Игра Лазаря

Лазарь нашёл Сенса, Дарению и Айму в гостиной на первом этаже. В камине потрескивал огонь, являвшийся единственным источником освещения в комнате. Неровный свет пламени заставлял тени на потолке извиваться в причудливом диско-танце. В комнате царили тепло и уют.

Сенс, укутанный в красный махровый халат, восседал в кресле, Инь и Ян в домашних майках и трико расположились на диване напротив. Когда Лазарь вошёл, все трое быстро свернули какую-то беседу и уставились на него, как семейство сурикатов на льва.

— Как продукты? — небрежно обронил Лазарь в сторону Аймы, усаживаясь на журнальный столик. — Всё купила?

— Почти, — язвительно отозвалась японка. — Зоомагазин закрылся, так что завтра ты без завтрака.

Дара бросила на подругу укоризненный взгляд, и поспешила уточнить:

— Как голова?

Лазарь поднял со столика чашку с кофе, который пил Сенс, и в два глотка осушил её.

— Думать будет, твоими стараниями, — ответил он, возвращая Сенсу опустевшую чашку.

— Ну и денёк, — нервно улыбнулась Дара. — Два раза сегодня тебя хоронила.

— Считай дальше завтра.

Сенсор поставил чашку на пол и принялся массировать указательными пальцами уголки глаз.

— А что будет завтра? — вяло поинтересовался он.

— Завтра будет круче, чем вчера.

— Да куда уж круче, — сумрачно отозвалась Дара.

Судя по тому, как все уставились на неё, сейчас речь пойдёт о том, что они так усиленно обсуждали здесь до появления Лазаря. Опять же, никаких логических умозаключений: всё было написано у них на лицах.

Лазарь вопросительно посмотрел на Дару.

— Марс напился, представляешь? — замогильным голос объявила та. — Прогулял все уроки с какими-то старшеклассниками, привезли домой на машине… вдрабадан. Заблевал всю прихожую, ругался матом… — тут её голос дрогнул, — пытался лапать Айму…

Она умолкла и втянула голову в плечи, словно ожидала получить подзатыльник — и было за что получить. Теперь ясно, чего они так перетрухнули, когда он вошёл.

Полгода назад Дара с Аймой привели в дом Марса. Мальчишку вытащили с улицы грязным беспризорником, нюхавшим клей, купленный на честно украденные копейки. Наделённый даром эмпатии, парень сразу попал в поле зрения Ведущего и его зондеркоманды. Само собой, его «играли»: юные дарования вроде Марса интересуют Ведущего в первую очередь. К счастью, Сенс засёк Игру на ранней стадии, и мальчишку удалось отыграть. На том бы и закончить, но нет — сердобольные Инь и Ян не захотели отпускать несчастного дитятю обратно на улицу, в лапы наркотиков и воровства. Им захотелось поиграть в Игру иного сорта. Поиграть в покровительниц, воспитательниц, мам. С дозволения Мецената, они взяли Марса на поруки и сделали сыном полка.

Лазарь сразу занял позицию против. Не только потому, что не любил детей (детей он просто ненавидел), но главным образом потому, что не верил в перевоспитание, как таковое. В принципе он допускал, что в юном возрасте из человека ещё не поздно вылепить что-то путное, но дело это казалось ему до того трудным и неподъёмным, что он даже кончиком мизинца не желал участвовать в подобном опыте. Поэтому он сразу же открестился от любых попыток вовлечь себя в воспитательный процесс, лишь предупредив напоследок новоиспечённых мамочек, что трудный характер мальчишки аукнется им ещё не раз.

К вящему удивлению Лазаря, Марсен не оправдал его ожиданий. Поначалу всё шло не слишком гладко: мальчишка частенько взбрыкивал, тащил из дома всё, что плохо лежит, пару раз сбегал сам. Но всегда сам же и возвращался. Тогда Айма и Дара прибегли к уловке. Зачем иметь сверхспособности, если нельзя ими воспользоваться? Идея была проста, как всё гениальное: попытаться воздействовать на мальчишку изнутри, прямиком из инсона. Неизвестно, какие гайки им удалось подкрутить, а какие ослабить, но это возымело эффект. Через месяц пыл у парня поутих. Ещё через два от отмороженного вокзального попрошайки не осталось и следа.

Айма и Дара ходили гоголем, едва не лопаясь от гордости. Ещё бы — опыт удался! Марсен по-настоящему привязался к обеим, завёл дружбу с Сенсом, неплохо ладил с Матвеем. А вот с Лазарем не задалось. Видимо, на каком-то подсознательном уровне парень чувствовал питаемую к нему неприязнь, и отвечал взаимностью. Да и категорическое нежелание Лазаря брать его в инсон не способствовало.

И вот теперь, как гром среди ясного неба, рецидив. Да ещё какой — мальчишка никогда раньше не выказывал пристрастия к алкоголю. Неудивительно, что Инь и Ян забили тревогу.

— Сейчас он спит, — сказала Айма. Внутреннее напряжение выдавали сдвинутые клинышком брови, делающие её похожей на разъярённого Будду. — Завтра устрою такую взбучку, неделю на жопе сидеть не сможет.

Насколько помнил Лазарь, за всё время, что мальчишка провёл здесь, его ни разу пальцем не тронули, а значит, не тронут и впредь. А значит, угрозы Аймы — пустые обещания.

Похоже, скептицизм отразился у него на лице, потому что японка спросила:

— Что-то не так?

Лазарь с трудом подавил улыбку. На такие вопросы положено отвечать вопросом.

— За какое место, говоришь, он тебя пощупал?

Айма и Дара одновременно откинулись на спинку дивана с одинаково разочарованными выражениями на лицах.

— То есть вы, конечно, его мамочки, и всё такое, но разве это не попахивает инцестом…

— Ничего другого от тебя и не ждали, — с отвращением проговорила Айма.

Дара подалась вперёд и обвела присутствующих серьёзным взглядом.

— Короче, — сказала она заговорщически, полушёпотом, — с этого момента называем Марса мелким пьянчужкой, договорились?

Полусонная физиономия Сенса оживилась:

— Мелким пьянчужкой?

— Ну, или просто пьянчужкой, — смутилась Дара. — Это…

— …такой психологический приём, — закончил за неё Лазарь. — Задеть самолюбие, заставить доказать, что это не так, побудить к самоисправлению, не прибегая к рукоприкладству.

— А что? — насторожилась Дара. — Считаешь это неправильным?

Как ни крути, а мнение Лазаря для неё всегда было важнее собственного.

Лазарь поднял ладони:

— Кто я такой, чтобы указывать? Вы его мамочки, вам и решать.

Инь и Ян переглянулись. Видимо, эта идея родилась у них давно, они как раз собирались посвятить в неё Сенса, но появление Лазаря смешало все карты.

Дара решила идти до конца:

— Ну, что? Договорились?

— Пьянчужка так пьянчужка, — меланхолично отозвался Сенс. Он жаворонок, а потому уже к одиннадцати вечера согласится на всё, лишь бы его поскорее отпустили в гнездо.

— Пьянчужка, — скрепил Лазарь. А что, будет даже забавно. — Ну, а теперь, если вы не против, перейдём к мелкой шизичке. Что-нибудь выяснили?

— Кое-что-о-о, — Сенсор душераздирающе зевнул. — Но ничего особенно полезного.

Глядя на него, Лазарь тоже не смог подавить зевоту.

— Информация бывает неактуальной, но никогда бесполезной. Рассказывай.

Сенс ещё раз хорошенько зевнул и стал рассказывать. Всё, что им удалось с Дарой — разговорить некую бабулю, выходившую кормить кошек.

— Каких ещё кошек? — нахмурился Лазарь.

— О, у них там внизу настоящий «кошкин дом»! — восхищённо объяснила Дара. — Из картонных коробок, досок, и бог знает чего ещё. Даже не дом, а целое общежитие.

— И в нём живёт по меньшей мере штук двадцать кошек и котят всех пород и мастей, — подтвердил Сенсор. — Бабуля, которую мы поймали, этот приют организовала и содержит.

Лазарь почувствовал поднимающуюся внутри неприязнь. Люди без цели — самые опасные люди на свете. Наверное, поэтому он одинаково недолюбливает стариков и детей.

— В инсоне Яники, — он неопределённо кивнул куда-то в сторону, — вскормленники её питомника стали неплохим снеком для целой ватаги голодных животных.

Дарения брезгливо поморщилась, но смолчала.

Сенс продолжил. По иронии судьбы, бабка оказалось не просто помешанной кошатницей, но ещё и председателем тамошнего ТСЖ. Так что заведовала делами жильцов как картонной коробки, так и бетонной.