Страница 8 из 8
Иногда меня посещала мысль, что меня поместят в сумасшедший дом, где я, совершено не таясь, смогу рассказывать о том, что знаю. Или, как вариант, просто-напросто ликвидировать. А чего, собственно говоря, лишний рот кормить? Тем паче, что в 1977 году один я уже есть.
Обуреваемый этими мыслями, я вошел в кабинет Юрия Тихоновича. Он жестом пригласил меня сесть в кресло, напротив.
– Анатолий, ты у нас уже здесь почти неделю. Как тебе у нас? Скучаешь, наверное, по своему времени?
– Конечно скучаю, очень хочу вернуться.
– Понимаю, но уровень развития нашей науки не позволяет этого сделать. Думаю, ты об этом и сам догадываешься. Завтра утром тебя повезут в Москву для встречи с руководством страны. Мы многое сделали за те восемь дней, что ты пробыл у нас. На основе того, что мы выяснили, составлен отчет, который сегодня вечером повезут в Политбюро.
Я думаю, тебе надо ознакомится с его содержимым. Некоторые фразы и выводы, возможно, сделаны довольно в резкой форме. После прочтения тебе надо будет расписаться, что с твоих слов записано все верно. Ты готов?
– Конечно готов. Но можно один вопрос?
– Безусловно.
– А что будет со мной далее? Ну съездим мы в Политбюро, я еще раз расскажу о том, что знаю. После этого-то что?
– Увы, я не могу тебе сказать. Но дам намек – многое будет зависеть от завтрашней встречи. Постарайся показать себя с самой лучшей стороны. Прояви себя.
Я опустил глаза. Какая-то неприятная гадость прокралась в мою душу и начала дергать за веревочки нервов.
– Да, Юрий Тихонович. Я постараюсь вас не подвести.
– На, держи и читай.
Я взял пухлую папку, на которой было написано:
Совершенно секретно доступ 001
Только для членов Политбюро ЦК КПСС
Далее шло несколько страниц с моими фотографиями, и медицинскими данными. Самое интересное было впереди.
На нескольких десятках страницах был текст, который рассказывал о истории нашей страны в период с 1977 по 2008 год.
Собственно, ничего нового я там не нашел. Ведь это я сам и рассказал. Самой интересной частью были выводы.
Их я привожу полностью.
1. Учитывая динамику развития народного хозяйства СССР, а также информацию, полученную от человека из будущего, предлагается незамедлительно начать крупномасштабные экономические реформы с целью создания конкурентоспособной экономики.
2. Незамедлительно приступить к реформе армии.
3. Разрешить частную собственность для некоторых форм хозяйствования.
4. В большем объеме финансировать культуру, науку и образование.
– Да, интересный документ. Я бы сказал, что для вашего времени он очень смелый.
Юрий Тихонович улыбнулся.
– Нормальный документ, ничего смелого в нем нет.
– Хорошо, а что же со мной будет? В этой бумаге нет ни слова об этом.
– Анатолий, я же говорю, завтра все будет ясно. Сейчас никаких окончательных решений о твоей дальнейшей судьбе нет. Скажи, тебя полностью устроило то, что ты прочитал?
– Да, с моих слов записано все верно.
– Хорошо, тогда подписывай бумаги. На каждой странице, внизу.
Глава 6
На следующее утро мне выдали костюм классического покроя.
Я с интересом рассматривал его, когда в комнату зашел Юрий Тихонович.
– Ну что, ты готов к поездке?
– Волнуюсь, конечно…
– Как костюмчик? Подходит?
– Сейчас как раз проверяю, с виду да, должен быть впору.
– Должен, должен. Сшит он специально, на заказ.
– Вот это да. Это первая в моей жизни одежда, которая сделана индивидуально.
Юрий Тихонович улыбнулся:
– Ну видишь, как хорошо. Ладно, одевайся – и завтракать, скоро машина за тобой придет.
Через 30 минут мы вышли из здания. Перед подъездом стояла черная «Волга» с затемненными стеклами.
– До скорой встречи, Юрий Тихонович, – сказал я ему в открытое окно.
– Да, до скорой встречи. Надеюсь, что еще увидимся.
– А что, есть варианты?
Юрий Тихонович огляделся по сторонам, приблизился ко мне поближе и шепнул:
– Да, Анатолий, варианты есть. Но я ничем не могу тебе помочь, помни о том, что я тебе сказал вчера, – многое в твоих руках.
Я ехал, смотрел в окно и думал, как лучше себя вести на предстоящей встрече. Была осень, по улицам шли мужчины и женщины, многие были с детьми.
Изредка проезжали встречные машины.
Какое раздолье для водителей, подумал я, вспомнив современную, забитую пробками Москву.
Через час мы бодренько покатились в центре города. Наконец мы заехали во двор какого-то дома. Дверь машины отворилась, в нее заглянул офицер.
– Выходи, приехали, – сказал он.
Я вылез. Мы находились внутри какого-то каменного двора, на окнах были решетки.
Так, тюрьма, промелькнуло у меня в голове.
– А где мы? – спросил я у своего провожатого.
– Не положено мне с вами разговаривать.
– Ясно, ну тогда пошли.
Мы прошли по небольшому внутреннему дворику и вошли в здание. В вестибюле был лифт, на котором поднялись на третий этаж.
Меня проводили в кабинет. В нем пока никого не было.
Было видно, что его владелец занимал солидную должность.
Провожатый указал мне на стул, который стоял напротив массивного стола для совещаний.
Интересно, что сейчас будет и кто придет на встречу со мной? Неужели сам Брежнев? В силу своего возраста я застал правление этого человека. Я был совсем маленький, когда он умер.
Через минуту дверь открылась. В комнату вошли два человека в штатском. Они удивленно посмотрели на меня, с недовольными лицами понюхали воздух, что-то непонятное пробурчали по рации и так же быстро удалились.
Стрелки на часах тикали свои секунды. Ожидание явно затянулось, в животе как-то неприятно напряглось.
Не нервничать! Спокуха! Прорвемся!
Дверь открылась.
Люди вплывали плавно и величественно, словно это были тихоокеанские пароходы. Наконец вошел он, Леонид Ильич, собственной персоной.
Все расселись. 10 пар глаз во главе с Генеральным секретарем Коммунистической партии смотрели на меня, словно увидели какую-то неведомую зверушку.
Я смотрел на них. Язык присох к небу. Я собрался и наконец смог выговорить:
– Здравствуйте, уважаемый Леонид Ильич и другие члены партии!
Брежнев поднял свои мохнатые брови и рассмеялся, вслед за ним рассмеялись остальные.
– Ну что, никогда не думал, что со мной встретишься?
Я помотал головой.
– Да не робей ты так, а то как же мы с тобой разговаривать будем?
Я закивал.
– Ну хорошо.
– Так, уважаемый Анатолий, кто ты и откуда – мы знаем. Сегодня с тобой будет общаться руководство СССР. Ты понимаешь, какая это ответственность?
– Да, конечно понимаю. А вы мой доклад читали?
– Конечно, теперь хотим вопросы прояснить.
– Слушаю внимательно.
– Ну тогда я, с позволения всех присутствующих, – продолжал Брежнев, – начну. Скажите, Анатолий, как вы считаете, мы сейчас можем предотвратить развал СССР, который, как я понимаю, уже очень скоро произойдет?
– Конечно! И никто, кроме вас! Вы же правительство, у вас в руках есть все рычаги.
– В выводах написано, что необходимы масштабные реформы. Вы с этими выводами согласны?
– Уважаемый Леонид Ильич. Я думаю, что если сейчас, в 1977 году, вы начнете рыночные преобразования, причем сделаете это грамотно, то вся наша страна избежит огромного количества трагедий, которые произойдут в конце 80-х, начале 90-х годов.
– Хм… Понятно. Cкажите, по вашему мнению, наши сотрудники из института, они все узнали от вас?
– Вы знаете, вот сейчас я понимаю, что не все.
– А что именно они не спросили?
– Можно я ответ на бумажке напишу?
– Конечно, хотя непонятно, к чему такая секретность.
Я взял лист бумаги и написал:
«Я знаю, когда вы умрете, это случится в 1982 году».
Я перевернул лист так, чтобы никто не видел, что я там написал, и протянул его Брежневу.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.