Сила присутствия

– Да, как и мой отец.

– Жив ли он?

– Да.

– А мой отец встал на джихад и стал шахидом на пути Аллаха. Если твой отец почитает Аллаха и страшится гнева Его, то почему он не встал на джихад вместе с моим отцом? Почему ты сам не встал на джихад вместе с нами? Скажи, когда русские пошли против нас, хоть один тамошний мусульманин сделал джихад, чтобы нас защитить?

– А какой джихад делали вы? Против стариков и старух! Истинные мусульмане!

Амир не выдержал, ударил пленника, и тот упал.

– Тот из мусульман, кто не вышел на джихад, умрет как лицемер. А тот, кто имеет дело с неверными, и сам таков. Ты никакой не правоверный! Если скажешь хоть слово, я убью тебя.

– Я должен совершать намаз. Ты не можешь мне в этом отказать.

– У тебя нет на это права. Когда ты предстанешь перед Аллахом, Он отвернется и плюнет, увидев тебя. – Амир сделал раздраженный жест и приказал: – Поставьте их на ноги! И пошли!

От Сергеева не укрылось, как переглянулись боевики за спиной амира.

Долину Сват можно назвать пакистанской Швейцарией. Даже сейчас, не в лучшие для нее времена, она была прекрасна. Ее окружали горы, но не слишком высокие. В них было достаточно родников, поэтому склоны поросли кустарником и мелкой горной сосной. Речки, журча, катились по камням и впадали в озера, в которых водилась рыба.

Дорог здесь было немного, а техники еще меньше. Автомобилями владели считанные единицы местных жителей. Куда более распространенным транспортным средством был дешевый мотоцикл китайского производства, которому не нужна широкая дорога. У кого не было денег на бензин, те передвигались на ослах.

К горам ласточкиными гнездами лепились поселения земледельцев. Трудолюбивые люди, не разгибая спины, трудились на полях-террасах точно так же, как это делали их отцы и деды.

В этих местах было много детей, которые с любопытством следили за медленно продвигающимся караваном. Босоногие, примитивно одетые – они были будущим.

Двадцать первый век уже был здесь в виде многочисленных лагерей боевиков да ударов беспилотников-дронов, дежурящих в воздухе. Проходя через крупные селения, пленники несколько раз видели дома, пострадавшие от ударов с воздуха, – опаленные камни, пробитые крыши, иногда и просто развалины. Замечали они и высоченные пики, вкопанные в землю, на которых развевались зеленые или черные вымпелы – указание на то, что здесь погибли правоверные, и обещание отомстить.

Боевики вставали на намаз, но делали это только дважды – утром и вечером. Такая была новая мода среди ваххабитов, ведущих джихад.

Сергеев еще раз попросил позволения совершить намаз, но боевики по приказу амира избили его. Отвесили они и Михальчуку – просто так, чтобы не скучал. Единственно, что во всем этом было хорошего, – пока боевики совершали намаз, пленникам удалось справить нужду.

Они шли дальше, углубляясь в долину Сват. Иногда их обгоняли мотоциклисты, некоторые показывали знак ислама – указательный палец вверх. Боевики обычно не отвечали, а шли дальше. Время от времени они останавливались, чтобы амир мог переговорить со встречным человеком.

Горы. Ущелья. Военный отряд на дороге. Рабы. Это был двадцать первый век от Рождества Христова, четырнадцатый век хиджры. Таким ли он виделся людям, жившим в минувшие века?

Через некоторое время они пришли в какой-то населенный пункт. Это было нечто среднее между городом и деревней. Дома тут уже мостились и на склонах гор, потому что в долине им не хватало места. Улицы, пусть и не асфальтированные, были относительно чистыми. То тут, то там раздавался стук дизель-генераторов. На крышах многих домов виднелись тарелки спутниковых антенн.

Машин здесь было мало – куда на них ездить-то? – зато полно мотоциклов, самых разных, от совсем уж дешевых до китайских копий спортбайков. Они весело трещали, наполняли воздух сизым дымком. Вся местная молодежь, когда у нее заводились деньги, первым делом покупала мотоцикл. Новенький китайский мог стоить меньше тысячи долларов.

Почти все мужчины здесь были вооружены. Никакой полиции видно не было. Ее и не могло быть. В Зоне племен функции полиции выполняло ополчение, подконтрольное шейхам, а не федеральному правительству. Зона племен была государством в государстве.

Бандиты вошли в селение и почти сразу остановились. Амир трижды постучал в ворота, аккуратно выкрашенные зеленой краской. За ними скрывался довольно богатый дом. Об этом говорили и высота забора, и шум дизель-генератора, раздававшийся внутри.

Дверь открылась, бандиты и их пленники вошли во двор, оказавшийся большим и просторным. В нем росли кусты терновника и акации. На посыпанной щебнем стоянке у ворот стояли два внедорожника. Где-то рядом блеяла коза. Сам дом тоже был большим, широким. Несмотря на стесненность, здесь строили жилье всегда в один этаж, больше – только в городах, где когда-то правили англичане. На плоской крыше красовались аж две спутниковые тарелки.

Человек лет шестидесяти, седобородый, статный, еще сильный и уверенно стоящий на земле, вышел из дома и направился к отряду. Его сопровождали двое молодых мужчин, один чисто выбритый, другой с бородой, оба вооружены автоматами «АК-47».

– Я приветствую вас в моем доме, – сказал шейх, подойдя ближе.

– Да пошлет Аллах удачу вашему дому, уважаемый Джавад-хаджи, и да приведет Он в порядок дела ваши, – поговорил амир аль-Усман. – Мы идем издалека. Путь наш был долог и труден. Позволь же мне и моим людям воспользоваться вашим гостеприимством, которое славится по всей долине, а потом, иншалла, мы пойдем дальше.

– Ворота этого дома всегда широко открыты для гостей. Мы чтим традиции пуштунов, – ответил шейх. – Вы найдете здесь и стол, и кров.

– Аллах да подсчитает твою доброту, хаджи. У меня есть еще два раба, их тоже надо куда-то поместить. Если для них найдутся объедки с кухни, то я буду очень благодарен.

– Ты можешь воспользоваться овчарней на задах моего дома. Там сейчас никого нет, – сказал шейх. – Что же касается объедков, хвала Аллаху, у нас достаточно и нормальной еды. Всевышний не оставляет нас в лишениях и щедро наделяет своей милостью.

От внимания Сергеева не укрылось, что шейх был явно недоволен тем, что в его дом привели рабов, возможно, и самим фактом появления таких гостей. Но отказать в гостеприимстве он не смел.

Хозяин уже шел к дому, а пленника кто-то толкнул в спину и скомандовал:

– Пошел!

Овчарня представляла собой помещение, сложенное из камня, высотой примерно метр тридцать, может, чуть больше. Стены были толстые, крыша сделана из чего-то вроде сухого камыша. Внутри пахло духом животных и овечьим навозом.

– Пошел!

Пленников пинками загнали внутрь и веревками привязали к железным кольцам, вделанным в стены. Боевик, который сделал это, напоследок отвесил им по пинку. Он был явно раздражен тем, что его заставляли работать. После чего бандиты, весело переговариваясь, пошли к дому.

Сергеев первым делом подергал веревку. Крепкая, конечно, но в ней нет стального сердечника. Да, ее можно перетереть, а что потом? Кругом чужая земля. Только в фильмах главный герой лихо совершает побег. На деле у них нет ни карт, ни специального снаряжения, ни оружия, ни знания местности, ни навыков альпинистов, чтобы выбраться из долины, вообще ничего. Местные тотчас устроят охоту на них. Они-то уж точно имеют все, что для этого нужно.

Остается только одно – ждать и попробовать расколоть боевиков. Сергеев видел, что с действиями амира согласны далеко не все. Даже шейх недоволен.

Он повернулся на спину. Руки тянуло, но навоз, смешанный с чем-то вроде сена, был плотным, мягким и теплым. Если не обращать внимания на вонь – постель ничуть не хуже другой.

«Время у нас есть. Это у боевиков его немного, – подумал Сергеев. – Я неплохо знаю тех людей, которые послали меня сюда. Они будут искать нас. Важно с самого начала правильно поставить себя. Если ты позволяешь каким-то бандитам похищать своих людей и платишь за них выкуп, то уважения к тебе не будет».