «Искусство» выходил с начала 1905 г.; в № 5–7 было объявлено, что С. А. Соколов редактирует литературный отдел, на № 8 журнал прекратил своё существование. В этом же году перемены коснулись семейной жизни С. А. Соколова: его первая жена, Н. И. Петровская (о ней см. ниже), попросила развод. При разводе вину на себя взял супруг, что явилось для него причиной запрета вступать в брак в течение одиннадцати лет, однако уже через два года он тайно обвенчался с Л. Д. Рындиной (в первом браке Брылкиной; 1883–1964). Она была актрисой театра и кино, одной из первых российских кинозвёзд, писательницей, оккультисткой, мартинисткой, деятельным членом масонской ложи «Святого Иоанна». Московская квартира С. А. Соколова и Л. Д. Рындиной в Пименовском (ныне Старопименовском) переулке (д. 2, кв. 20) в течение нескольких лет служила местом собраний. Согласно сведениям А. Лаврова (см. его комм. к: Белый А. Волошин и Кречетов / Глава вторая. Авторство// Начало века), развод с Н. И. Петровской был официально зарегистрирован в августе 1907 г., а брак с Л. Д. Рындиной состоялся в ноябре того же года.
18
С января 1906 г. принимал участие в создании символистского журнала «Золотое руно», издававшегося меценатом Н. П. Рябушинским до 1909 г. Заведовал литературно-критическим отделом до июня или июля 1906 г.
19
Причиной ухода было недовольство Н. П. Рябушинским, которого С. А. Соколов обвинил в недостатке «литературной эрудиции», а также в том, что он «авторитет знания, опыта и утонченного вкуса» подменяет «грубым авторитетом денежной силы» (Литературное наследство. Т. 92. Александр Блок. Новые исследования и материалы. М., 1980. Кн. I. С. 543).
20
Журнал был основан в ноябре и являлся органом свободной мысли и декадентского направления. Его девиз, провозглашённый С. А. Соколовым, звучал как: «Радикализм философский, эстетический, социальный!». К участию в «Перевале» были приглашены ведущие русские философы и литераторы. Просуществовал ровно год: ноябрь 1906 г. — ноябрь 1907 г.
21
Книга была конфискована по приказу московского генерал-губернатора за революционные настроения.
22
Партия конституционных демократов (кадетов), в которой С. А. Соколов состоял с 1905 г. по 1907 г.
23
Так, с 1907 г. по 1914 г. заведовал литературным отделом московской газеты «Час», выступал как газетный и журнальный обозреватель.