Страница 8 из 17
Тени в саду становятся все длиннее и длиннее; воздух свежеет, и с площади приплывает звон колоколов. Тропанезе механически крестится и смотрит на часы.
- Сейчас позовут к обеду.
- Я не приглашен.
- Значит, Дина ввела меня в заблуждение. А мне показалось, что в вашу честь готовится чуть ли не парадный прием!
Тропанезе в упор смотрит на меня.
- Хорошо быть богатым и позволять себе все. Синьора Ферраччи славится на весь Милан своими приемами. Еще бы! С такими средствами!… Впрочем, что я говорю: адвокат Карлини уже ввел вас в курс дела?
Отвечаю прямым взглядом.
- Я коммерсант, а следовательно - нуждаюсь в лоцмане. Без надежного кормчего трудно плыть в море экономики.
- Это верно. Пойдемте?
Тропанезе пропускает меня вперед и, дав сделать шаг, добавляет:
- Ради всего святого, будьте с моей Эрикой так же благоразумны, как в случае с лоцманом.
В голосе его я слышу одобрение.
Обед и начало вечера проходят весело и сумбурно. Много вина и шуток. Альберто изощряется в остроумии, а Дина грустна. Отводит меня к окну и спрашивает, когда я вернусь.
- Я еще не уверен, что уеду.
- Альберто не сказал вам?
- Ни слова.
- Завтра утром. Кажется, из Генуи… Вы и вправду не знали?
- Клянусь вам!
- Узнаю Альберто: не может без сюрпризов.
Официально о времени отплытия мне сообщает Тропанезе. К концу обеда. Все обставляется так, будто он и сам только недавно выяснил это, позвонив в Геную.
- А паспорт? А разрешение?
- Паспорт захватите по дороге, разрешение будет ждать в порту. Если вы не против, поедем машиной. Так удобнее.
Дина провожает нас до самой ограды. Прижимается к моему плечу. Альберто открывает шествие, мы замыкаем, и поэтому Дина смело целует меня в губы.
- Я буду ждать…
Меня или евангелие?… Благоразумно воздерживаюсь от вопроса и возвращаю Дине поцелуй. Пусть ждет и надеется.
- Чао, Слави!
С этим и отбываю. По пути на несколько минут сворачиваем к отелю, грузим в багажник фибровое чудовище, и “фиат”, развив сумасшедшую скорость, устремляется из Милана в Геную.
“Разведка Королевских
Вооруженных Сил. Управление -
агентурное.
Команданте Орсини.
Дорогой команданте!
Как Вы знаете из переписки, “Виконтесса” в основном закончила вербовку болгарина, который подвергнут нами проверке - максимально возможной при данных обстоятельствах и в столь короткий срок. Резидентура в Софии подтвердила факты, сообщенные им о себе, и, как мне кажется, нет оснований медлить с отправкой. Мы не намерены для первого раза связывать его официальными обязательствами и думаем закрепить отношения лишь тогда, когда он совершит обратный вояж из Берлина.
Хотя “Виконтесса” и ручается за своего протеже, я все-таки не рискнул доверить болгарину какие-нибудь документы, и из Берлина он привезет евангелие со вложением из чистой бумаги. Окончательная вербовка будет проведена при условии, что тайник в евангелии окажется неповрежденным, а ответы на запросы, посланные нами дополнительно в Софию, дадут уверенность, что болгарин коммерсант, и только коммерсант.
Мы предполагаем использовать болгарина в качестве курьера на “канале” Рим-Берлин, не посвящая в детали и лишь щедро оплачивая его риск. Копия рапорта оберфюрера СС фон Кольвица и факт доставки болгарином евангелия со вложением в тайнике дадут нам надежную возможность прочно держать его в руках, а приличный гонорар исключит в известной мере опасность перевербовки его гестапо. Страх и деньги - на такой основе будет закреплено наше с ним сотрудничество.
Дорожа временем и не имея оснований откладывать отъезд болгарина, я взял на себя смелость организовать его отправку и прошу Вас, дорогой команданте, санкционировать этот мой шаг. Прошу также обеспечить надзор за болгарином в пути следования силами агентурного управления ОВРА.
Преданный Вам
Фожолли”.
6. ИЮЛЬ 1942. ВСПОМОГАТЕЛЬНОЕ СУДНО “ВОЛЬТЕРРА”. ГЕНУЯ-МАРСЕЛЬ
Когда кто-нибудь идет за тобой по пятам, ты, естественно, стремишься как можно скорее ускользнуть от него, но иногда проще пойти ему навстречу и сказать: “Здорово, как делишки?”
Б.Райнов ,
Господин Никто
От второго завтрака до ужина, с перерывом на обед, в кают-компании идет игра в шмен-де-фер. Счастье покинуло меня; получаю или мелочь, или баккара и потихоньку облегчаю бумажник от франков. Кредитки скапливаются у пожилого немца в полувоенной форме, мрачно мечущего банк.
С нами играют экзальтированный француз неопределенного возраста и смуглый молодой итальянец, утверждающий, что его ждут не дождутся в Париже, на Монпарнасе. Он эксперт по живописи новой школы, хотя причисляет Модильяни к художникам конца XIX века. Эти двое играют осторожно; набрав четыре или пять, не прикупают, а немцу идут комбинации, близкие к девятке
За иллюминаторами полого плещутся воды, окрашенные купоросом и синькой. “Вольтерра”, вспомогательное судно итальянского королевского флота, жмется к берегу, к мелкой воде - так безопаснее. Француз утверждает, что британские подводные лодки торпедируют в среднем каждый третий пароход, если, конечно, его не успевает потопить морская авиация. Мосье Каншон работает инженером тулонских доков и говорит с полным знанием дела.
Перед ужином выходим на палубу подышать воздухом. Вдоль борта на крюках развешаны спасательные круги и капковые пояса. На корме у зачехленной пушчонки хлопочут пожилые солдаты с зелеными от качки лицами. Им поручено мужественно отразить нападение воздушных и морских эскадр врага, но, по-моему, они больше надеются не на свой эрликон, а на пробковые жилеты и близость берега. Немец, сутулясь, разглядывает героических защитников “Вольтерры” и хрустит суставами сцепленных пальцев. Качает головой.
- И это солдаты? Инвалидная команда.
В голосе у него горечь и обреченность. Судя по форме и кое-каким жаргонным словечкам, он военный строитель; мрачность же и тусклые глаза свидетельствуют, что из Марселя ему предстоит ускоренный марш на фронт.
Эксперт по живописи болтается возле рубки, нисколько не интересуясь нашим разговором. В зубах у него зажата сигарета в длинном дамском мундштуке. Мизинец изящно отставлен.
Мы уже обогнули мыс де Солен и плетемся со скоростью десяти узлов в виду берегов Франции. Завтра в полдень будем в Марселе. Хочется думать, что будем.
- Покер? - предлагает эксперт.
- Вдвоем?
- Почему бы и нет - надо же убить время.
Он или очень неопытен, или чрезмерно нагл. Я, конечно, не надеялся, что Тропанезе оставит меня без призора, но все-таки можно действовать деликатнее. Мало того, что мы с экспертом соседи по каюте, он буквально из кожи вон лезет, стремясь заполучить меня в партнеры или собеседники. И главное - “Вольтерра” так мала, что от него не скроешься.
Эксперта зовут Ланца. Марио Ланца - полный тезка прославленного певца. Марио утверждает, что тоже поет, и неплохо, и в доказательство пытается исполнить что-то неаполитанское. У него приятный по тембру тенор и верный слух. Какими только талантами не располагает ОВРА!
Марио сдает карты, выбросив мне пару дам. Добираю и блефую с таким видом, словно получил карре. Марио морщит лоб и погружается в расчеты. Предлагает раскрыться, но я набавляю - столько и столько же. Интересно, что он станет делать, проиграв жалованье и проездные?
Два валета Марио подрывают его кредитоспособность на триста с лишним франков. Еще талья - и Ланца побежит к капитану занимать на обратную дорогу. Покер - это прежде всего психология и только потом уже мастерство. И еще - чувство меры.
Дав Марио неоспоримое доказательство, что с чувством меры у него не все в порядке, подсчитываю итог и отправляюсь спать. Становится темно, и встреча с британской авиацией откладывается на завтрашнее утро. Что же касается подводных лодок, то им все равно - день или ночь, а посему лучше о них забыть. Так я и делаю.
Утром выясняется, что мы опаздываем и попадем в Марсель не раньше вечера. О картах никто не заикается, и, позавтракав, мы слоняемся по “Вольтерре” с носа на корму и с кормы на нос, мешая матросам. Прислуга у эрликона тренируется в отражении воздушного нападения. Тонкий ствол описывает круги, зарождая у Ланцы желание поделиться своими военными познаниями. По его словам, снаряд делает в “харрикейнах” дыру величиной со спасательный круг. Даже побольше. Каншон в восторге: