Кольца Всевластия

– Я – наследник Хамабрегорина! – воскликнул Бурин. – Я могу их возглавить.

– Это невозможно, – ответил Владыка. – Гномы не последуют за тем, кто был рожден земной женщиной. Это противоречит их природе. Они не подчинятся твоим приказам.

Бурин последовал примеру Фабиана и выругался.

– А вот ко мне, – раздался голос рядом с Бурином, и в нем больше не было слышно кваканья, – они должны прислушаться.

– К тебе? – спросил Бурин, задав тем самым вопрос, который возник и у Божественной Четы.

– Да.

– Но кто ты? – спросила Владычица и внимательнее пригляделась к болотнику, словно увидела его впервые.

– Обо мне речь здесь уже заходила, – объявил преобразившийся Гврги. Даже осанка болотника изменилась. Казалось, он не только перестал сутулиться, но и вырос.

– Это когда же? – спросила Марина.

– Темные эльфы создали существо, но разочаровались в нем, – ответил Гврги.

– Но с тех пор миновали сотни лет, – удивился Бурин.

– Верно, – подтвердил Гврги. – Полагаю, что темные эльфы собирались создать нечто бессмертное. И я сам не знаю, что меня может убить.

– Но как ты стал болотником? – задала вопрос Марина.

– Я – основатель этого племени, – просто ответил он. – Я странствовал по земле, пока не встретил женщину, которая прониклась ко мне симпатией. Так появились первые болотники. В то время мы ещё не жили в болотах. Но вскоре я увидел, что мой народ слишком слаб, и решил укрыть его в болотах. Со временем мы стали многочисленными, а я после смерти моей жены продолжил странствия. – В голосе Гврги послышались нотки горечи. – Я ходил из деревни в деревню, чтобы обучать своих детей и внуков. Со временем возникла легенда о шамане, который, не ведая ни сна, ни отдыха, странствует по болотам. Моя изначальная роль была забыта, и я принял новую – наставника и защитника моего народа.

– Так ты и есть тот шаман, которому мы обязаны договором между болотом и Эльдерландом? – спросила Марина, но, не дождавшись ответа, продолжила: – Зачем же ты его нарушил?

– Я заключил этот договор, – начал Гврги, – поэтому только я и мог его расторгнуть, когда пришло время.

На лице Марины отразилось непонимание.

– Все очень просто. Время от времени со мной случаются припадки, с которыми вы уже успели познакомиться во время путешествия. Во время них мне открывается будущее, и потому знаю, что делать дальше. Лучше всего это характеризуется словом «пророчество».

– Полагаю, – произнесла Владычица, все это время наблюдавшая за Гврги, – что об этом ты больше не намерен распространяться.

– Верно, – ответил Гврги. – У меня тоже есть свои секреты. Но мне было очень смешно, когда все вы пытались скрыть от меня мои же припадки.

– Это совсем не смешно, – строго сказала Марина.

– Ну, это смотря с какой стороны на это взглянуть, – спокойно ответил Гврги и улыбнулся. – Однако полагаю, что мы достаточно обсудили мою историю. Я могу возглавить гномов, поскольку я создан так же, как и они. И выполнить эту часть своего предназначения.

– Но как ты это сделаешь?

– Существует ещё одно кольцо – то самое, что носил Фрегорин. Теперь оно у вас.

– Разумеется, – ответил Владыка. Он разжал руку, в которой лежало кольцо, очень похожее на то, что они видели на руке Грегорина. Это было золотое кольцо с фиолетовым камнем, напоминающим аметист.

– Дайте кольцо мне!

12

ПОСЛЕДНЯЯ БИТВА

Небо на востоке заметно посветлело, а напряжение, испытываемое Кимом, стало почти невыносимым. Он вглядывался в противоположный берег, где просыпался лагерь темных эльфов. Эхо голосов и звон оружия перелетали через искусственное озеро.

Эти бесконечные минуты, тянущиеся с тех самых пор, как народное ополчение заняло позиции, были даже хуже, чем бегство от псов-призраков. Во время погони не оставалось времени на раздумывание, но сейчас, после того как все уже было продумано и приготовлено, Ким не находил покоя. Тысячу раз задавал он себе один и тот же вопрос, который в конечном итоге сводился к тому, что было бы, если…

Молодой фольк представил себе на миг, что вдруг их армия выдержит натиск темных эльфов. Однако это ничего не изменит. Через три дня им снова будет противостоять такая же по численности армия, и тогда фольки будут окончательно стерты с лица земли. Надежда на приход закаленных в боях имперских легионов слишком призрачна. Ведь для этого те должны быть для начала извещены о нападении темных эльфов. Именно с этой целью Фабиан и затеял их поход, но попытка успехом не увенчалась. Оставалось уповать на случай: вдруг какой-нибудь торговец или путешественник, проезжающий по южной дороге, обнаружит армию больгов, вдруг он живым ускользнет от лазутчиков темных эльфов, вдруг этому человеку поверят и вдруг в Империи своевременно снарядят войска. Нет, слишком уж много случайностей должно совпасть. Да и с какой стати Юлиан должен направлять войска в этот отдаленный уголок своей Империи?

Таким образом, становилось совершенно очевидным, что в этот дождливый октябрьский день, спустя семьсот семьдесят семь лет после того как фольки преодолели перевал и заселили Эльдерланд, народ обречен на гибель. Более семисот лет фольки в мире и спокойствии жили в этой стране, а через несколько часов всему этому наступит конец.

«Лучше умереть, чем быть порабощенными» – так сказали рыбаки с побережья, и поэтому весь народ поднялся на защиту родины. Ничего иного, кроме возможности превратиться в низких и подлых слуг темных эльфов, не осталось. Фольки всегда были свободными, и сейчас наступило время за эту свободу платить.

– Перестань ломать голову, Ким, – сказал Фабиан, оказавшийся рядом. – Пришло время совершать поступки. Тем более ты сам говорил, что мы, может быть, даже выиграем эту битву.

– Но это же… – начал было Ким, но Фабиан перебил его:

– Мы должны сосредоточить все мысли на текущем моменте. А там видно будет.

– Но… – попытался возразить Ким.

– Никаких «но». Пройдись по лагерю и загляни в глаза воинов, ожидающих боя. Каждый осознает, что нынешний день – скорее всего последний день в его жизни, но одновременно с этим каждый понимает, что мы делаем то, что должны делать.

– Я тоже понимаю это, – сказал Ким.

– Ну вот видишь. Тогда давай сделаем все от нас зависящее, а там посмотрим. Или ты уже делишь добычу, которая нам достанется? – Фабиан улыбнулся. – И учти, мне полагается львиная доля!

– Разумеется, ты получишь её – и сверх десятины, которую мы отправим в Великий Ауреолис, – вяло отозвался Ким.

– Ну видишь, нам ещё удается шутить. – Голос Фабиана звучал почти непринужденно.

– Скажем так, мы ещё можем улыбаться, – возразил Ким и твердо взглянул в глаза Фабиана. В них он увидел решимость.

– Теперь понимаешь, в чем заключается роль предводителя? – проговорил Фабиан. – Он должен сеять мужество там, где грозит прорасти отчаяние. Именно поэтому я – принц, а ты стираешь пыль с книг.

– Ты такой же хвастун, как Бурин, – ответил на это Ким.

– Ужасно, не правда ли? Что ж, сказывается долгое общение с гномом, – снова улыбнулся Фабиан.

Никто из них не стал спрашивать, где сейчас могут быть Бурин, Гврги и Марина, поскольку это снова навело бы на грустные мысли.

Фабиан неодобрительно взглянул на восток. Небо там было светлее, а на его фоне ещё более отчетливо выглядели темно-серые тучи. Он подозвал двух ординарцев.

– Будите всех. Пора начинать, – приказал принц. – Я скоро подойду, чтобы в последний раз проверить готовность воинов.

Оба ординарца молодцевато отсалютовали и разбежались в разные стороны. Командный пункт был расположен там, где дорога поднималась и вилась меж холмов, а луг был выкошен с тщательностью эльдерландских садовников. Вот на этой небольшой площадке и будет решаться судьба сражения.

Фабиан подготовил пару сюрпризов для неприятельской конницы, но Ким полагал, что этого недостаточно.

– Хватит предаваться грустным мыслям. – Голос Фабиана вырвал его из раздумий. – Это мой приказ.