Страница 66 из 114
— Это другое дело, — кивнул Дэниел, улыбнувшись в ответ. Однажды в долине Замбези и в болотах Окаванго ему довелось почувствовать тяжелый запах «Селфрина». Он видел, как были уничтожены целые отряды насекомых, а также птиц и мелких млекопитающих, отравленных «Селфрином». — Если все это законно, то ни у кого не возникнет никаких возражений, верно?
— Именно так, доктор Армстронг. — Сидни Грин сменил слайд, и на экране возникла новая картинка. — В саваннах, не пригодных для разведения скота, засеют сахарный тростник или хлопчатник. Вода в ирригационные системы будет подаваться из озер, болота на севере осушат — но все это, безусловно, долгосрочные проекты. Валюта потечет рекой, как только мы начнем осуществлять свои ближайшие проекты по валке и распиловке древесины в горных районах на западе Убомо, сплошь покрытых густыми лесами.
— «Высокие деревья», — едва слышно пробормотал Дэниел.
— Извините?
— Нет, ничего. Пожалуйста, продолжайте. Ваш рассказ приводит меня просто в восторг.
— Естественно, распиловка леса будет осуществляться параллельно с проводимыми минералогическими разработками. Ни один из проектов сам по себе не принесет достаточно прибыли, но осуществление объединенных проектов станет чрезвычайно эффективным. Скажем, производство пиленого леса покроет все расходы, связанные с минералогическими изысканиями. Но я передаю слово Джорджу Андерсону, нашему старшему геологу, который объяснит это лучше меня.
Выражение лица Андерсона казалось столь же каменным, как и геологические образцы. Однако речь его была сухой и невыразительной.
— Единственные доступные разработки природных ископаемых, обнаруженные на сегодняшний день в Убомо, залегают в северо-западном районе страны, покрытом лесами, на нижних северных склонах Лунных гор, а также — бассейне реки Убомо. — Андерсон перевел маркер на экране, показывая на северные склоны гор. — Лесной покров состоит почти из пятидесяти разновидностей деревьев, имеющих экономическую ценность. Среди них африканский дуб, африканское красное дерево, махогани, грецкий орех, кедр и шерстяное дерево. Не стану утомлять вас перечислением их латинских названий, достаточно сказать, что одно их существование дает нам громадные экономические преимущества, о которых уже упоминал мой коллега. — И Андерсон устало кивнул в сторону Грина, одарившего всех ослепительной улыбкой продавца. — Лесные почвы — это по большей части железистый краснозем, благодаря которому река и получила свое название: Красная река, как, собственно, и сама страна, именуемая Краем красной земли. К счастью, слой этих почв очень тонок, обычно он не больше пятнадцати метров в глубину, а под ним залегают слои докембрийского периода. — Андерсон натянуто улыбнулся. — Повторяю, я не стану обременять вас разными техническими и специальными подробностями, но замечу лишь, что эти почвы в значительных количествах содержат редкоземельные монациты, которые наряду с богатыми залежами платины очень ровно распределяются в верхнем слое почвы. Эти монациты просто уникальны. Нет ни одного другого известного образования, в котором был бы представлен такой спектр минералов. Каждый из этих элементов иногда встречается в малых концентрациях, в промышленном производстве применяться не может, лишь их сочетание, да еще при наличии в месторождении платины, делает эти залежи поистине бесценными. Кроме того, прибыль от минералогических разработок возрастет в несколько раз благодаря ценным породам леса, который будут вырубать, чтобы начать упомянутые разработки.
— Извините, господин Андерсон, — перебил его Дэниел. — Насколько я понял, вы собираетесь вести разработки в бассейне реки Убомо вскрышным методом?
Джордж Андерсон посмотрел на Дэниела так, будто получил сокрушительный удар в живот.
— Доктор Армстронг, вынужден вам пояснить, что термин «вскрышной» характеризует чисто эмоциональное отношение людей к этому делу. БМСК никогда и нигде в мире не использовала этот метод добычи полезных ископаемых. Заявляю об этом с полной ответственностью.
— Простите, но я всегда считал, что в шахтах по добыче медной руды в Квантре в Чили добыча ведется именно вскрышным методом?
Андерсон выглядел оскорбленным.
— Добыча открытым способом, доктор Армстронг, — это не вскрышная добыча.
— Разве между ними есть какая-то разница? — удивился Дэниел.
— Разумеется, есть. Хотя, как мне кажется, сейчас не время и не место обсуждать эти различия. Позвольте только заметить, что шахты с открытым способом добычи минералов, которые мы намерены разрабатывать в Убомо, построят с учетом особенностей окружающей среды этой страны. Политика нашей компании всегда строилась по принципу восполнения потерь. Кроме того, не забывайте, что БМСК полностью поддерживает движение «зеленых». Признаюсь, доктор Армстронг, мы убеждены, что в долгосрочной перспективе состояние окружающей среды в этой стране значительно улучшится в результате тех мер, которые мы намерены предпринять.
Андерсон бросил вызывающий взгляд на Дэниела, и Дэниел едва сдержался, чтобы не ответить ему тем же, но затем вынудил себя мило улыбнуться и удовлетворенно кивнуть.
— Вы должны извинить мне все эти каверзы, господин Андерсон, — произнес он спокойно, — но люди станут задавать именно эти вопросы, и я должен уметь на них ответить. По-моему, БМСК собирается платить мне как раз за это.
Губы Андерсона скривились в милостивой улыбке.
— Конечно, разумеется, — откликнулся он. — Однако я должен еще раз особо отметить: БМСК принадлежит к числу компаний, разделяющих взгляды «зеленых». Это твердая политика сэра Питера. Я слышал, он даже намерен изменить эмблему компании. Вам должно бытъ известно, что в настоящее время на ней изображены шахтерская кирка и плуг. А сэр Питер хочет добавить к этому зеленое дерево, чтобы подчеркнуть, что о природе планеты мы не забываем никогда.
— Думаю, в этом что-то есть, — с довольным видом улыбнулся Дэниел. Он не сомневался, что о дискуссии непременно расскажут Гаррисону. Вполне возможно, что вся эта беседа уже давно записывается на пленку скрытой видеокамеры. И если он открыто выразит свое враждебное отношение к планам компании, то плакал его бесплатный билет в Убомо, а вместе с ним и контракт с «Везучим драконом», а значит, и встреча с Нинг Чжэн Гоном. — С теми заверениями, которые я получил от вас, джентльмены, я могу ехать в Убомо с чистой совестью. Думаю, я сумею показать миру те огромные преимущества, что сулит этой стране искренняя и деловая поддержка такой компании, как БМСК.
Он говорил все это намеренно, зная, что где-нибудь в этой комнате спрятаны микрофоны. А затем, выдержав паузу, добавил: — Но мне бы все-таки хотелось взглянуть на макет отеля и казино на берегу озера. Дело в том, что неплохо было бы снять озеро и его окрестности такими, какими они являются сегодня. И показать контраст с будущим, выделяя какие-то архитектурные находки проекта и то, как естественно они впишутся в картину девственной природы.
— Сидни Грин непременно позаботится об этом, — со значением кивнул Пикеринг.
— Отлично. Тогда последнее. Мне нужны данные о средних доходах граждан Убомо в настоящее время и предполагаемые цифры, скажем, лет через пять — десять после того, как преимущества новой программы развития страны станут уже довольно ощутимыми.
— Невил, позаботьтесь об этом, — велел Пикеринг.
Дэниел выступил с заключительным словом и затянул собрание еще на полчаса.
— Видите ли, у меня, как у человека, намеревающегося сделать документальный фильм об Убомо, должна быть четкая концепция того, что я собираюсь показать. Существует общепринятое мнение об Африке, как о континенте, экологическое состояние которого можно оценить как катастрофическое. Именно в Африке вы сталкиваетесь с бесконечным множеством серьезнейших проблем — демографических, политических, экономических и кучей других, — которые, на первый взгляд, кажутся абсолютно неразрешимыми. Я хочу, чтобы в моем фильме прозвучали совсем иные ноты, хочу показать мир Африки, которому могли бы позавидовать в самых разных уголках планеты. Мне кажется, что подходящим названием для такого фильма стали бы слова… — Дэниел помолчал, театрально выдерживая паузу, а потом начертал рукой в воздухе: — «Убомо — окно в будущее Африки».