Чабор

— Откуда мне было знать, кто вы такие? — оправдывался незнакомый голос. — Весь Лес знает, что Чабор погиб. Я и не надеялась на помощь, а как очнулась, смотрю — стоит верзила… вот и…. Много их здесь, таких. Уж простите, что не стала спрашивать, кто да что..

Из рассеивающейся пелены вынырнуло озадаченное лицо Водара. Сайвок хитро подмигнул Станимиру и сказал куда-то в сторону с напускной серьёзностью:

— Наказать бы тебя, ясноокая царевна, за такое. Вот отдадим теперь тебя за него замуж. Мучайся до смерти, сама ведь испортила. Ну, хоть работник будет добрый, …а вот в остальном — кто теперь знает?

— Хватит, — остановила не в меру словоохотливого Водара Тарина. — Давайте лучше выбираться отсюда. Тревожно мне что-то…

— Куда выбираться-то? — удивился сайвок-нюхач. — Отсюда путь один — наверх, а без Станика, милые царевны, мы попадём не то наверх, а ещё выше, прямо сразу в Вирий. Сейчас налетят сюда помощники Бардака и помогут нам всем туда попасть.

— Наши должны помочь, — вмешался в разговор Перестар. — Царевна права, надо выбираться, Водар. Хватит попусту болтать. Что-то мне тоже не по себе.

— Гляди-ка, — съязвил Водар, — какие мы все чуткие. И без тебя ясно, что никто тут жить и не собирается. Что ты там, наверху, скажешь? …Этих-то двоих, которых Станик порубил, может быть, уже хватились и ищут? Один Чабор от всех наверху не отмашется, а из нас с тобой воины, как из волоса иголка.

— Не ной, чудо-нос, — с трудом поднимаясь, перебил его Станимир. — Сам же говорил, что работник я добрый. Ведомо: «каждый казак и ратник, и пахарь». Мечом я уже смогу помахать…

По нехитрому плану, придуманному очухавшимся после удара Станимиром, он и Чабор должны были подняться наверх, в разведку. Откладывать не стали. Тут же добры молодцы взобрались на деревянный щит, на котором спустили вниз Росу слуги Бардака. Водар тоже рвался наверх, молил дать ему хоть раз вдохнуть свежего воздуха, но его слёзные мольбы прервал камень, невесть откуда свалившийся в колодец и угодивший прямо в голову Станимиру.

— Это знак, — задумчиво сказал Чабор.

— Знак того, — тяжко вздохнул Станик, почёсывая свежую шишку на голове, — что мне сегодня определённо везёт. Лупят весь день и снизу, и сверху.

Шутка пролетела мимо ушей Чабора.

— Это знак этим двоим, — он кивнул в сторону жертвенного камня, — наверное, их уже ждут?

Чабор, щурясь, посмотрел вверх, в зияющую чёрную пустоту колодца, и дёрнул за толстую верёвку, привязанную к щиту. Она и три её сестры, уходящие в непроглядный мрак, тут же напряглись. Щит лениво оторвался от земли и, медленно раскачиваясь, поплыл вверх.

Роса вдруг сорвалась с места и подбежала к щиту.

— Будьте осторожны, — сказала она, глядя сквозь внезапно набежавшие слёзы в перепачканное лицо Станимира. — Вернитесь за нами, молю вас…

Она опустила руки, щит качнуло. Станик, поднимаясь всё выше, стал на колено, желая сказать ей хоть что-то, но слова предательски застряли на конце его закостеневшего языка. Толстые доски хищно царапнули сухую стену, и вскоре щит исчез в чёрном проёме колодца, скрывая от воинов реки горячих слёз, хлынувших обильными потоками из глаз безутешных девушек.

Братья-сайвоки, глядя на это, просто не знали, что им делать.

— Вот так история, — думал Водар, заметив, как глубоко переживает Тарина. — А как же тогда её далёкий жених? Охо-хо, что-то ждёт нас впереди? Только бы выбраться отсюда…

Перестар удивлён был не меньше брата. Он точно так же не мог понять причин подобного взрыва эмоций Росы. Нет, он, конечно, догадывался, где корни этих слёз, но от этого ему становилось ещё сложнее переварить происходящее.

В это время огорошенный поведением царевны Светлолеса Станимир, стоя на медленно поднимающемся вверх щите, пребывал в полной растерянности. Взгляд и мольба Росы ударили его в самое сердце.

Только то, что наверху их ждала страшная опасность, вырвало задумавшегося Станика из лап оцепенения. Теперь он просто был обязан разогнать к чертям войско этого поганого Бардака.

Взгляд воина упал на мерцающую полоску голубоватого света, пробивающуюся у самой рукояти меча его друга. Чабор в это время прикладывал огромные усилия, пытаясь удержать в ножнах оружие Богов. Меч, чуя близкую кровь врагов, изнемогал от жажды и буквально рвался в бой.

ЛАРЬ 3 КЛУБОК 5

КЛУБОК 5

Именно в тот момент, когда Бардак в качестве сигнала к заранее оговорённым действиям Мора и Вурдала бросил камень в жертвенный колодец, сходу разорвав оборону дворца в его сумрачные коридоры ворвались недруги. Они неслись, сметая всё на своём пути. Приближённые царя Темнолеса занимали оборону там, где их заставал бой. Сам Бардак, услышав шум битвы, был просто шокирован. По его расчётам, на пути любого неприятеля должен был бы подняться не один заслон, прежде чем быстрые стопы врагов нашли бы в себе силы добраться до его замка. На деле всё выходило иначе.

Понимая, что складывающаяся ситуация говорит только о том, что в рядах его «дружного» войска имеет место поголовное предательство и трусость, Бардак не нашёл ничего лучше, как укрыться в глубоком тёмном проходе, ведущем в комнату, где располагалось подъёмное колесо жертвенного колодца.

Как оказалось, храбрости и силы его войску хватало только на подлые разовые вылазки, что же касалось серьёзного дела — в нём оставалось уповать только на защиту Тёмных сил да на своих самых надёжных и сильных слуг Вурдала и Мора.

Царь знал, что по его знаку они тот час же принесут Чернобогу царственную жертву и поднимутся наверх, а уж тогда-то грозный владыка Темнолеса быстро очистит свой замок от чужаков и «отблагодарит» каждого труса, пропустившего их.

Шум боя, быстро приближающийся к нему по коридорам, вырвал царя из туманных дум и заставил пятиться к колодцу. Ему в спину упёрлись взглядами грязные, прикованные длинными цепями к стенам, перепуганные рабы. Глядя на приседающего от страха царя, они стали всё медленнее вращать подъёмное колесо колодца. Бардак, внимание которого до этого времени было целиком приковано к выгибающейся впереди арке, не обращал на рабов никакого внимания. Ещё бы, ведь впереди, в зале, куда выходил этот проход, уже вступили в бой его воины. Чёрное сердце царя Темнолеса сжалось и притихло. Враги уже ворвались в самое сердце его дворца!

Укрыться в тайных проходах и скрытых комнатах уже не было возможности, и царь до боли прикусил нижнюю губу. У него не было с собой даже ножа. Вдруг в арке метнулись быстрые тени. На глазах у Бардака на одного из его верных охранников, пытающихся, как и он, укрыться здесь же, в подъёмной комнате, вскочил огромный волк и, вцепившись зубами в его шею, в один миг оборвал тонкую жизненную нить.

— Так вот кто сюда прорвался, — в злобе сжимая кулаки, взвыл царь. — У-у, дикие собаки. Сейчас вы получите сполна, вот только поднимутся Вурдал и Мор…

Бардак оглянулся. Перепуганные рабы, находясь в оцепенении, таращились во все глаза, глядя куда-то за спину царя Темнолеса. Он и сам оглянулся, думая, что тот самый волк сейчас бросится на него! Но нет. Этот воин Светлолеса уже лежал поверх своей жертвы, перерубленный кем-то пополам.

— Вы что?!! — заорал вдруг Бардак, разрывая путы оцепенения пленённых. — Работать! Быстро!!!

Рабы нервно засуетились в сумерках тесной комнаты, и колесо снова начало вращаться.

— Только бы они всё успели с жертвой, — судорожно твердил про себя царь. — Ведь прошло уже достаточно времени? Думается мне, что, получив жертвенную порцию чистой царственной крови, высшие Силы по достоинству оценят мои старания…

Понимая, что в глазах Вурдала и Мора забившийся в угол рядом с рабами царь будет выглядеть не самым лучшим образом, Бардак набрался смелости и сделал несколько шагов вперёд, к арке. Заметив, что пеньковый канат подъёмника, наматываясь на колесо, уже разделился на четыре верёвки, владыка Темнолеса изобразил на лице безстрашие и застыл в выжидающей позе.