Страница 21 из 29
— Со мной, — замялся Сенсор, — почему не со мной?
— Это я тебя спрашиваю — почему? Так материться при ней ты бы не стал.
Сенсор едва слышно чертыхнулся в сторону.
— Она решила вернуться, и я её высадил. Сказала, хочет с тобой посидеть. Это же ты у нас любитель на «Хаммерах» покататься.
— Ясно. Сестёр милосердия в последнее время мне хватает. Ладно, общий сбор у нас через полчаса. Отбой.
Дара задерживалась. Сенсор, Айма и Марсен собрались на диване в гостиной. Мальчишка с самого утра мучился похмельем и пропустил школьные занятия. Никто не мешал ему прогуливать и не отчитывал за вчерашнее, с самого утра ему и слова поперёк не сказали, не считая бесконечных «пьянчужка», с которых начиналось отныне любое обращение в его сторону. Поначалу парень выглядел озадаченным, но потом привык к новому прозвищу и перестал обращать внимание. Всяко лучше, чем порка.
Все трое молча наблюдали, как Лазарь расхаживает взад-вперёд по комнате, по-профессорски сложив руки за спину. Минуту назад он окончил подробный пересказ всего, что произошло в инсоне в минувшие три дня. На заляпанном деревянном мольберте позади него был установлен лист формата А3.
— Собрался рисовать коллективный потрёт? — подшутил Сенс.
— Овощной натюрморт, — откликнулся Лазарь. — Ты — баклажан.
Марс захрюкал от смеха.
Лазарь остановился и вопросительно посмотрел на Айму, точно впервые её заметил:
— Кстати, а что в натюрморте забыла смертоносная Куноити? Чтобы набиться ко мне в клан, всё равно придётся сдавать экзамен на столе… или на полу?
— Это общая гостиная, — напомнила Айма. — Так что, пока ты её не приватизировал, могу находиться здесь когда и сколько пожелаю. А если в довесок дают бесплатную клоунаду, то почему не посмотреть?
— Уделала, — согласился Лазарь.
На лице Аймы расплылась самодовольная улыбка. Лазарь знал, как усладить её эго, и умело этим пользовался, когда возникала необходимость.
— Схема! — торжественно объявил он. — Известные и неизвестные. Итак, что нам неизвестно?
Он поднял с подставки маркер и вертикальной линией разделил лист надвое. Левая половина получила название «неизвестные», правая «известные».
— Таблетки, — сказал с дивана Сенсор.
— Таблетки — это такой лекарственный порошок, спрессованный в шайбочки. Назовём проблему как-нибудь ёмче.
В левой половине листа появилось слово «проблема».
— Дальше?
Марс первым уловил смысл:
— Причина!
— И пьянчужка получает очко! — в тот же столбец Лазарь вписал слово «причина».
Услышав неприятное прозвище, парень напустил на себя беззаботный вид — видать, решил терпеть до конца.
С постным выражением на лице Айма выдавила: «следствие».
— И что бы мы без тебя делали, — под «следствием» Лазарь вывел маленький знак копирайта, подписанный именем Аймы. — Переходим к неизвестным. И, чтобы чуть-чуть ускорить процесс, я начну, а вы поправите, если что забуду. Итак.
В правой части листа появились три загадочные буквы: «БМП».
— Боевая машина пехоты? — выгнул брови Сенсор.
— Большой Мировой Писец, — Лазарь соединил линией «БМП» со «следствием» и пририсовал к обоим концам стрелки. — Кому непонятно, спрашивайте разъяснения у Аймы.
— А я думал, БМП был сначала, а следствие — это уже в конце, — недоуменно сказал Марс.
— Нет, пьянчужка. То, о чём ты сейчас говоришь — это цель, которую преследует Ведущий игры, — объяснила Айма. — Она, собственно, у него одна, и нам известна. И когда… то есть, если он достигнет её, будет уже неважно, в какой форме она перед нами предстанет. Потому что будет поздно.
— Спасибо, Айменевтика, — кивнул Лазарь.
Следом за «БМП» он записал друг под другом сразу три слова:
«сосед из 14»
«укус»
«лагерь».
Первое соединилось стрелкой с «причиной» из левой колонки, второе с «проблемой».
Сенсор долго смотрел на надписи.
— А почему не наоборот? — спросил он, наконец.
— Потому, Сенс, что у причин не бывает проблем, как не бывает теорем к доказательствам и вопросов на ответы. Ответ не без намёка, раз уж ты спросил.
— Я имею в виду…
— Я знаю, что ты имеешь в виду. И говорю ещё раз — нет. «Сосед из 14» не обязательно человек. Это может быть всё что угодно: внутренние комплексы, страшная тайна, неизвестная хворь.
Сенсор оглядел друзей.
— Почему неизвестная? — спросил он, призывая их к поддержке. — Мы же вроде выяснили, что у неё шизофрения.
Лазарь промолчал. Выяснить-то выяснили, это верно. Но почему-то с того момента, как он впервые увидел Янику, услышал её голос, его одолевали сомнения. Девчонка больна чем-то другим. Непохожа она на шизу. Не может она быть шизой…
«Потому что тогда это будет значить, что девчонке уже не помочь», — подсказал внутренний голос. — «А тебе хочется ей помочь. Тебе просто необходимо ей помочь!»
— Проекция знает соседа? — осведомилась Айма.
— Заверяет, что нет.
— Ей можно верить?
— Никому нельзя верить. Проекциям шизиков особенно.
«Но ты уже однажды поверил!» — рассмеялся внутренний правдолюб. — «Проглотил и не поморщился»!
Марсен выбросил над головой руку, но быстро сообразил, что не на уроке, и тут же опустил обратно.
— А лагерь тогда что? — спросил он.
— Лагерь, — Лазарь провёл стрелку к пустому месту в левом столбце, — это самое интересное. Оставим на потом. Что-нибудь ещё?
Брови Аймы сложились страдальческим домиком:
— Сегодня её бросил парень, этот Джуда… Моральный урод и предатель.
— Не очень существенно, — бесцветно обронил Лазарь, — но для полноты картины отразим в нашей схеме.
В правой колонке появилось слово «Ниссан» и соединилось двухсторонней стрелкой со словом «исповедь», вписанным Лазарем в левую.
— Думаю, до тех пор, пока Катя верила, что у неё есть молодой человек, в её инсоне Джуда всегда оставался рядом с Яникой. Вход в лагерь, плюс моя посильная помощь, и вот уже Катя сидит в машине молодого человека и изливает душу на неизвестную нам пока тему. А сегодня утром Яника обнаруживает, что её Ромео вовсе не собирался пить вместе с ней яд, а вместо этого доблестно самоудалился через окно. Думаю, наяву он даже не удосужился увидеться с Катей и ограничился телефонным звонком.
— Урод и предатель, — повторила Айма.
— А как же отчим? — неожиданно вспомнил Сенсор. — Яника говорила, отчим спас её, когда соседская тварь ворвалась в квартиру и чуть всех не порешила.
— Как выяснилось, спас не до конца, — Лазарь погрузился в себя. — И ведь никто не говорил, что тварь, укусившая Янику, и та, что чуть не убила меня — одно и то же существо. Молодец, Сенс!
— Надо бы его на доску, — приосанился Сенс.
От «отчима» ответвилась в никуда точно такая же стрелка, как и от «лагеря».
— А теперь финт ушами!
Лазарь зачеркнул заголовки таблицы, а под ними записал новые. «Неизвестные» поменялось на «явь», а «известные» на «инсон». Лазарь отступил на пару шагов от мольберта, любуясь результатом своих трудов.
— Вроде бы всё. Два пробела — немного больше, чем я рассчитывал, но сжатые сроки и условия постоянного пребывания в инсоне лично меня оправдывают. Меня, но не вас.
— Ну, началось, — Айма закинула ногу за ногу. — Давай, начинай обвинять всех, кто не похож на твоё отражение в зеркале.
Марсен мстительно закивал головой в знак поддержки. Мелкий подхалим даже не догадывался, что сейчас этим никого не проймёт.
Лазарь поднял глаза на старинные каретные часы на каминной полке. В прошлом году Марс притащил их неизвестно откуда, и долго уговаривал девочек оставить в доме. Тогда часы показались всем древним уродливым хламом, но стоило чуть-чуть поработать над ними тряпкой с чистящим средством, как они превратились в настоящее украшение комнаты. Уже час, как Яника в инсоне одна.
— Виноватых будем искать, когда будет в чём обвинять, — сказал он. — Сейчас от вас требуется помочь мне вписать в пробелы что-нибудь умное. Очень скоро придётся вернуться в этот грёбаный Сайлент-Хилл, и вернуться надо с чем-то. Найдём — у девчонки появится шанс, а нет — тогда и будем косить под Матвея и искать виноватых.