Страница 29 из 47
--Что вы можете заявить в свое оправдание? - стандартной фразой закончил он уничтожение того, что совсем недавно казалось ему смыслом жизни.
--Этого больше не повторится! - голос Энрике чуть звенел.
Йоки оглядел девушку равнодушным взглядом - удивительно, но сейчас он мог совершенно спокойно глядеть на неё, не испытывая даже подобия желания, и распорядился:
--Привести себя в уставной вид, после чего доложить Дежурному офицеру, что мастер-курсант первого курса группы "Удав", Йокерит, наложил на Вас дисциплинарное взыскание!
И зачем-то добавил, будто поясняя азбучные истины гражданскому лоху:
--Мера взыскания - на усмотрение Дежурного офицера...
--Слушаюсь! - Рикки смотрела на него, будто ожидая, что он сейчас улыбнется и скажет, что пошутил.
Губы онемели, Йоки почувствовал - ещё мгновение, и он попросит прощения у Рикки. Отрезая себе эту тропку для малодушия, бросил, будто камень в омут:
--Исполняйте!
Он прошел к своей койке, взял с тумбочки хлыст. Берет пристроил под погон комбеза и, всё ещё ощущая спиной её взгляд, не оборачиваясь, уточнил:
--Есть вопросы?
--Никак нет!
За спиной прошлепали босые ноги, хлопнула дверь душевой.
Йоки смотрел на дверь, за которой летним ливнем шумела вода. Плюнуть на всё, на клятву, Рорха, треклятую гордость, вышибить тонкую дверь, попросить прощения, обнять самую желанную в мире девушку и больше не расставаться и не ссориться никогда...
"Угу, сидя на помойке, тесно обнявшись, вы будете безумно счастливы!" - подтвердил кто-то внутри.
"А может..."
"Может, может!" - согласился он сам с собой, - "Может быть, стоит подвести Рорха, позволить Рикки с треском вылететь из Школы - и всё ради того, чтобы тебе, слизняку, не пришлось отказаться от сладенького!".
Всё. Безумие пора кончать. В конце концов, терпеть боль и не думать о лишнем он умеет.
"Рикки - лишняя?" - завопил откуда-то издалека тоненький голосок.
"Лишнее - всё, что мешает мне выполнить свой долг командира и будущего офицера Империи" - казенными словами заколотил ящик чувств орк.
Он должен привести себя и её в чувство, должен взять тяжесть решения на себя, иначе какой он командир? Нельзя отдавать приказ своим бойцам, если не можешь справиться с собой. Он справился. А перетерпеть боль он сможет. Цель оправдывает средства, а решение принимает тот, кто способен взять на себя ответственность. Йоки ещё раз взглянул на дверь душевой, и решительным шагом пошел к выходу.
Солнце встретило его прямым ударом лучей в лицо. Сморгнув и всё ещё видя перед глазами черные отражения звездного диска, он натянул берет и, вдохнув знойный летний воздух, не спеша побрел по дорожке к школьному парку.
Линни, хумансийка, с которой его неожиданно свёл случай, должно быть, уже ждала его за тонким белым камнем заделанного гномами стенного проема.
Кто бы мог подумать, что тот недлинный разговор превратится в нечто большее? Затянутый водоворотом событий, чувств, мыслей, Йокерит совсем забыл об их коротенькой беседе. Но в Шестой день, сразу после того, как они с Рикки впервые столкнулись с пахучей шуткой "Анаконд" и, отмывшись в душе, собрались пойти накопать червей к обеду, Йоки вспомнил, что сегодня он обещал быть возле пролома. Слово надо держать, это понятно. Впрочем, он не давал Слова, просто тезка принцессы-развратницы назначила время. Обижать девчонку ему не хотелось, а целый день наедине с Рикки грозил стать не таким легким, как думалось. Его тянуло к ней, всё сильнее и сильнее, тогда он только начал понимать, в какую пытку превратилось его чувство. И, объяснив удивленной Энрике, что хочет поразмышлять наедине с собой, Йоки пришел на условленное место. Надо сказать, что он был все же слегка удивлен, когда в ответ на его осторожный вопрос "Есть тут кто?" раздался веселый голосок хумансийки.
Орк, прищурившись, поглядел на солнце - тяжелая беседа задержала его. Наверное, Алиен уже заждалась. Йоки перешел на рысь.
Нырнув в зеленую прохладу парка, он ускорил бег. Перемахнув через кусты, он шумно выскочил на знакомую, уже изрядно истоптанную полянку. Линни уже пришла. Негромкий голосок пел незнакомую грустную песню:
Один был первым по праву меча,
И сам брал все, что желал.
Другой умел только петь и мечтать,
Но любовь уступать не стал.
И вызов брошенный - принят он,
И схватка решает все.
Вступает в силу древний закон -
Один на один за нее...
Опомнись, певец! Какой ты боец?
И в бой тебе лезть к чему?
Тебе бесславный и скорый конец,
А приз все равно ему.
Неравенство явно, а боги молчат
Под рев турнирных фанфар
И тот, кто был первым по праву меча
Нанес последний удар...
И как всегда кровь текла горяча
С липкого лезвия вниз.
И тот, кто был первым по праву меча,
Шагнул к превращенной в приз.
Что ж воин, тело теперь твое,
Но душу отпустит клинок,
И вслед за любимым тело ее
Упало у тех же ног.
Так тот, кто был первым по праву меча,
Впервые был побежден,
И проклял тот день, когда назначал
Неправую схватку он.
Бывает лютня в достойных руках
Сильнее чем лучший клинок
И тот, кто был первым по праву судьбы
И тот, кто был первым по праву любви
А тот, кто был первым по праву мечты
Ее проиграть не мог...
Йок представил бойца с мечом в руках и два мертвых тела возле его ног...
--Болван! - мрачно констатировал он.
--Ну... - протянула девчонка за стеной, - не такой ты и болван. Так, остолоп просто, невежливо заставлять девушку ждать! - Йоки слышал, что девушка улыбается.
--Хорошего дня! - вежливо поздоровался он, и уточнил:
--Я, конечно, тоже болван, извини...
--Да, ладно, не извиняйся... - милостиво разрешила девчонка, - будь болваном, только ждать меня больше не заставляй, хорошо?
Йоки задумался, как бы ему объяснить Линни, что на следующий Шестой день он уже не сможет прийти сюда - он будет в городе, наконец-то отбыв наказание установленное Рорхом. Самое смешное, что ему так и не удалось убедить Линни в том, что он, Йокерит, чистокровный орк, курсант Школы. Все попытки рассказать об этом девчонка считала неумной шуткой и однажды серьезно обиделась, пообещав при встрече оторвать ему уши за вредность. Тогда он отшутился, сказав, что об этом стоит подумать позже, а теперь надо бы...
--Эй, чего молчишь? - весело спросила Линни.
--Думаю, - честно ответил Йоки.
--О болванах? - она рассмеялась.
Похоже, у Линни сегодня было солнечное, как летний день, настроение.
--И о них тоже, - буркнул орк. И чтобы не молчать спросил:
--А что это за песню ты пела?
--Не знаю, - с той стороны раздался какой-то странный шорох, чем-то напоминающий шорох чешуек ползущей змеи, - её Потаня поёт, а чья она - не знаю, - снова тот же шорох, сопровождаемый треском какой-то ветки, - просто хорошая песня грустная...
Йоки не стал спрашивать, что это за Потаня такой. А то окажется, что это кто-нибудь известный любому хумансу прямо с колыбели, и Линни снова решит, что он издевается. Поэтому он просто сказал:
--Ты хорошо поешь, у тебя красивый голос.
--Обычный голос, девчоночий и писклявый, - не согласилась Линни, вздохнув, она добавила:
--Просто песня хорошая!
Йоки, хотел ответить, но неприятное чувство заставило его промолчать. Чувство, будто кто-то в упор сверлит его затылок пристальным взглядом.
--Что примолк-то? - удивленно спросила девчонка.
"Вот будет смешно, если кто-то из дежурных сюда забрел!" - ухмыльнулся про себя Йоки.
--Да так... - вслух произнес он, - ду...
И не окончив фразы, взвился в развороте, бросая тело будто распрямившуюся пружину по направлению к кустам.
IV