Страница 58 из 159
Меня с братьями Стругацкими связывает многолетняя творческая и личная дружба. Нами делались неоднократные попытки экранизации отдельных произведений, однако по целому ряду обстоятельств ни одна из этих попыток успеха не имела.
Ставя другие фильмы по другим сценариям, я всегда был твердо уверен, что главное дело моей жизни — это все-таки кинофантастика. Какова же была моя радость, когда я узнал, что первый вариант оригинального сценария «Мальчик из преисподней» принят Центральной сценарной студией. В то время я заканчивал в Киргизии свой фильм «Водопад» и не мог ознакомиться с этим вариантом сценария. Прочесть его я смог лишь вернувшись в Москву. Ознакомился я также с заключением сценарно-редакционной коллегии по первому варианту сценария.
Мы с Аркадием Стругацким тщательно проанализировали сценарий, замечания участников обсуждения: Е. Григорьева, Б. Метальникова, А. Кончаловского и др. Аркадий Стругацкий вместе со мной наметил план переделки сценария. Сценарий, что называется, будет «прописан» заново от начала до конца. Вот как это будет выглядеть.
После пролога, непосредственное действие фильма начнется с суда над Корнеем. Его судит трибунал прогрессоров. Корней обвиняется в тягчайшем преступлении, он вмешался в жизнь иной цивилизации, похитив оттуда Гая, он, тем самым, нарушил естественный ход развития этой цивилизации.
Тут я должен сделать некоторое отступление. Мы с автором пришли к выводу, что всевозможные «утопические» интерьеры, аксессуары и пр. должны быть категорически исключены из нашего фильма. Уровень цивилизации Земли таков, что людям, например, не нужны уже какие-либо летательные аппараты, они сами научились летать. Кстати, это тоже одно из немаловажных изменений, которое будет внесено в сценарий.
Итак, суд над Корнеем — острая, драматическая сцена. Корней яростно отстаивает свою правоту: «Не может человек равнодушно смотреть на страдания другого, пусть даже инопланетчика — иначе он перестает быть человеком». Однако факт преступления налицо, и трибунал выносит суровое решение: «Приговорить к высшей мере наказания — к одиночеству».
В отношении Гая трибунал принимает несколько неожиданное решение — раз уж мальчик из преисподней оказался на Земле, то его следует послать к сверстникам, будущим прогрессорам. Пусть не только он поучится у ребят Земли, но и они у него поучатся. «Слишком они стерильные растут у нас. Мы оградили их от всех бед и несчастий, от горя и страданий, от ненависти и отчаяния. А ведь там, где им предстоит работать, они столкнутся со всем этим…»
И Гая направляют в лагерь прогрессоров… координатором, командиром.
Такой поворот дает возможность для ряда порой забавных, а порой и остродраматических ситуаций.
Так Гай с помощью ребят и, естественно, чудодейственной техники будущего (кстати, вся тема робота будет исключена из фильма) возвращает к жизни древний танк, вросший в землю после боев, которые гремели здесь когда-то, триста лет назад. Разъезжая на танке, он проводит с ребятами «учения».
Ребят посещает Корней. Это последний его день на Земле, с людьми. Корней ведет Гая к братской могиле среди древних, покрытых шрамами деревьев.
Эта земля, эта могила, эти деревья помнят, что происходило здесь триста лет тому назад. Не надо никаких теле-и киноэкранов, по приказу Корнея память земли и деревьев материализуется в зримые образы, и перед потрясенным Гаем предстает яростная картина давнего боя. Гай поражен мужеством и отвагой людей. Он не может сдержать слез, видя как на его глазах гибнут советские воины. Он пытается броситься к ним на помощь, но Корней удерживает его, изображение боя исчезает.
За всем происходящим наблюдает пожилая женщина, председатель трибунала. Отослав Гая, она остается наедине с Корнеем. Далее следует ключевая остропсихологическая сцена, в результате которой женщина признается Корнею, что ее, маленькую девчонку, спас из-под огня триста лет назад пришелец из будущего. Тогда был бой и это спасение стоило жизни многим нашим бойцам. Погиб здесь и дальний предок Корнея. Еще и еще раз она доказывает Корнею преступность его поступка. Однако мы понимаем, что по-своему прав и Корней.
Этот разговор слышит Гай. Теперь он понимает, что именно он, его спасение из преисподней причина беды Корнея. Гай принимает решение.
Именно отсюда начинается история с изготовлением автомата. Только Гаю помогает не робот, а сами ребята, словно не подозревающие о конечной цели своей работы.
Автомат готов. Гай приходит проститься с Оборотнем (этот образ кажется мне чрезвычайно интересным, его следует разработать более широко и подробно).
Далее следует эпизод «Бой Гая». Там подводит свой танк к братской могиле, вызывает картину боя и бросается на своем танке в самую гущу схватки. Мотор глохнет. Гай вылезает из люка и начинает яростно строчить из автомата по бесплотным теням фашистов.
Встревоженные выстрелами бегут ребята. Изображение боя исчезает, перед Гаем растерянные ребята. Именно здесь происходит разговор, в котором Гай требует, чтобы его отправили обратно. Он должен быть снова там, в преисподней, чтобы быть вместе со своим народом, чтобы спасти Корнея.
Гай угрожает ребятам, наставив на них автомат.
Далее новый вариант сценария не будет иметь существенных расхождений с первым.
Окончательный вариант сценария будет представлен в Сценарную студию не позднее 5-го апреля.
Сценарий Стругацкого, я в этом убежден, будет настолько ярок и своеобразен, что поставленный по нему фильм послужит началом нового этапа развития советской кинофантастики.
С искренним уважением
Ю. Борецкий
15 марта АБС пишут друг другу встречные письма.
Письмо Аркадия брату, 15 марта 1974, М. — Л.
Дорогой Борик.
Письма от тебя не дождался, пишу сам, тем более что накопились кое-какие новости.
1. Получилось письмо от шведского издателя Лундвала. Писано на аглицком. Хочет он издавать УнС и СоТ, имеет он германское издание на русском, отличного переводчика, сам намерен писать предисловие, одного только у него нет: не знает, куда обратиться на предмет контракта, наше представительство в Швеции тоже не знает, и никто нигде ничего не знает. Ну, получил я письмо, стал разузнавать. Все, конечно, уперлось в ВААП, тебе известный. Позвонил туда, там попросили предложить ему написать им, а копию его письма и копию моего ответа на оное прислать. Что я и сделал.
2. Сказочка в «Мире приключений» идет, скоро будет верстка.
3. В МолГв был, там мне Сергей сказал, что план 75-го находится на утверждении в Цекамоле (!!!), мы там остались, и как только будет утверждение, сразу заключат договор. Помнится, на протяжении последних нескольких лет я тебе эту фразу писал неоднократно.
4. Звонил Фирсов, попросил для исправления несправедливости с оплатой занести к нему на несколько дней договор, чтобы ткнуть носом бухгалтерию. Сегодня несу.
5. На следующей неделе начинаем с Борецким делать окончательный вариант МиП(с). Требуется сдать его пятого апреля. Возможно, придется затребовать сюда тебя, но не исключено, что я просто проработаю его с Борецким подробно и приеду в Ленинград дня на три в самом конце срока. Посмотрим, как будет удобнее.
6. Невзирая на опасения и угрозы моего душанбинского редактора, сценарий был принят на низших инстанциях Гостелевидения весьма благосклонно. Познакомился я с тамошним куратором, хороший парень, наш поклонник. Объявил, что будет склонять нас принять активное участие в фантастико-приключенческой тенденции на телевидении. Я не сопротивлялся. Эх, приняли был они этот сценарий — это сразу же запуск в производство и, соответственно, куш. Ладно.
7. Отбоя нет от режиссеров. Звонят, требуют свидания и единовременного пособия. По словам Борецкого, все они — трэш, но это он, возможно, ревнует. Я их вежливо выдерживаю по неделе, по десять дней. Те, кто и после этого срока звонят, удостаиваются аудиенции.
8. Объявился Манин. Оказывается, он вернулся в Москву почти одновременно с нами — 25-го и думал, что мы в Ленинграде. Завтра или послезавтра кормлю его телятиной.