Страница 4 из 8
– Итак, пишите: где, как и при каких обстоятельствах вы стали владельцем этой штуки.
Я взял ручку, сосредоточился и попытался вспомнить, где и когда я купил свой мобильник.
– Да, а как озаглавить мое письмо? Что в шапке писать?
– Пишите: информационное заявление, от гражданина такого-то, день рождения такой-то. Все понятно?
– Теперь яснее некуда.
Нелогичность происходящего не укладывалась у меня в голове. Может, я действительно с ума сошел? И все это обширные галлюцинации, хм… Что же мне ему написать?
Я взял ручку:
«Информационное заявление от Петрова А. С., 1972 года рождения.
Довожу до вашего сведения, что сотовый телефон Nokia 3110 был куплен мной в магазине „Евросеть“, на углу 5-й и 4-й линий Васильевского острова в г. Санкт-Петербурге. Телефоном пользуюсь уже около года, в будущем собираюсь поменять модель на другую, более современную.»
Я повернулся к следователю.
– Готово, написал.
– Ну коли написал, то давай сюда.
Следователь взял листок бумаги и углубился в чтение моего труда.
– Да… – тяжело выдохнул он, – а я-то уже начал думать, что ошибся. Честно говоря, большей белиберды я никогда не читал в жизни.
– В каком смысле белиберды?
– Вот вам сколько лет?
– Скоро будет 36, а что?
– А вы что пишете? Какой год рождения?
– Ну как какой? 1972-й год. А что вас здесь, собственно, удивляет.
– Рассмешил ты меня, мил-человек. То есть, если верить твоей логике, то сейчас 2008-й получается?
– Ну конечно, а как же иначе. Следователь рассмеялся.
– Я лишний раз убеждаюсь, что у тебя не все дома, парень. В общем, через час за тобой из психушки приедут. А вот это, – следователь показал на мобильный телефон и паспорт, – я у себя оставлю – тебе они, по всей вероятности, больше не понадобятся.
– Да не сумасшедший я, – закричал я, – что вы себе позволяете? Как вы смеете меня так оскорблять?
– Вот что, мальчик из будущего. Да будет тебе известно, что сейчас 1977-й год. 60 лет революции! Но я думаю, что это тебя совершенно не волнует.
Глава 3
Мне показалось, что я лишился сознания.
Тело сползло со стула, и упало на грязный пол.
– Эй, парень, ты чего?! – следователь схватил графин и вылил на меня стакан воды.
Я продолжал лежать ничком.
– Вот какие слабенькие психи пошли. Чуть что, сразу сознание теряют.
Он взял телефонную трубку и гаркнул в нее:
– Дежурный, давайте этого слабохарактерного обратно в камеру.
В кабинет вошел милиционер, поставил меня на ноги и потащил за руку в камеру.
Ну конечно! Как же я сразу не догадался, что каким-то образом оказался в прошлом? Ведь подсказки были такими ясными и четкими!
Что же теперь со мной будет? Я был практически уверен, что доказать правдивость моих слов теперь практически невозможно. Может, побег?
Я подошел к окну и взялся руками за решетку. Дернул. Решетка стояла как вкопанная. Я подтянулся и попытался выглянуть в окно. Краем глаза я увидел, как в милицейский двор заехала санитарная машина.
Ну вот, и за мной приехали, подумал я. Прощай, свободная жизнь.
В двери загромыхали ключами. В камеру зашел взмокший следователь, два крепких санитара и человек в штатском.
Следователь махнул на меня рукой и сказал:
– Вот он, наш мальчик из будущего, забирайте его.
Санитар вынул из сумки успокоительную рубашку и начал ее разматывать.
– Да не надо, – сказал я. – Я не сумасшедший. Я просто попал в какую-то совершенно непонятную историю, я действительно из будущего.
Человек в штатском, которого я вначале принял за врача, поднял руку вверх.
– Не надо, пускай так едет.
Мы прошли в медицинскую машину и поехали. Всю дорогу, я смотрел в небольшую дырочку, сквозь которую можно было увидеть улицу.
По улице шли мужчины и женщины, одетые по моде своего времени. Рядом с ними бежали дети. Была осень, середина сентября. Было еще по-летнему тепло.
Где-то там бегал пятилетний я. Такой счастливый и довольный жизнью. Я, который даже не подозревал, какое количество испытаний выпадет мне в жизни, сколько событий, хороших и плохих, произойдет со страной.
Наша машина проехала город и достаточно долго ехала по какому-то шоссе, окруженному лесом.
Пару раз я пытался заговорить со своими провожатыми, чтобы выяснить у них подробности. Сделать это было крайне сложно, так как на все мои вопросы был всегда один и тот же ответ.
– С вами разговаривать не положено. Приедем, все расскажут.
Я отметил один достаточно интересный момент: меня не называли сумасшедшим. В какой-то степени это радовало.
Минут через 50 после того, как мы выехали из города, наш автобусик подъехал к какому-то зданию.
Открылась дверь, и в нее заглянул человек в белом халате, больше всего похожий на врача.
– Ну что, новенького привезли? – он улыбнулся глазами сквозь толстые очки – Выводите его.
Я вышел. Мы находились на территории то ли больницы, то ли какого-то НИИ.
– Ну что, – сказал мне врач, – давайте знакомиться, меня зовут Юрий Тихонович, я, так скажем, буду вашим куратором, отцом-командиром. Я директор этого заведения.
– А меня Анатолий. Где я?
– Не беспокойтесь, я думаю, что из всех возможных вариантов вы попали в самое лучшее место. Не думайте, что это сумасшедший дом. Мы, конечно, изучаем здесь психику, но наш интерес абсолютно научный.
– От как интересно. А вы знаете, кто я?
– Пока только догадываемся. Будем изучать… Давайте я вам покажу вашу комнату, где вы будете жить, а уже потом мы приступим к работе. Я думаю, что до обеда мы успеем с вами немного поговорить.
– Да, обед был бы весьма кстати, а то я уже без маковой росинки со вчерашнего дня.
– Понятно, пойдемте.
– Мы прошли сквозь вахту и поднялись на второй этаж. Здание действительно напоминало больницу. Я заметил, что в нем было много сотрудников, которые, так же как и мой провожатый, были одеты в белые халаты, но еще больше было военных.
Комната, в которую меня проводили, была самой обыкновенной больничной палатой. У стены стояли койка, стул и тумбочка. Единственное, что смутило меня, – это решетки на окнах.
– Что поделаешь, – усмехнулся Юрий Тихонович, когда увидел мой удивленный взгляд, – клиентура у нас тут совсем разная бывает. Приходится решетки ставить… Значится так, я сейчас попрошу принести чаю с бутербродами, чтобы вы подкрепились немного. Кстати, вы курите?
– Есть немного, был бы очень благодарен.
– Ну «Мальборо», или что вы там курите не обещаю, а «Стюардессу» или «Родопи» – так это вполне.
– Спасибо вам большое. Вы первый человек в… – тут я задумался, а где собственно?… – Вы первый человек в СССР, который нормально ко мне отнесся.
– Не стоит того! – Юрий Тихонович прошелся по комнате. – Да, кстати, вот на кровати лежит ваша новая одежда. Старую вам придется отдать нам для изучения.
– А что в ней может быть такого интересного? Она же самая обыкновенная.
Юрий Тихонович улыбнулся:
– Ну вот мы и посмотрим, что в ней такого обычного. Одежду сложите вот в этот бокс, – он протянул мне большую пластмассовую коробку, которую взял из шкафа.
Я быстро переоделся. Теперь я был похож на Шурика из «Операции „Ы“.» Точно такая же полосатая пижама была теперь и у меня.
Минут через пять вернулся Юрий Тихонович. В руке он нес термос, кружку и сверток с бутербродами.
– Ну что, пойдемте ко мне в кабинет, начнем беседу.
Мы вышли из комнаты, минули два поста охраны и зашли в кабинет.
– Присаживайтесь и угощайтесь, – сказал Юрий Тихонович.
Я с огромным нетерпением набросился на хлеб с колбасой.
А что? Очень даже ничего колбаска, отметил я про себя, а говорили, что в Союзе она была плохая.
– Итак, – начал Юрий Тихонович – рассказывайте.
– А что рассказывать?
– Все про свою жизнь.