Страница 171 из 172
Во время венчания Феодора на царствие Борис несет за ним скипетр. Он в белой одежде рынды с тяжелой золотой цепью на груди. И уже все иностранцы понимают, что решать вопросы следует не с царем, Думою и приказами, но с сим скромным царским гардеробщиком. Как его не назови, он всевластен.
Став царем, Феодор солиднеет. От забав с голубями и колокольным звоном переходит на воздушные бои кречетов и медвежью охоту. Прибитая оппозиция устами неверно-верных Щелкаловых подучивает царя как-то шутки ради пустить на затравленного медведя Бориса с рогатиной. Дурашливому самодержцу все дикое развлечение. Борис с улыбкой идет на десятипудового зверя, березовыми лубками закрыв предплечья. Держит рогатину не в руках, как ожидали, ибо тогда Борис не выдержал и неминуемо пал жертвой зверя, а упирает ту концом в землю. Рыкающий медведь пропарывает брюхо. Гридни добивают раненого зверя. Судьба блюдет Бориса.
В поисках народной любви Борис выпускает из тюрем всех Иоанновых пленников. Щедро раздает боярство, первым – троим Годуновым. Сын сосланного и постриженного Мстиславского – Федор Иванович выдвинут главою Думы, без права вступиться за отца.
Важные изменения происходят в Польше. В 1586 году умирает Стефан Баторий. Поляки предлагают за 200 000 им наличными избрать королем Речи Феодора Иоанновича. Торг уместен. Поляки сходятся с русскими на 100 000. Борис отправляет соболей на 20 000, обещает скоро деньгами еще 70 000. Восточные славяне друг друга знают, чтобы доверять безоговорочно. При голосовании избиратели от немецкой шляпы (Максимилиана, племянника Эрнеста) и русской шапки на пиках переходят под значок норвежской сельди. Королем провозглашается Сигизмунд, сын шведского Иоанна (Юхана) и польской Екатерины, той - отказавшей Грозному.
Феодор умоляет шурина быть Правителем при нем. «Ты знаешь, как надо?» - вечный вопрос его по возникающим делам. Борис упрошен и скоро сосредотачивает в своих руках пятую часть российского богатства. Родственники Годунова наполняют Кремль и Арбат, занимают государственные должности.
В 1591 году приходят трагические вести из Углича. Малолетний царевич Димитрий, успевший подтвердить детские доблести отца кровавым убийством угличских кошек, собак и кур, с ними вступал он в сражения непредсказуемые, вдруг неожиданно умирает, зарезавшись ножичком. Новость ужасная, ибо, как не верти, Димитрию надлежало наследовать бездетному Феодору. Годунов посылает в Углич комиссию во главе с Василием Шуйским, тянувшим в положении пристяжного державную колесницу.
Расследование воссоздало события злосчастного дня: 15 мая, в субботу, царевич чувствовал себя слабым после припадка падучей. В шестом часу дня ( в начале второго пополудни по современному времени) не до конца отстояв обедню, он вернулся в каменный терем, для него с матерью заново отстроенный. Сюда ему принесли просфору. Съев ее, младенец попросил пить, а после того пошел со своей нянькой Тучковой-Ждановой погулять на берег Волги, тот был недалече. Мать с царевичем не пошла. Дяди Нагие разъехались по своим домам обедать и послеобеденно спать.
Нянька вела царевича за руку. Они мирно беседовали. И, если царевич и наступал ей на подол сарафана или ногу, оттуда выныривающую, то без умысла… Далее нянька утверждала, что почуяла, как ее ударили по голове палкою. Когда пришла в себя, в ногах ее лежал истекающий кровью осьмилетний младенец. Понятно, что не в интересах няньки было признаваться, что она отвлеклась, и, страдавший падучей царевич упал на им же выставленный ножичек.
Смерть царевича убирала еще одно препятствие на пути Бориса к формальной власти, фактической он обладал. Завистники Бориса немедленно приписали гибель наследника его людям, приставленными к осьмилетнему «младенцу» для охраны. В антигодуновских писаниях нянька Жданова упорно именуется кормилицей, будто восьмилетний царевич еще грудным молоком питался. Не след перечислять другие несообразности. Госкомиссия Шуйского постановила: «… жизнь царевича прекратилась судом Божьим».
Не прошло двух месяцев после кончины царевича, как взметнулись за Окой бунчуки крымского хана Казы-Гирея, преемника скончавшегося Мухаммада, то есть Ислама. Ночевал хан в Лопасне и шел к Москве. Феодор с Ириною молились и плакали в соборе. Воевода Григорий Васильевич Годунов будто бы отирал царю слезы, обещая: «Завтра не станет хана!» Борис выехал к войску, утвердив на случай неудачи командующим Феодора Ивановича Мстиславского, брата. В воинскую думу вошел и замиренный Богдан Яковлевич Бельский.
Наши встали, окружившись повозками. Всю ночь Годунов ходил среди воинов, укреплял дух, советовал и принимал советы, требовал доверенности и находил обещания. Слышали конский топот, бряцанье оружия. Хан крался осторожно, встал у села Коломенское. Указал царевичам без сигнала ударить на московитов. Крымчаки осыпали русский лагерь стрелами. За раздвинутые повозки встречь им вышли отборные охотники, нанятые дружины немецкие и литовские, с капитанами. Главное войско оставалось за щитами, ждало часа. Поставленные на козлы палили пушки. Им отзывались пушечные залпы со стен монастырей и Кремля, поддерживающий пущенный через перебежчиков слух, что, как при Молоди, идет подкрепление из Пскова и Новгорода. Подученный народ вопил ложной радостью.
Московиты преобладали пищалями. Враг подался и отступил, покрывая песчаное поле трупами и ранеными. Годунов гнался за Казы-Гиреем до Тулы. Хана не поймали. В простой телеге, лишенного ханского возка и половины войска, его свезли в Бахчисарай.
По победе Феодор отсыпал Феодору Мстиславскому и Годуновым португальских монет золотых. Другим воеводам – ганзейских корабельников, венгерских увесистых червонцев. Накинул прилюдно на Бориса со своего плеча шубу с золотыми пуговицами за тысячу рублей и с себя же – цепь драгоценную, пожаловал золотой сосуд Мамая, добычу битвы Куликовой, также - три города в Важской пятине Новгородской земли и титул слуги, до того лишь тремя боярами носимый. Другие воеводы, головы, дворяне и отроки боярские были не забыты: одарены шубами, сосудами, вотчинами, поместьями, деньгами, камками, бархатами, атласами, соболями и куницами. Стрельцы, казаки и наемники получили тафты, сукна, деньги.
В память победы над ханом Борис заложил Донской монастырь - на его месте стояло русское войско. На следующий год у Ирины родилась дочь Феодосия. Молились о наследнике мужского пола. У самого Бориса уже была девятилетняя дочь Ксения и трехлетний Федор. Феодосия скончалась, прожив несколько месяцев.
Во внутренней политике Борис поддерживал служилое сословие. Он запретил крестьянам менять собственника в Юрьев день, сокращая гибельность миграции, разорявшей владельцев. Землепашцы и дворовые, бежавшие из поместий и вотчин в течение предшествовавших закону пяти лет, должны быть отыскиваемы и возвращаемы к повиновению. Те, кто прослужит у господ не менее полугода, провозглашались вечными безгласными холопами, о чем записывалось в приказную книгу. Благо одним, горе другим.
Прославлялся Борис как строитель. При нем были заложены или возобновлены многие города: Цивильск, Уржум, Царево-Кокшайск, Царево-Кунчуйск, Саратов, Переволока, Царицын, Ливны, Курск, Воронеж. Астрахань была обведена каменною стеною. В Москве положена Белогородская стена вокруг пригорода.
Во внешних делах Борис продлил мирные договора с Польшей и шведами. Он смирился с потерей портов на Балтике. Взамен отстроил Архангельск на Белом море. Борис в согласии с желаниями Европы переориентировал Московию с запада на юг. Сын скончавшегося Максимилиана Рудольф, император Священной Римской империи, вместе с папою Климентом VIII тогда вновь посылали на Русь легата, теперь именитого Александра Комулея, аббата Моненского, для снисхождения, если не страны, то двора, к католичеству. Легат уговаривал окружение Феодора и его самого, то в скипетр, то в державу игравшегося, подтвердить царский титул у папы и тревожить набегами турок, то есть крымчаков, в дела же европейские не лезть. Годунов обещал крымскую войну, да не начинал. Все же повел переговоры с персидским шахом о совместном ударе на османов. По переговорам получил в дар от шаха желтый яхонт весом в сто золотников, седло Тамерлана, латы и шлем.