Страница 47 из 88
Потом я поднялась наверх, чтобы локализовать для удаления связанную вирусную нагрузку (ехала в крохотном железном лифте со своим N45 и принадлежностями для анализа крови на тележке), причем мистер Х. настоял на том, что будет пристально наблюдать за тем, как я развертываю и применяю N45. Профессор Д. не возражал – фактически дал ему пошаговые разъяснения. А почему бы и нет? Это ведь его детище. Я всего лишь «тролль», исполнитель работы, а хуже того, я женщина, а профессор Д., может, и великолепный руководитель исследовательской группы, но он также один из тех старомодных женоненавистников, которые до сих пор слишком часто встречаются в системе Государственной службы здравоохранения.
При помощи N45 точно сфокусировалась на подкожной латеральной вене руки пациента (мне гораздо легче, когда я думаю о нем просто как о пациенте), выпустила 200 мл крови и по настоянию профессора Д. тут же сделала двойной анализ на определение осадка. Восстановление > 80%, связывание > 60%. Процент высок, но это ожидаемо. Значение упадет, когда пациент начнет превращаться – или разве что мы действительно ухитримся найти лекарство. Мистер Х. пожелал узнать, могу ли я удалить весь вирус из крови пациента; я предоставила профессору Д. возможность попытаться объяснить связующую способность антител, а также то, что магнитное поле N45 способно лишь захватить и собрать меченые вирусы, проходящие по выбранной вене, так что процедуру требуется повторить несколько раз, чтобы уничтожить свежие порции вируса, выброшенные в кровь инфицированной тканью, и так далее и так далее. Ни пуха ему, ни пера.
Мистер Блондинчик подмигнул мне, когда я выкатывала тележку. Единственное человеческое существо в комнате, если кому интересно мое мнение. Он, да еще бедный старина Принц.
17/05 16:30
Пациент находится в бессознательном состоянии, вызванном инъекцией морфия. Жар (39 °С). Место ампутации воспалено вокруг шва, кровотечения нет. Заменена повязка, введены местные антитела (эритромицин). Анализы показали наличие активного РВЧ в селезенке, тонком кишечнике, печени. Спинномозговая жидкость – реакция положительная. Костный мозг (левая бедерная кость) – реакция положительная. Результаты анализов на конверсию нервных оболочек и мышечных клеток ожидаются. Введены меченые антитела (МАТ партия 6) для удаления РВЧ из кровеносной системы пациента: связывание > 62%. Состояние пациента: тяжелое, но остается стабильным.
(подписано) Е. М. Б. Дрэпер
(прилагалась нота протеста: ВЫРЕЗАНО)
Дневник доктора Элисон Макриди, 18/05
Третья чашка кофе за три часа, эта с капелькой бренди – благодаря любезности мистера Блондинчика, также известного как «Пожалуйста, Зовите Меня Ральф» (он произносит «Раф», как актер). Судя по словам одного человека из кухонной обслуги, он вроде как шпик, ответственный за безопасность. Он, определенно, единственный из близкого окружения Принца, кому известно, что надежды мало. Труляля, Траляля и мистер Х. по шею в самой глубокой египетской реке; проф. Д.– по колено, он продает МАТ как чудесную панацею, коей наша сыворотка не является, надеясь, что группа в лаборатории волшебным образом произведет нечто, что вышибет РВЧ, прежде чем случится неизбежное.
День еще не окончен. Вчерашний завершился сверхъестественно формальной трапезой, я и слуги в маленькой комнатенке без окон, причем тайные ритуалы напомнили мне стол для почетных гостей в колледже Святого Джона, в те времена, когда я вела семинар в Оксфорде. Немного поспала на армейской походной койке, которую мне выделили. Во сне я оказалась на каком-то роскошном лайнере вместе с пациентом.
С Принцем. Он пригласил меня потанцевать, но я не знала как, или мои ноги не двигались. Нет нужды вопрошать Великого Дедушку Фрейда, что бы это значило. Мы находимся в сказке и пытаемся не дать Принцу превратиться в нечто куда более худшее, чем лягушка. И получается это у нас не слишком хорошо. О, лечение МАТ вырывает из крови активный РВЧ, но инфекция засела глубоко в органах и мышечной массе, а мы захватываем только то, что распространяется. Мы все, как тот маленький голландский мальчик, несемся затыкать плотину пальчиками – замедляем поток, но только откладываем неизбежное, потому что не можем устранить основную причину.
Так или иначе, я была как пыльным мешком стукнутая от недосыпа и дурацкого сна, когда вошла в комнату и застала заключительную часть перепалки между профессором Д. и мистером Х., который настаивал на том, что Принца надо держать глубоко усыпленным; проф. Д. бушевал; мистер Х., невозмутимый, говорил Труляля и Траляля, что сон – отличное лекарство для монархов. Господи. Напыщенный дурак, дорвавшийся до власти. Хреново повсюду. После пожара в Букингемском дворце, после бойни в парламенте, после крушения вертолета, при котором погиб премьер-министр, страна на военном положении, хотя никто не знает, кто все контролирует. Ральф сказал мне, что из главных министров остался, пожалуй, только министр внутренних дел, который предположительно укрылся в старом бомбоубежище (предназначенном для защиты от ядерного взрыва) в Уэльсе. Телевидение сейчас практически не работает, а по радио крутят исключительно «Лучников»[38], легкую классическую музыку да дают экстренные сводки, цена которым – ломаный грош да фига с маслом.
Позже:
Проделала все, что требуется, с МАТ, несмотря на весь драматизм ситуации. Спящий Принц на вид не изменился, связывание идет нормально, вирусная нагрузка снижается, чем довольны и профессор Д., и мистер Х., оба приписывающие успех себе.
Проф. Д. бесится из-за того, что не может связаться с лабораторией. Мобильные телефоны не работают, все сети упали, а когда он наконец получил разрешение воспользоваться секретной правительственной линией, ни один номер не отвечал. Он пытался организовать вертолетный рейд, объясняя, как важно наладить контакт с его людьми, проверить, как совершенствуется антивирусная терапия. Тщетно, никто не полетел, хотя он и кричал, что от этого зависит жизнь Принца. Так что мы застряли здесь.
Надеюсь, с группой все в порядке. Положительный момент в том, что еще до того, как стало ясно, что речь идет не об обычной пандемии, мы все засели в Университетском колледже Лондона, работая по двадцать четыре часа семь дней в неделю, в надежно изолированном охраняемом помещении. Но к тому времени, как мы с профессором Д. улетели, вооруженную полицию куда-то перевели, и защиту нам обеспечивали разве что несколько вахтеров с пожарными топорами. А снаружи, на улицах... Ну, может, трудности с телефонами всего лишь временный глюк. Правда, надеюсь, что с ребятами все хорошо.
18/05 15:00
По моему настоянию продолжается лечение атазанавиром и делавирдином. РВЧ остается активным в селезенке, печени и тонком кишечнике. Тест на мышечные сокращения: 10-15%. Второе вливание МАТ партия 6: связывание > 24%.
Прогноз: (ВЫРЕЗАНО)
(подписано) Е. М. Б. Дрэпер
Дневник доктора Элисон Макриди, 19/05
Из огня да в полымя. Что же мы делаем, грыземся друг с другом – так неудивительно, что все катится в тартарары. Очередная ссора профессора Д. и мистера Х. Едва не дошло до рукоприкладства. Парочка сошлась лоб в лоб, шипя, как коты. Началось с того, что мистер Х. отказался разрешить перевезти Принца в Глостерский госпиталь для компьютерного сканирования, утверждая, что это сведет на нет все его труды и испортит ауру пациента. Проф. Д. побелел, потом стал багровым. Сказал мистеру Х., что, если тот берет на себя ответственность за пациента, он запрет их обоих в комнате и посмотрит, кто выйдет оттуда на следующий день. Мистер Х. побледнел, но не уступил. Сказал, что аллопатическая медицина только на это и способна. Что лишь экстраординарные меры будут эффективны против этой «кошмарной эпидемии». Сказал, что рад возможности действовать совместно с профессором Д., но если Д. будет продолжать «отказываться от сотрудничества», это повредит пациенту. Труляля и Траляля поддержали мистера Х., и мистер Блондинчик тоже, хотя он заявил, что перемещение Принца невозможно из соображений секретности и безопасности.