Четыре туберозы

Вообще же, причин маргинализации писателей той эпохи мы усматриваем больше, то есть, как минимум, две: одна из них — «политическая», другая, если можно так выразиться, — «религиозная». Сам процесс маргинализации писателей — явление тоже, как минимум, двуплановое. Во-первых, необходимо понимать, что круг литераторов Серебряного века — явление неоднородное, имевшее как своё ядро, так и свою периферию. Ядро — имена, большинству читателей знакомые и не нуждающиеся в перечислении. Периферия — в частности, те авторы, которые представлены в настоящем сборнике, хотя, безусловно, оными дело не ограничивается. Если до революции (опять-таки говорим предельно упрощённо) официальная маргинализация била, прежде всего, извне по ядру, то внутренняя маргинализация распространялась от ядра к периферии, не позволяя последней полноценно вливаться в ядро. Потому ядро мы можем условно обозначить как маргиналов первого уровня, периферию — как маргиналов второго уровня.

Законодателей стиля Серебряного века «били» отовсюду — как слева, так и справа. С одной стороны, их осуждали такие «прогрессивные» литераторы-реалисты, как В. Г. Короленко (см., напр., его ёрнические рецензии на повесть Г. И. Чулкова «Тайга» или на роман С. Пшибышевского «Homo Sapiens»), похоже, и вовсе не способные понять, что такое символизм, вследствие чего с их стороны и возникало искреннее недоумение. С другой стороны, следовало осуждение из лагеря по сию пору в чём-то дорогих русскому сердцу г-д консерваторов, вроде книги знаменитого и влиятельного монархиста Н. Е. Маркова (т. н. Маркова 2-го) «Войны тёмных сил» или придворной дамы и писательницы Е. А. Шабельской[2]. Заслуг оных перед исторической Россией отрицать невозможно, однако, это тема для иной статьи. Между тем, довольно высокий градус «законсервированности» позволял им тенденциозно видеть представителей Серебряного века не кем иным, как ковеном дьяволопоклонников. Так, один из разделов книги Н. Е. Маркова полностью посвящён обличению новых дьяволопоклонников[3], в число коих им внесены его будущий политический единомышленник Д. С. Мережковский (кабалистика), В. Соловьёв (гностицизм), А. Белый (беснования, ересь антропософии), А. А. Блок (неоязычество), В. В. Розанов (отправление чёрных месс и пародирование таинства Евхаристии), кружок «Аргонавты» (спиритизм), Л. Кобылинский (Эллис) и Ю. К. Балтрушайтис (одержимость), Ф. К. Сологуб (прославление дьявола), З. Н. Гиппиус (подмена Христа антихристом) и некоторые другие писатели, философы и художники[4]. Разумеется, до того времени, когда большевики разогнали и черносотенцев, и «либералов», и консерваторов, и богоискателей, и монархистов, и «мистических анархистов», не оставив никого, кроме себя, Н. Е. Маркову, впоследствии проложившему мост между российской правоориентированной эмиграцией и германской НСДАП, не могло прийти в голову, что в лице Д. С. Мережковского, З. Н. Гиппиус и принадлежавшего к «Аргонавтам» С. А. Соколова в эмиграции он обретёт политических сторонников, а в лице остальных перечисленных им авторов — по крайней мере, единомышленников в рамках идеализма в принципе.

Пожалуй, этот прецедент с точкой зрения «à la Marcoff» способен вызывать лишь одну аналогию: собственно, те же самые столь полюбившиеся Н. Е. Маркову национал-социалисты, коммунистам мнившиеся слишком правыми, а старым германским консерваторам — слишком левыми. Однако до сей поры речь шла о маргинализации лишь известных авторов, и здесь мы имеем дело с маргинализацией первого уровня. Сочинители же, представляемые в нашем сборнике, отличны от плеяды корифеев, прежде всего, тем, что дополнительно маргинализировались и вытеснялись на периферию вот этим, первым кругом писателей Серебряного века, тем самым претерпевая как бы двойную маргинализацию: в дополнение к официозной — внутрикруговую. Достаточно проследить реакцию А. А. Блока и Н. С. Гумилёва на стихи С. А. Соколова или, в качестве примера, обращение символистов с поэтом А. И. Тиняковым как с горящей петардой (он не представлен в настоящем сборнике только по той причине, что ему повезло найти своего позднейшего публикатора[5]). «Старшие собратья» должны были подспудно ощущать в образе жизни «младших» угрозу своей позе, в их наивной искренности — угрозу своей подражательной искусственности, и потому, исполнители временных ролей, они отталкивали от себя тех, кто, может быть, не столь профессионально справлялись с этой ролью, но не справлялись только потому, что не играли в это, а жили или, по крайней мере, пытались этим жить. И в данном случае мы имеем дело со вторым уровнем маргинализации.

Если после революции переоценка ценностей привела к демаргинализации или частичной демаргинализации маргиналов первого уровня, то с маргиналами второго уровня всё обстояло хуже: уже являвшихся периферией ранее, теперь их ничего не стоило попросту предать забвению. Забвение сделало своё дело, и когда в эпоху гласности произошла очередная переоценка ценностей, о маргиналах второго уровня уже просто-напросто не вспоминали, а, быть может, по-прежнему было «неудобно» вспоминать. Для того, чтобы ответить на вопрос, отчего неудобно, необходимо вернуться от общих суждений к литературе и фактам и рассмотреть каждого из представляемых в настоящем сборнике авторов в отдельности.

При работе с материалами представляемых здесь впервые за столетие авторов, прежде всего, выяснилось, что большая их часть (кроме И. фон Гюнтера) публиковала свои произведения под патронажем московского книгоиздательства «Гриф», основанного в 1903 г. С. А. Соколовым (Кречетовым), чьими произведениями открывается настоящий сборник. Подобно «Скорпиону», а отчасти и наперекор ему, «Гриф» возникал как исключительно «идейное» издательство и даже литературный кружок. Достаточно элитарный характер и ограниченные финансовые возможности «Скорпиона» предоставляли «Грифу» довольно значительную свободу в выборе авторов для своих альманахов и книжных изданий. Помимо изданий успевших зарекомендовать себя авторов, для С. А. Соколова было принципиально также издание книг молодых литераторов, входивших в его окружение, а также своих собственных. Следует заметить, что в альманахе «Гриф», помимо представляемых нами здесь, публиковалось множество иных, ещё менее заметных и гораздо более забытых авторов, отсеявшихся, по видимости, почти сразу — о судьбах большинства из них сегодня остаётся только гадать. Деятельность «Грифа» была не только неоднородна, но и весьма прерывиста. Поскольку финансовые возможности С. А. Соколова были незначительны, а книги редко имели коммерческий успех, книгоиздательство действовало с большими перерывами, пока и вовсе не закрылось в связи с уходом основателя на фронт.

Уже то мнение, будто бы к издательству «Гриф» примыкала крайняя религиозно-мистическая группа символистов, противостоявшая эстетизму группы издательства В. Я. Брюсова «Скорпион» (хотя, к примеру, один из представляемых в настоящем сборнике поэтов и драматургов А. А. Ланг отметился и здесь, и там, а Н. И. Петровская впоследствии также примкнула к В. Я. Брюсову, но не литературно, а лично), даёт повод думать о стремлении этого круга авторов к обособлению и — как следствие — неизбежной их маргинализации.

За десятилетие издательство выпустило около сорока книг, среди которых наиболее знамениты «Стихи о Прекрасной Даме» А. А. Блока (1905 г.), «Золотые яблоки» С. А. Ауслендера (1908 г.), «Стихотворения» М. А. Волошина (1910 г.), «Кипарисовый ларец» И. Ф. Анненского (1910 г.), «За синими реками» А. Н. Толстого (1911 г.), а также «Только любовь», «Горные вершины», «Литургия красоты», «Фейные сказки» и «Зарево зорь» К. Д. Бальмонта, «Возврат» и «Урна» А Белого, «Истлевающие личины» и «Книга сказок» Ф. К. Сологуба, сборники В. Ф. Ходасевича и И. Северянина. Кроме того, помимо воспроизводящихся в нашем сборнике книг самого С. А. Соколова, Н. И. Петровской и А. А. Ланга, каталог издательства составляли также следующие книжные публикации: сборник стихов «Navis nigra» А. И. Тинякова, сборник стихов и рассказов «Сквозь призму души» А. А. Курсинского, сборник сонетов и рассказов «Мой сад» Л. Н. Вилькиной-Минской, мифологический роман «Сатиресса» А. А. Кондратьева, сборник стихов «Духу Святому» И. А. Новикова, сборник стихов и рассказов «Чёрная пантера» А. Мирэ, книга стихотворений А. Диесперова. Из переводов в послужном списке издательства присутствовали, в частности, «Саломея», «De profundis», «Портрет Дориана Грея» и «Замыслы» О. Уайльда, книга рассказов «Вымышленные жизни» М. Швоба (в пер. Л. Д. Рындиной), драматическая поэма «Ужин шуток» С. Бенелли (в пер. А. Я. Брюсова).

2

См., напр., её роман «Сатанисты XX века», где пару раз вскользь упоминается о течении новых поэтов-сатанистов в Санкт-Петербурге. М., ООО ФЭРИ-В, 2004.

3

Марков Н. Е. Одержимые // Войны тёмных сил. М., Москва, 2002 (с. 322–336).

4

Безусловно, авторы, подобные Н. Е. Маркову, грешат пристрастной и заведомо негативной, регламентируемой идеологическими рамками оценкой, по их мнению, не допускающей возражений и иных суждений. Между тем, их компетентность в затрагиваемых вопросах, нарочито или нет, остаётся достаточно поверхностной, лишённой всякой диалектики и способности или же заинтересованности наблюдать явление в его развитии, и с этой платформы их мнение намеренно ведёт к маргинализации писателей. Более того, и это находилось выше их понимания, что именно такая оторванная от жизни, консервирующая области духа и ходульная в своей анахронической вымученности позиция борцов за официозные ценности вернее обанкротит господствующую религию, нежели богоискательские и живые, а потому и неизбежно в чём-то ошибочные, духовные практики символистов и декадентов. Из новых исследований об оккультизме в писательской среде Серебряного века представляется удачным, беспристрастным и в довольной мере подробным издание: Богомолов Н. А. Русская литература начала XX века и оккультизм. Исследования и материалы. М., Новое литературное обозрение, 1999.

5

Тиняков (Одинокий) А. И. Стихотворения. Издание второе с исправлениями и добавлением. Томск — Москва, Водолей, 2002.