Страница 9 из 40
- Вы, как две доярки! – рыдал он от смеха, - только обычные доярки коров доят, а вы кошку!
И было решено оставить ей котёнка. Первый опыт вышел неудачным, котёнок умер, прожив несколько недель, видимо, сказались капли, от них, говорят, большой вред для печени.
Мы с Анфисой Сергеевной пролили немало слёз после этого неудачного опыта, и решили больше не рисковать, но Маняшка опять окотилась, и окотилась в постели моей свекрови. Та, когда увидела, что серенький комочек уже хлебнул воздуха, и даже мать сосёт, не смогла утопить его, но второго отправила в расход.
Вообщем, теперь по нашему дому бегает изумительное существо, у него прелестная мордочка, и я назвала его Кешей. Кешарик, это к нему прилепил Максим, вообще-то больной, у него рахит. Я никогда не имела дело с котятами. А у Анфисы Сергеевны когда-то был кот, и она тоже не очень в этом понимает, и, когда мы поняли, что у Маняшки пропало молочко, а котёнок напоминал к этому времени выходца из Бухенвальда, мы стали поить его обычным молоком, разбавленным водой.
Но откуда ж нам было знать, что в молоке матери содержатся все необходимые элементы для правильного формирования костяка?
Нам следовало сходить к ветеринару, посоветоваться, но нам это и в голову не пришло. Дошло только потом, когда мы, неоднократно на него налетая, а он серенький, незаметный, повредили ему лапку. Вернее, первый раз-то он сам неудачно прыгнул, а потом уже случайно попадался нам под ноги.
Вообщем, когда мы отнесли его к ветеринару, тот объяснил, что у Кеши рахит, и, когда он упал, то повредился из-за того, что у него слабые косточки, кальция мало.
Сейчас он уже вырос, ему год, но с виду он, как
шестимесячный, ну, может, чуть больше.
Они с Манечкой, когда на неё приступ материнства нападает, а это случается, когда в очередной раз окотится, и мы подпихиваем ей под брюхо Кешака.
Пока ходит беременная, рычит на него, как фурия, раздувает ноздри, а потом облизывает. К тому моменту, как она опять становится сумасшедшей мамашей, Кешка, запуганный, даже подойти к ней близко боится.
И такая вот картина. Она за ним, облизать, накормить дитя, он от неё, боится, что шипеть начнёт. Она ко мне, или к Анфисе Сергеевне, блажит, мол, принесите мне дитя.
На эту картину без смеха смотреть нельзя.
Но этот Кешак тот ещё фрукт. Кроме мяса, ничего есть не желает, когда ему в мисочку положишь сметанки, он презрительно фыркает, подёргает лапой, и удалится с видом оскорблённого.
И меня он почему-то боится. Наверное, не раз получив ногой, он понял, что от двух ярких шпилек, носящихся по дому со скоростью ветра, лучше держаться подальше во избежание неприятностей. Он невероятно хитрый и умный, и ластится лишь к Анфисе Сергеевне. Всё-таки, она его кормилица, именно она его искусственно выкормила.
Генрих Вениаминович прожёг меня своими чёрными глазами, чертыхнулся, и скрылся за дверью, а Милочка, с чёрными пальцами, за ним.
Парочка, гусь да гагарочка!
- Идём, - подхватил меня по руку Максим, я забралась в свой шикарный красный джип « Хаммер », подаренный мне, кстати Димой. Это была угрожающе огромная, бронированная громадина, с тонированными стёклами, но недавно я попросила его поменять тон на стекле, под цвет самой машины.
И теперь стёкла на моей машине красноватого отлива, отливающего перламутром на свету, а на днище и на крышу мне приделали минифонарики, и я еду, ни дать, ни взять, НЛО, с этой подсветкой.
Я медленно пристроилась в ряд, за машиной Максима, услышала звон из сумки, и вытащила мобильный.
- Да.
- Викуль, привет, - раздался в трубке радостный голос Ульяны,
моей подруги, и бывшей гримёрши.
- Улька, привет, - обрадовалась я.
- Вика, милая моя, ты должна меня спасти, а то моя мать угодит в больницу с отёком Квинке.
- Господи! Что случилось? – испугалась я.
- Всё просто, я подружилась с одной актрисой из театра, а у неё собака. Чудесный, милый пёсик, очень ласковый и дружелюбный, кошек любит...
- На обед, или на ужин любит? – фыркнула я, нажала шпилькой на педаль, обогнала Максима, и превысила скорость.
- Шутница! – хмыкнула Ульяна, - хорошо к ним относится, - высказалась она, - короче, Надя уехала в Варшаву, на съёмки, а
Жеку мне подкинула, но у моей мамы неожиданно обнаружилась аллергия на собачью шерсть. Я тебя умоляю, возьми псину, пока Надюша не приедет.
- Что с вами сделаешь, - вздохнула я, понимая, что от Ульяны просто так не отвертеться. Да и не хочу я, чтобы пострадала её мать.
- Ой, Викуля, ты душка! – завопила в диапазоне ультразвука
Ульяна, - я еду к тебе! – и она вырубилась.
Н – да, теперь в нашем доме появится ещё одна собака. Конечно, кому ещё подбросить животное? У меня полно животных, правда, в основном кошки, но и собака есть, пекинес Сима.
Ульяна приехала буквально вслед за нами, и, едва я открыла дверь, она, как-то странно стоящая на ногах, её словно куда-то в бок уводило, воскликнула:
- Это я. Ой, мамочки! – её повело в сторону, и в дом влетело нечто чёрное, огромное, и лохматое.
О, Боги небесные! Водолаз!
Чёрная громадина влетела в холл, и, оставляя следы на светлом ковре, рвануло в гостиную, откуда послышались кошачьи вопли...
Кешак! Я опрометью кинулась в гостиную, вбежала, перепуганная насмерть, но увидела совсем уж удивительную картину.
Жека лежала на ковре, а Кеша, положив лапы ей на морду, её обнюхивал. Похоже, он не очень-то её боялся, а у собаки на морде было написано выражение истинного блаженства.
Что это за собака такая? Конечно, со мной бы припадок случился, если бы Жека что-нибудь сделала Кешаку, но настоящие собаки так себя не ведут.
Лизнув Кешу, Жека вскочила на ноги, и бросилась ко мне. Я даже охнуть не успела, как оказалась на полу, под десятикилограммовой псиной.
- Эй, подруга, - отбивалась я, как могла, от слюнявого языка, - прекрати. Не надо меня умывать, я сама могу это сделать.
- Ой, какая собачка! – услышала я голос дочери...
О Господи! Сейчас собака собьёт её с ног, как меня, но это чудо природы проявило чудеса благоразумия, и к моей маленькой дочке подошло спокойно.
Боже мой! Какая умница! На меня кинулась, сбив с ног, потому, что понимала, я взрослый человек, а к маленькой Василинке подошла совершенно спокойно.
Та её погладила, Жека лизнула Василинку в щёку...
- Ой, какая она хорошая! – воскликнула моя Василюша, обнимая здоровенную, мохнатую голову водолаза.
Вообще-то, водолазы пофигисты, а эта Жека уж слишком активная. Потом она повалила на пол Максима, под звонкий смех Василинки.
- Оставь её у себя ненадолго, - взмолилась Ульяна, - а то мы скоро не выдержим!
- Конечно, оставлю, - воскликнула я, - это чудо какое-то, а не собака!
А собака, словно поняв, что ею восхищаются, опять бросилась лизать меня.
- Ты ей пришлась по вкусу, - вздохнула Ульяна, - она Надюшу не любит. Возможно, потому, что та её не любит. Она ей надоела.
- А зачем завела? – удивилась я, и встала с пола.
- Это не она, а её муж, только он погиб полгода назад, в автокатастрофу угодил.
- Слушай, а ты не заберёшь её насовсем? – оживилась вдруг Ульяна, - мне Надя, когда позвонила, сказала, что хочет избавиться от собаки, только не знает, как. Хотела шашлычникам на базаре отдать.
- Боже мой! – взвыла я, и обхватила собаку за голову, - дай телефон Надежды, я сама с ней поговорю.
- Пиши, - продиктовала мне цифры Ульяна, выпила кофе, и убежала, а я стала набирать номер.
К телефону долго не подходили, потом вдруг раздался звонкий, женский голос:
- Аллоу.
- Добрый день, - воскликнула я, - мы с вами не знакомы, но обе знаем Ульяну Краснову, вы передали ей на передержку собаку...
- Да чтоб эта собака куда-нибудь делась! – воскликнула Надя, - она мне надоела хуже чёртиков! Каждый день гулять, соседи орут, мол, завела бегемота.
- Значит, она вам не нужна? – уточнила я.
- Нет.