Страница 10 из 22
— Понятно,— сказал я.— Он уже приходил и ушел. Я ему ничего не сказал.
— Ах, так. Ну в любом случае это все. Да, еще одно. Осман-бей сказал, чтобы вы позвонили ему в девять часов и отчитались о своей работе.
Я ответил ей вполне откровенно;
— Передайте, что я не знаю, где буду сегодня в девять вечера, поэтому сам выберу время, когда ему позвонить.
— Он, разозлится.
— Вы меня огорчаете, милая,— сказал я с упреком.
Раздался резкий щелчок. Она бросила трубку.
Я отошел от телефона и наткнулся на любопытный взгляд Фран.
— А что она хочет заставить двигаться, Дэнни?
— Свой пупок. А вы думали, что? А? Все искусство танца живота состоит именно в движении пупка. У нее плохое настроение, так как Осман-бей считает, что раз уж она обошлась ему в 1000 долларов, то за такие деньги он имеет право на движение высшего класса.
Фран посмотрела на меня с упреком.
— Ладно, я не верила ни в Османа-бея, ни в Абдулла Мюрада, и вы видите, До чего это меня довело. Теперь я готова всему верить. Я даже не спрошу, куда была заплачена 1000 долларов. Вы наверняка ответите, что в наше время на танцовщиц живота громадный спрос, правильно?
— Конечно. Почти правильно. И...
— Их покупают на невольничьем рынке, да?
— Ну да,— сказал я небрежно.— Кроме того, сообщаю вам, что в настоящее время там значительный выбор евнухов. Можно купить по дешевке. Если вы ищете первоклассного слугу, который бы содержал вашу квартиру в безупречном состоянии...
Она жалобно пискнула и выскочила из кабинета.
И тут я вспомнил о свидании с Корли, назначенном на шесть часов.
Я нашел кобуру и вложил в нее пистолет. Возможно, направляясь к Корли, я еду прямо в клетку ко львам, поэтому с пистолетом под мышкой мне будет значительно спокойнее.
С того места на вершине холма, где я остановил машину, панорама была изумительная. Прохладный морской ветер приятно освежал. Вдали на фоне розовых облаков романтично вырисовывались белые паруса.
Вооружившись биноклем, я еще раз осмотрел резиденцию Корли. Это была большая вилла, построенная на обрыве, который возвышался над пляжем метров на семьдесят. Владение окружала кирпичная стена в два с половиной метра. Над стеной тянулись электрические провода.
Ясно, что проникнуть за такую ограду смог бы только прыгун с шестом.
Благодаря биноклю я сумел различить собачью конуру метрах в двенадцати от дома. И подумал, какую же собаку держит Корли? Наверняка не болонку, скорее — волкодава.
Ну а в целом это была настоящая крепость.
Я посмотрел на часы. Было без пяти пять. Я медленно съехал с холма и остановился перед массивными воротами, очень напоминающими тюремные.
Потом снял трубку переговорного устройства и несколько раз нажал на кнопку.
Секунд через десять оттуда послышался мужской голос:
— Резиденция Корли.
— Мое имя Бойд. У меня свидание с мистером Корли в шесть часов.
— Минуточку,— ответил голос.
Ровно через десять секунд мой невидимый собеседник снова заговорил:
— Все правильно. Вас ждут. Ворота автоматические. Когда створки откроются, заезжайте и следуйте по аллее прямо к дому. Понятно?
— Да,— сказал я, повесил трубку и едва успел сесть в машину, как ворота медленно раскрылись. Я въехал на аллею и через некоторое время подкатил к стоянке.
Пока я поднимался по ступенькам, ведущим к дому, дверь резко распахнулась, на пороге появилась женщина и адресовала мне вежливую улыбку.
На ней было голубое платье с китайским воротничком, очень идущее к ее платиновым волосам. Такая элегантная прическа потребовала, наверное, нескольких часов работы высококвалифицированного парикмахера. Округлые щеки ее сохранили девичью упругость, рот был восхитителен. Единственным сомнительным элементом из всех прелестей дамы я бы назвал глаза. Их яркая голубизна напоминала эмаль: жесткую, прочную, с гарантией от обесцвечивания, растрескивания и других посягательств времени.
— Мистер Бойд! — воскликнула она радостно.— Я Беатрис Корли. Рада с вами познакомиться.
— Я тоже рад, миссис Корли,— сказал я вежливо.
— Входите, пожалуйста..
Вслед за ней я через массивный холл дошел до громадного салона, в глубине которого возвышался сверхсовременный бар.
Комфортно устроившись в кресле, она пригласила меня сесть напротив .и объяснила:
— Мэтью задержался в своей галерее. Я жду его с минуты на минуту, мистер Бойд.
Блестящие эмалевые глаза внимательно осмотрели меня — от прически до кончиков ботинок.
Во время этого осмотра я чувствовал себя куском мяса, лежащим на весах под безжалостным взглядом покупателя.
— Я ненавижу эту жару, а вы, мистер Бойд?
— Ну, вам, бедным коммерсантам, приходится хуже других. У вас ни малейшей возможности спрятаться от пекла, ведь вы постоянно вынуждены натягивать на себя эти ужасные костюмы, да и все остальное тоже.
Она кокетливо заморгала.
— Все-таки нам, женщинам, проще: легкое платье и больше ничего.
— Ну разумеется,— сказал я.
— Но должна извиниться перед вами, мистер Бойд. Очень часто я болтаю обо всем подряд. Вы работаете в той же области, что и мой муж? Я хочу сказать: вы интересуетесь искусством, античностью?
— Сейчас я интересуюсь всем, чем занимается ваш муж, миссис Корли,— сказал я тщательно подбирая слова.— Меня занимает все, что он покупает или продает, правда, за исключением античности.
В глазах у нее зажегся гневный огонек, подтверждающий, что мой намек на античность попал в точку. Потом ее безупречная эмаль стала сугубо вежливой.
— Однако уверена, что вам хочется выпить.
— Блестящая идея.
— Нажмите, пожалуйста, на кнопку там, под стойкой бара.
Она проследила глазами за моими движениями и поблагодарила кивком.
— Да, да, именно так.
Неожиданно послышался мягкий гул автомобиля, едущего по аллее.
— Это, наверное, Мэтью. Как хорошо, что он не задержался. В Манхэттене сейчас настоящий ад. А- теперь мы немного освежимся.
В комнату вошел человек в белой куртке и черных брюках. Ему было не более двадцати трех лет.
— Вы звонили, миссис? — спросил он.
— Да, Майкл,— повернулась она к нему, бессознательно поправляя рукой безупречную прическу.— Мы хотели бы что-нибудь выпить. Например, для меня — виски, а вам, мистер Бойд?
— Мартини.
— В таком случае приготовьте два мартини, Майкл. Я только что слышала, как приехал мистер Корли.
Юный слуга вышел, тяжело волоча ноги и с таким видом, будто, соглашаясь приготовить напитки, -оказывал всему человечеству неоценимую услугу.
Через несколько секунд в комнату вошел Мэтью Корли.
Он очень странно передвигался: боком, как краб. Вначале он посмотрел на жену и сразу же отвел глаза. Потом заметил меня, и они опять принялись вращаться.
— Очень рад снова вас видеть, мистер Бойд,— сказал он любезно.— Я... э... действительно, мистер Бойд...— Он нервно скривился.— Очень жарко, вы не находите?
Жена посмотрела на него убийственным взглядом.
— Садись, Мэтью, и успокойся на минутку. У тебя заболит сердце, если будешь так крутиться.
Корли опустился на диван и принялся царапать подошвами пол в знак немого протеста.
Вернулся Майкл с напитками.
— Я подумала, тебе сейчас самое время выпить мартини.
— Очень мило с твоей стороны, дорогая.
Следующие четверть часа были крайне утомительными. Беатрис держала в своих руках нить разговора: сама задавала вопросы и сама на них отвечала, не давая вставить ни одного слова. Но мне было все равно. Я слишком увлекся осмотром ее мужа. Здесь все стало ясным. Он сильно нервничал. Упоминание жены по поводу вчерашнего мартини четко указывало на его положение в семье. Она разрешила ему только один стакан, а у него не хватило мужества протестовать. Я не мог понять, почему. В конце концов Беатрис иссякла и замолчала, по крайней мере на тридцать секунд.