Страница 98 из 186
5 июля 1934 г. Карлсбад
5 июля
Карлсбад
… Где Вы?.. Как Вы?..
Мы (я и Екатерина Николаевна) из Карлсбада проедем на Женевское озеро, потом Берлин дней на десять, потом Крым.
Чувствуем себя хорошо. По-моему, нам необходимо повидаться.
Где Шаляпин? Как бы мне с ним встретиться? У меня к нему есть дело, которое можно назвать очень важным, а можно и иначе — это зависит!..[963]
Черкните же два слова.
В Карлсбаде мы до 17‑го, потом Morges (Vaud) Suisse, Hфtel Mont Blanc.
497. Л. Д. Леонидову[964]
Июль 1934 г. Карлсбад
Карлсбад
Милый Леонид Давыдович!
1. Визы в Германию. Самое лучшее — прямо в консульство германское в Женеве. И, голубчик, надо не откладывать, так как долго в Швейцарии мы не останемся.
2. Жить там мы будем в Морж: Morges (Vaud), Hфtel Mont Blanc.
3. Жаль, что я не увижу Шаляпина. Вы знаете, что я по пустякам не говорю… И самого Шаляпина люблю достаточно[965].
4. Слыхал, что Вы затеваете поездку в Америку с Чеховым и с Рощиной-Инсаровой. Чудеснейшая актриса. Какова-то она теперь? Лучшая Анна в «Цене жизни»[966]. Т. к. я авторские в Америке все равно не получаю, то материально не заинтересован. Но был бы доволен. 4‑й акт надо оставить по-старому. То, что я сделал в Италии — хуже[967].
5. Кстати о Чехове. Прошел слух, что он возвращается в Москву — к Мейерхольду!! Скажите ему, что двери Художественного театра ему раскрыты.
{420} А надо бы нам с Вами встретиться непременно! Обо всем поговорить. И о поездках за границу.
6. О Семеновой. Пока ее не выпускают. По некоторым соображениям, о которых удобнее на словах, — выпустят скоро. Но она имеет приглашение из Grand Opйra Парижа[968]. Во всяком случае, она будет от меня хорошо Вас знать.
Еще о визах. Имейте в виду, что у меня (и у Катер. Ник.) в паспортах есть визы в Германию на месяц, но использованы только одним переездом — несколькими часами 22 июня.
Обнимаю Вас.
Екат. Ник. шлет Вам и Юл. Кар. самый нежный привет. Я тоже.
Вл. Немирович-Данченко
498. К. С. Станиславскому[969]
26 августа 1934 г. Ялта
26‑го августа
Ялта
Дорогой Константин Сергеевич!
Так как я еще долго буду отсутствовать, то директорство пока что автоматически становится Вашим единоличным[970]. М. б. Вы будете через секретариат сноситься со мною по важнейшим вопросам?
Сейчас пишу Вам, подумав несколько о том, что Вы мне говорили по телефону.
1. «Три сестры». Решайте как хотите, т. к. есть много «за» и немало «против».
К 75‑летию Чехова совершенно обязательно что-нибудь сделать[971]. Мы об этом много думали и диспутировали. Лучше всего, разумеется, «Чайка», как самая тонкая, самая грациозная, самая молодо-искренне-лирическая. Дальнейшее, то есть «Три сестры» и «Вишневый сад», уже больше произведения мастерства, чем непосредственной лирики. Не поставить нам «Чайку» — какой-то грех. То есть грех отдать ее другим театрам на новое сценическое искусство — раздирания на клочья, не испробовав самим применить к ней все то совершенное, чего мы достигли в искусстве за 36 лет, — применить к ней самые вершины и глубины наших достижений.
{421} Так думал я, когда говорил о «Чайке». Но, разумеется, с распределением ролей без всяких компромиссов. Аркадина — Попова, Нина — Степанова, Треплев — Кудрявцев, Тригорин — Хмелев, Дорн — Качалов, Сорин — Леонидов, Шамраев — Москвин, Шамраева — Лилина (Книппер), Маша — Тихомирова.
Если мы не поставим «Чайку» в этом году, то это значит, что мы ставим на ней крест. После того как ее сыграют в другом театре, мы к ней не вернемся.
Кому ставить, Вам или мне, — как хотите. Я готов взять на себя. Но Вы ли, я ли, — надо совершенно независимо. Так как эта вещь, более чем какая-нибудь, требует единого духа, единой мысли, единой воли. В «Трех сестрах», даже в «Вишневом саде», можно спорить, можно давать сталкиваться двум направлениям, в «Чайке» же это может оказаться вредным.
Почему мы можем предпочесть «Чайке» какую-нибудь другую пьесу, объяснить можно только или опасениями перед художественными трудностями, или «семейными обстоятельствами» — из тех, которые так много раз в истории нашего театра притаптывали лучшие замыслы и искривляли правильные решения художественных задач[972].
2. «Дядя Ваня». К сожалению, никак не расходится. Никого нет налицо.
3. Вам нравится, как расходятся «Три сестры». Я этого не находил, но возражать, конечно, не стану. Смущало меня, что ни один образ не может приблизиться к совершенству прежних созданий. Однако — кто из сегодняшней публики видал их?.. Во всяком случае, талантливых актеров для пьесы у нас найдется достаточно.
4. Может быть, «Иванов»? Хмелев? Он, кстати, просит разрешить ему играть Иванова в его студии. Я бы не побоялся Качалова, то есть не побоялся бы того, что он уже староват. Но ведь Василий Иванович так ненадежен! А может быть, эта его ненадежность в данном случае безопасна? Так {422} как роль у него игранная, и можно бы все внимание устремить на остальных исполнителей. Роли разойдутся очень хорошо. Лебедев — Тарханов; Боркин — Добронравов, Топорков, Баталов; Львов — Прудкин, Хмелев, Кудрявцев; Сарра — Тарасова, Попова; Шабельский — если не Качалов, то Станицын. И т. д.
Для наших достижений в чеховском репертуаре «Иванов» не типичен. Чеховский театр у нас и тоньше, и ароматичнее. Но спектакль все-таки может выйти звонкий. А Чехов следующих пьес ярок и в первом действии «Иванова».
У меня лично такие чувства.
«Чайку» я могу воспринимать совсем заново. Приблизиться так, как будто я никогда не участвовал в ее постановке. В «Вишневом саде» и в «Дяде Ване» могу ко многим частям подходить с ощущениями свежести и той новизны, которой надо еще добиваться. А в «Трех сестрах» и в «Иванове», кажется мне, могу только вспоминать то, что уже сделано. Вероятно, потому, что в этих пьесах наш театр доходил до совершенства, какового не превзойти.
Какая из постановок Чехова выгоднее в материальном отношении, решать не берусь. Но об этой стороне я думаю меньше всего.
Какая нужнее для углубления и расширения нашего искусства, для внедрения чеховской лирики? — думаю, что «Чайка».
Какая доходчивее до сегодняшнего зрителя? — вероятно, «Три сестры» или «Иванов».
Посоветуйтесь со стариками, с замдиректорами и решайте.
А надо не медля. Я уже писал Вам, что вахтанговцы готовы ставить «Чайку» после нас, однако просят указать сроки хоть приблизительно. А Ольга Леонардовна[973] удивила меня на днях сообщением, что ввиду того, что мы хотим ставить «Чайку», вахтанговцы остановились на «Трех сестрах». Верно ли это?..[974] Кроме того, скорее надо решать, что именно мы будем ставить, ввиду до сих пор незаконченных моих переговоров с Малым театром[975].
Как бы Вы ни решили, независимо от этого, должен остаться серьезнейший пересмотр «Вишневого сада». Шаги по этому {423} поводу уже начаты. Я смотрел. Общий тон во многом сохранился. Но некоторые исполнители мало удовлетворительны. Текст отчаянно искажается.
Ввиду того что у Симонова уже готов выпуск «Вишневого сада» по-новому, — очевидно, в эпизодах и в сатирическом тоне, — вероятно, зрители пойдут к нам на «Вишневый сад» с новым интересом[976]. Это случится еще и вследствие чествования 75‑тилетия.
«Горе от ума». Я, было, так крепко остановился на этом возобновлении, что объявил по труппе, предложив всем немедля перечесть внимательно комедию. И уже намечал ряд крупных, общих бесед со всей труппой. Чацкого я давал Хмелеву и Ливанову, Фамусова — Тарханову. По подготовке актеров имел в виду Телешеву[977].
Но я не думал, что постановка будет непременно прежняя. Именно это в моих планах ставилось под вопросом. Да и сейчас мне кажется, что постановка должна быть облегчена. Наша прежняя грузна. Отражает великолепную прозу, а не острый легкий стих. Как это могло бы быть сделано, не имел времени продумать.