Страница 40 из 40
- Ты меня знаешь, - пожала я плечами, - я бью редко, но метко. И я не люблю, когда меня подкалывают.
- Ты любишь сама подкалывать, меня нечистью ментовского розлива прозвала, - вздохнул Андрей, - когда Лару выпустят?
- Скоро, - заверила я его, - её взяли так, за нарушение общественного порядка.
- Боже мой! – схватился за голову Андрей, - Лариса в « обезьяннике »!
- Да ты не бойся, - усмехнулась я, - там не так уж плохо, по сравнению с нашим « обезьянником ». Спокойно и мухи не кусают.
- И ты так об этом говоришь?
- Я была там, ничего страшного нет. Таитянки очень дружелюбные, её не тронут, - и я хихикнула, - а если и тронут,
она на них сядет, и другие от подобного эксперимента решат воздержаться.
- Тебе смешно, - горько вздохнул Андрей.
- Просто я знаю разницу между нашей тюрьмой, и тюрьмой в
Тайланде.
- Ты говоришь с видом знатока, бывалая подруга, - засмеялся Андрей.
- А то, и там, и там посидела, - захохотала я, - что у вас там в Москве? Макс?
- Я Макса бросил трупом заниматься, и приехал сюда Ларису вызволять, - вздохнул Андрей, - и так дел по горло, а тут ещё и ты проблемы создаёшь. Она тебя ненавидит, ты это знаешь?
- Она для меня не пуп земли, - пожал я плечами, - хотя... мне немножко неприятно, страдает самолюбие. Но я не люблю людей, которые в жизни ничего не хотят добиться. Почему ты до сих пор живёшь с ней?
- Я люблю её.
- Ой, не смеши меня, - поморщилась я, - она такая толстая.
- Я люблю её не за внешность, а за душевные качества.
- Какие тут душевные качества? – продолжала изумляться я, - она глупая дура.
- Когда-то, когда я делал ей предложение, это была красивая хрупкая девочка, восемнадцати лет всего. Она была тростиночкой, казалось, переломится. И её голубые глаза свели меня с ума. Они были такими прозрачными. Но часть её находится в наших детях, и что уж тут сделаешь? Я не могу взять, и просто так бросить её.
- А ты не задумывался над тем, что, если ты бросишь её, у неё появится стимул заняться собой.
- Я не могу с ней так поступить.
- Как? Дать пинка ей под зад, чтобы она выпрыгнула из огня, а не сгорала медленно в нём? – наверное, это прозвучало очень грубо, но я хотела донести до него суть.
- Может, ты и права, Вика. Вика, ты настоящее чудо. Дай, я тебя обниму.
- А, наконец-то я застала вас на месте преступления, - раздался
над нами громовой голос.
- Ларочка, тебя уже отпустили? – проблеял Андрей, отходя от меня на всякий случай подальше.
- А ты думал, что, пока жена в каталажке, ты тут с любовницей будешь развлекаться? Потаскун! Проститутка! – она рванула было в мою сторону, но Андрей перехватил её.
- Не трогай Эвиву! Между нами никогда и ничего не было, и не могло быть! Я ни за что не буду отбивать у лучшего друга жену, даже если она самая красивейшая женщина во вселенной.
- Что? – взвыла Лариса, - эта?! Самая красивейшая женщина во вселенной?!
- По-моему, ты только потому и бесишься, потому что прекрасно видишь это.
- Да ты негодяй! – завопила Лариса, и бросилась на мужа.
Андрей, обхватив голову руками, бросился вон из лоджии, а Лариса за ним, горя справедливым гневом, и жаждой мести.
Да уж, чего-чего, а комплимента от Андрея я не ожидала.
Жаль, я не могу объяснить этой корове, что мы с Андреем только друзья, даже не друзья, а только так, приятели.
А мне плевать на неё с высокого дуба, и ей и в голову не пришло, что фотографии всего лишь компьютерный фотошоп.
Надеюсь, моя глупая шутка не станет причиной развода Андрея и Ларисы, а если станет, то она дура последняя.
Хотя... я не знаю, как бы я отреагировала, если бы мне прислали подобное. Наверное, сначала стала бы убивать Макса, потом предполагаемую соперницу, а уж потом стала бы разбираться. И смотреть на всё логически.
Но в сочетании со мной логика вообще невозможна, это знают все, кто знаком со мной.
Конец.