Страница 19 из 39
Он медленно повернул голову, посмотрел на аппаратуру, словно не доверяя собственному рассудку.
— Да не могло же это мне присниться! — вскричал Бракк. Он взял себя в руки и повторил опыт. Стрелки снова достигли последнего деления. На этот раз Бракк сразу же переключил приборы на менее чувствительную шкалу. К нему вернулись спокойствие и уверенность ученого. Он методично зафиксировал данные измерений, но когда начал подсчитывать коэффициент полезного действия, рука его задрожала. Результат превосходил все ожидания.
Внезапно к горлу подступила тошнота. Он сел, судорожно глотнул слюну и стал ровно и глубоко дышать, чтобы побороть дурноту. Сейчас самое главное — закончить эксперимент!
Бракку стало немного лучше. Он встал, взглянул на измерительные приборы и сразу понял, что поток электронов ослабел, напряжение в фотоэлементе понизилось. Бракк прекратил облучение бета-частицами, дал сильно нагревшемуся элементу остыть, затем снова включил ток. Приборы опять зафиксировали высокое напряжение. Все ясно, необходимо охлаждение!
В это время завыла институтская сирена, и спустя миг глуховатый голос пожелал ему доброго утра. Это пришла его ассистентка.
— Здравствуйте, здравствуйте, — рассеянно ответил Бракк. Здравствуйте, фрейлейн Вольнер.
Ассистентка с удивлением посмотрела на серое, невыспавшееся лицо шефа и спросила:
— Что-нибудь случилось, господин доктор?
— Случилось? Нет. Что могло случиться? Пожалуйста, подготовьте фотоэлементы. Я… у меня срочное дело.
Бракк почти пробежал через лабораторию и против своего обыкновения хлопнул дверью. «Что с ним? — с удивлением подумала ассистентка. — Он сам не свой. Здоровается три раза подряд и выглядит так, словно всю ночь кутил».
Бракк вернулся, неся стальной баллон с жидкой углекислотой, и запер за собой дверь. «Пусть приходит кто угодно, — думал он, — я должен закончить эксперимент. Пусть весь институт ходит ходуном, пусть старик меня выгонит. Все равно!»
Он открыл вентиль баллона и направил струю на фотоэлемент. Снова включил установку, но уже через несколько минут эффективность фотоэлемента снизилась. По мере нагревания росло его сопротивление и количество вырабатываемого тока уменьшалось. Бракк снова повернул вентиль баллона. Тонкая струйка жидкости, испаряясь, превращалась в снег. Бракк решил понизить температуру фотоэлемента до минус 80 градусов. Фотоэлемент очень медленно отдавал тепло, но, чем больше он охлаждался, тем дальше ползли стрелки приборов. Сопротивление элемента уменьшалось, поток электронов усиливался.
Лихорадочно записывая результаты, Бракк поглядывал то на электрический термометр, указывавший температуру элемента, то на измерительные приборы. Но вот он удивленно поднял брови — стрелки на шкале остановились, затем, слегка качнувшись, неожиданно пошли назад. Бракк сразу же предположил, что причина в отклонении от оптимальной температуры. Замедлил охлаждение — так и есть! Чтобы исследовать все эти явления, нужно будет немало поработать. Но это его только радовало. Ему хотелось сейчас же засесть за вычисления.
Однако сейчас времени не было. Самое важное — представить конкретные доказательства своей правоты. Установка продолжала действовать, охлаждение фотоэлемента было отрегулировано так, что температура оставалась постоянной и стрелки приборов показывали наивысший коэффициент полезного действия. Он заново тщательно записал полученные данные. Те записи, которые он в спешке сделал вначале, вряд ли смог бы прочесть и он сам. Кровь стучала в висках, когда он думал о том, что через несколько минут скажет профессору Экардту о своем открытии. Только теперь Бракк полностью осознал, к каким результатам он пришел. Он создал фотоэлемент, преобразующий энергию излучения радиоактивных веществ в электрическую энергию и обладающий невероятно высоким коэффициентом полезного действия. И это удалось ему, Вернеру Бракку. В таких примитивных условиях!
Бракк глубоко вздохнул и закрыл глаза. «Это удалось мне». Его усталое лицо было счастливым. Что теперь скажет профессор, что скажут Хегер и другие коллеги? Конечно, это пока только лабораторный опыт. Бракк полностью отдавал себе отчет в том, что придется раскусить еще не один твердый орешек, прежде чем можно будет получать электроэнергию в промышленных масштабах.
Немало изобретений, родившихся в лабораториях, так и не удалось использовать по экономическим или технологическим причинам. Оправдает ли себя его фотоэлемент при серийном производстве? Исходный материал алюминиевый сплав — сравнительно дешев. Но получить его без примесей очень трудно. Одно дело — небольшие количества, которые нужны были Бракку для опытов, их получить легко, другое дело, когда понадобятся целые килограммы… И все же путь будет найден, он должен быть найден! Целых двадцать лет способен вырабатывать электроэнергию подобный фотоэлемент. Лишь после этого ему снова понадобится радиоактивное «топливо». Электростанция без маховиков, без турбин, без генераторов! От этих мыслей голова идет кругом.
«Вера! Я добился своего! Не впустую работал! Ты радуешься?»
— Да, я знаю, — сказал он, как бы отвечая ей. — Впереди много труда. Но подумай — мне удалось то, к чему стремятся сотни ученых. И не сказать, как я счастлив. Опытная установка действует уже целый час. А мой новый фотоэлемент продолжает равномерно поддерживать нужное напряжение.
Он подошел к измерительным приборам. Все в порядке.
«А теперь пойду к профессору», — радостно подумал Бракк. Он вышел из лаборатории и осторожно прикрыл за собой дверь. Не торопясь, прошел через двор института, здоровался с попадавшимися ему навстречу коллегами, удивляясь собственному спокойствию. А ведь раньше ему казалось, что мир перевернется, если его опыты когда-нибудь увенчаются успехом. Но ничего не произошло. Наоборот, сейчас он чувствовал себя опустошенным.
Бракк медленно поднялся по ступенькам, которые вели к двери главного здания. Однако когда он поднял руку, чтобы постучать в дверь кабинета профессора Экардта, его снова охватило волнение.
Профессор Экардт говорил по телефону и жестом пригласил Бракка сесть. Казалось, телефонный разговор никогда не кончится. Экардт положил трубку и вопросительно посмотрел на Бракка.
— Что-нибудь случилось, коллега?
Бракк встал, подошел вплотную к письменному столу.
— Господин профессор, прошу вас зайти на несколько минут ко мне в лабораторию. Я хочу продемонстрировать вам один опыт.
Экардт наморщил лоб.
— Нельзя ли отложить это на послеобеденное время? У меня много дел. О чем, собственно, идет речь? Вам удалось увеличить чувствительность элемента БС в инфракрасной части спектра?
— Нет, не это. Мне удалось получить фотоэлемент для преобразования энергии бета-лучей в электроэнергию!
Экардт выпрямился на стуле и непонимающе посмотрел на Бракка.
— Как, как?.. Что вам удалось? — резко спросил он.
— Получить новый фотоэлемент, господин профессор, — спокойно повторил Бракк. — Как вам известно, в свободное время я занимался этой проблемой. И вот сегодня я могу представить практическое доказательство своей теории. Успех мне принес алюминиевый сплав, подвергшийся бомбардировке дейтронами. Я смонтировал небольшую опытную установку и прошу вас лично проверить коэффициент полезного действия фотоэлемента.
Если Бракк воображал, что теперь-то профессор Экардт ринется вместе с ним в лабораторию, то он ошибался. Профессор спокойно раскурил сигару, оперся локтями о стол и уставился на Бракка, пуская кольца дыма.
— Итак, вы продолжаете опыты? О чем вы, собственно, думаете, господин Бракк? — вдруг взорвался он. — В рабочее время монтируете опытные установки для проведения ваших… гм… экспериментов. Я уже высказал вам однажды свое мнение. Очевидно, вы меня не поняли.
Профессор Экардт поднялся с кресла и, шагая взад и вперед по кабинету, продолжал греметь:
— Неужели вы не сознаете, насколько бесполезны ваши усилия? Занимаетесь какими-то вычислениями и экспериментами вместо плановой исследовательской работы. Так дело не пойдет, господин Бракк. Ваш долг — решать те задачи, которые перед вами поставлены.