Страница 10 из 30
— Попей водички.
Не переставая икать, Пузырь поблагодарил Вадика за совет, достал из холодильника молоко и стал пить его прямо из пакета, вздрагивая от икоты. Молоко булькало и текло по подбородку австралопитека Пузыренко.
Вадик с сомнением смотрел на своего толстого друга и старался представить себе неуклюжего Пузыря, который, сжав в руке дубину, прыгает с ветки на ветку в погоне за мамонтом. Как ни старался Вадик вообразить загорелого охотника в звериной шкуре по имени Пузырь Большой Живот, но так и не смог. Наоборот, жирный Пузырь сам казался неплохой добычей для какого-нибудь птеродактиля или людоедского племени. Перед мысленным взором Вадика возникла картинка: людоеды за руки, за ноги привязали Пузыря к длинной палке и усталые, но довольные, понесли его своим детишкам, чтобы на костре…
— Почему ты так жалобно на меня смотришь? — спросил Пузырь и отвлек Вадика от печальных мыслей. Австралопитек перестал икать, вытер подбородок, выбросил в мусорное ведро пустой молочный пакет, сел за стол и разложил перед собой фотографии. — Ну как, ты что-нибудь придумал? — спросил Пузырь.
Он прекрасно знал, что Вадик ни разу не был на территории ТЭС и поэтому не мог ничего придумать, однако Пузыренко не мог отказать себе в удовольствии задать этот вопрос и увидеть растерянное лицо приятеля.
— Что я мог придумать? — оторопело посмотрел на него Вадик. — Ведь ты сказал, что сам все обмозгуешь.
— Ладно, ладно, не бойся. Держись меня — не пропадешь, — самодовольно улыбнулся Пузырь и начал неторопливо излагать свой план: — Ты знаешь, кто такие диггеры?
— Те, кто путешествует по пещерам? — предположил Вадик.
— Нет. По пещерам путешествуют спелеологи, а диггеры бродят под городом, по всяким подземным ходам, по канализационным трубам, по коллекторам…
— Зачем? — перебил его Вадик.
— Что «зачем»? — нахмурился Пузырь.
Этот вопрос не входил в план и поэтому привел Пузыренко в замешательство.
— Зачем они бродят по канализациям, ведь там воняет?
— Ну-у… Я не знаю… Зачем альпинисты лезут в горы? Зачем ты каждый день берешь свой фотоаппарат и щелкаешь им направо и налево? Увлечение такое. Диггерам интересно влезть в люк на юге Москвы, пройти под землей через центр и вылезти на севере города. Тебе известно, что под Москвой находится еще один город, подземный? Всякие ходы, переходы, метро, коллекторы, теплотрассы, канализации… В общем, диггеры лазают по этим переходам-коллекторам! Хобби у них такое, врубаешься?! Короче, не перебивай меня, а слушай и вникай! — раздраженно прикрикнул Пузырь. Он был «круглым» отличником и злился, когда не мог ответить на простой вопрос; а объяснить, зачем люди бродят по вонючим канализациям, он действительно не мог, и это его бесило. — Не порть мне настроение своими глупыми вопросами, ведь я так хорошо покушал!
— Ладно, не расстраивайся. Говори дальше.
— Смотри сюда. — Пузырь ткнул пальцем в фотографию, на которой охранники пытались закатить на платформу тягача агрегат «НЕЛЬСОН». — Видишь люк рядом со зданием «УДОБРЕНИЙ»?
Вадик кивнул и вспомнил, как при погрузке «НЕЛЬСОНА» маленькие колеса агрегата натыкались на крышку люка, приводя в бешенство охранников-грузчиков.
— Сто пудов, что этот люк ведет к подземной трубе коллектора, — продолжал излагать свой план Пузырь. — Нам надо найти такой же люк за территорией ТЭС, влезть в него, пройти под землей и вылезти рядом с «УДОБРЕНИЯМИ» из этого люка, — Пузырь снова потыкал в фотоснимок. — Надо выйти из дома, пока не стемнело, чтобы найти подходящий проход.
— Я знаю, где находится такой люк. Возле забора, рядом с тем местом, где я сегодня фотографировал. Я чуть не упал с мопеда, когда врезался в чугунную крышку.
— Ты вспомнишь то место?
— Ясный пень!
— Сделаем так: попробуем пройти по коллектору к «УДОБРЕНИЯМ», потом выдавим окно и залезем внутрь. Если нам повезет, то мы найдем и освободим моего батю, а если не повезет, то узнаем, из-за чего Растатура предлагал огромные деньги за твои фотки.
Вадик со смешанным чувством удивления и уважения смотрел на своего приятеля. Пузырь никогда не отличался смелостью, но сейчас, когда его отцу, возможно, угрожала опасность, он решился на такой смелый поступок. «Выдавим окно, — мысленно повторил Вадик слова друга. — Интересно, сколько сарделек съел Пузырь, чтобы принять это отчаянное решение?»
— А если нас заметут? — спросил Вадик.
— Не заметут, — убежденно сказал Пузырь. — А если сцапают, то я скажу, что мой батя — директор ТЭС. Не бойся, мы же не воры. Разберутся и отпустят. Вообще-то я по коллектору ни разу не бродил, но читал в Интернете, что под землей полно всяких ходов, в них очень легко скрыться от погони и запутать следы. Ты взял фонарь?
— Я взял «мыльницу» с фотовспышкой. В «УДОБРЕНИЯХ» мы не сможем включить свет, а без вспышки я не смогу сделать ни одного кадра.
Пузырь криво усмехнулся:
— Я над тобой угораю, Ситников. Что ты собираешься там фотографировать? Мешки с удобрениями, что ли?
— Если бы я сегодня утром не сделал несколько снимков, мы бы до сих пор ничего не знали о Растатуре, — угрюмо возразил Вадик. — Уверен, что на этом складе удобрений что-то не чисто, и я это сфотографирую, понял? Ты меня не подкалывай, а лучше подумай, как мы откроем люк. Крышка у него, видать, тяжеленная. Когда я передним колесом в нее вмазался, она даже не дрогнула.
Пузырь со вздохом встал, вышел в коридор, открыл дверцу кладовки, опустился на колени, чуть не целиком забрался внутрь и стал греметь какими-то железками, выискивая нужные инструменты. При этом он пытался шутить:
— Чтобы открыть крышку люка, нам понадобятся два грудных ребенка и русская радистка. Помнишь кино про Штирлица? Там радистка Кэт с двумя детишками умудрилась открыть люк, влезть в трубу и задвинуть крышку! Во как! Среди твоих знакомых случайно нет маленьких двойняшек, а, Вадик? Попросил бы их помочь тебе открыть люк! — Пузырю так понравилась собственная шутка, что он громко захохотал, и его приглушенный смех доносился из кладовки, как из подземелья. Пузырь досмеялся до того, что наглотался пыли, закашлялся, стал чихать, быстро вылез из кладовки, закрыл дверь и вернулся в кухню.
Он стоял перед Вадиком, чихал, жмурился и теребил свой потный нос. Его майка покрылась пылью и натянулась на круглом животе. В правой руке Пузырь держал маленький стальной ломик-фомку, один конец которого был заострен, как у зубила, а другой загнут и раздвоен, как жало молотка, которым выдергивают гвозди.
— А… А… А-а-ач-чхи! Фу ты ну ты. А… А… Все. Кажется прошло. А-а-ач-чхи! Нет, еще не прошло. Сейчас пройдет… А… А… Все, теперь точно прошло. — Он положил ломик на стол между надкусанной сарделькой и пыльным помидором, снова вышел из кухни и через несколько минут вернулся, держа в руках фонарь, тюбик клея, газету и небольшой рюкзак из яркого синтетического материала. На левом запястье Пузыря, как всегда, чернели часы, а к правому он успел пристегнуть новенький компас.
— Ну, я еще могу понять, для чего тебе понадобился компас. Он нужен для того, чтобы не заблудиться в коллекторе, — сказал Вадик. — Но зачем тебе газета? Ты что, боишься, что из- за сырых сарделек тебе придётся там…
— Газета и клей нужны для того, чтобы бесшумно выдавить окно, — строго перебил его Пузырь. Он сосредоточенно, деловито и резко, как сержант командос, укладывал снаряжение в рюкзак, застегивал клапан, надевал куртку, забрасывал лямки на плечи и, энергично двигая локтями, проверял, надежно ли висит за спиной вещмешок.
Вадик сидел на табуретке и молча наблюдал за движениями своего друга. Когда Пузырь решил немного ослабить лямки рюкзака и при этом громко запыхтел, Вадик едва сдержал улыбку и спросил:
— Знаешь, на кого ты сейчас похож?
— На Рэмбо? — Пузырь сверху вниз покосился на Вадика, ожидая услышать утвердительный ответ.
— Нет.
— На Терминатора?
— Нет.
— Неужели на Безумного Макса?
— Ты похож на медвежонка Винни-Пуха, который собирается в гости.