Страница 33 из 46
– Это ты бомбиле растолкуешь: целый, мол. Просто хрипит и без сознания. А что пена на губах, так это пива перепил. Бомбила тебе поверит. Даром отвезет, еще и приплатит…
– Вызывай, – велел Марк. – Отвезет, никуда не денется.
– А если…
– Главное, не дать ему сразу улететь. Если упрется, захватим такси. Потом заберет на училищной стоянке. Вызывай, чего тянешь!
Он еле держался на ногах.
IV
Дисциплинарлегат Гракх мерил шагами кабинет. Из угла в угол, туда и обратно. Очень хотелось закурить. Но отвечать на вызов по гиперсвязи с сигаретой в зубах или с унизительной поспешностью гасить окурок в пепельнице…
Нет, лучше потерпеть.
Начальник училища ждал вызова от Мамерка Эмилия Катилины, генерального инспектора имперских верфей на Квинтилисе. Отца пострадавшего дуэлянта. Сеанс связи с матерью курсанта Гракх уже пережил и вспоминал о нем с содроганием. В данный момент Цецилия Катилина мчалась спецрейсом на Тренг – с бригадой врачей экстракласса и тоннами новейшего медоборудования на борту. Над курсантом день и ночь колдовал в санчасти доктор Туллий, уверяя, что делает все возможное и прогноз в целом благоприятный. При упоминании о докторе Туллии госпожа Катилина брезгливо поджала губы, ясно давая понять, что она думает об эскулапах училища, где с ее сыном произошло такое. Пожалуй, Гракх склонен был с ней согласиться.
Он прекрасно помнил разговор с доктором накануне предыдущего увольнения старшекурсников. Тогда Туллий показался Гракху новичкомперестраховщиком. Трусоватым – «Как бы чего не вышло?», – но безобидным. Сейчас начальник училища изменил свое мнение. Доктор чегото недоговаривал. Слишком уж беспокоили его возможные последствия «офицерских» инъекций. И, что характерно, как в воду глядел! Конфликт между курсантами вылился в дуэль на клеймах, чего в училище не бывало отродясь. Доктор, вы о чемто знали? Догадывались? Предполагали? И не сочли нужным поделиться своими соображениями с начальником училища? Как же вам после этого доверять?!
Дисциплинарлегат дал себе зарок: учинить оберманипулярию медицинской службы Сергию Туллию приватную беседу с пристрастием и вытрясти из скрытного докторишки все его тайны.
Вспыхнул контрольный индикатор системы гиперсвязи. Сигнал дублировался писком зуммера. Гракх шагнул к рамке, наливающейся перламутровым свечением. Машинально сунул большие пальцы рук под ремень, разглаживая и загоняя за спину несуществующие складки мундира, и лишь потом ткнул в сенсор приема, устанавливая контакт.
Он ощущал себя виноватым. Такое случалось с Гракхом крайне редко; тем омерзительнее было чувство вины. Да, дуэль случилась вне территории училища. Да, в увольнении. Никто не мог предвидеть… И все равно виноват начальник. Так заведено в армии. Гракх давно усвоил: если твой легион одержал победу – победили солдаты. Это их заслуга. Если легион потерпел поражение – побили тебя, легата Гракха. Это твоя вина. Теперь, когда в училище произошло ЧП…
– Дисциплинарлегат Гракх?
– Генеральный инспектор Катилина?
Именно так. Без всяких «добрый день» или «здравия желаю». Из рамки на Гракха смотрел его ровесник в строгом темносером костюме, при галстуке. Седина успела лишь слегка тронуть виски генерального инспектора. Узкое, костистое лицо, тонкие губы, льдистый взгляд изпод густых, сросшихся на переносице бровей. Мамерк Эмилий Катилина выглядел поджарым и подтянутым, чтоб не сказать, подобравшимся, как хищник перед прыжком. Человек, привыкший отдавать приказы и выполнять приказы. В этом они с Гракхом были схожи.
– Каково состояние моего сына?
Голос инспектора звучал ровно и невыразительно. Гракх чувствовал, каких усилий это стоит Мамерку Эмилию.
– Доктор Туллий утверждает, что непосредственной опасности для жизни вашего сына нет. Потребуется курс псиреабилитации, в том числе медикаментозной. Доктор надеется, что в итоге здоровье вашего сына полностью восстановится.
– Полностью?
Катилинаотец позволил себе приподнять левую бровь.
– Так говорит врач. Я не медик, могу лишь передать его слова. Надеюсь, доктор Туллий прав. Но даже при самом благоприятном исходе… К сожалению, ваш сын не сможет продолжить учебу и дальнейшую службу в корпусе либурнариев или в иных строевых частях. Я искренне сожалею, господин инспектор. Это моя вина.
Приставку «генеральный» Гракх опустил для краткости.
– Мы оба знаем, чья это вина, господин легат. По уставу вы отвечаете за вверенных вам курсантов. Но настоящий виновник – не вы.
«Руку даю на отсечение: он служил в армии», – уверился Гракх. Приставку «дисциплинар» Катилинастарший тоже опустил: для краткости или с намеком. Дисциплинка у вас, господин легат…
– Вы говорите о курсанте Тумидусе?
– Ровно наполовину. Мой сын виновен не меньше.
Уважаю, подумал Гракх. Сведи нас судьба при иных обстоятельствах…
– Но пострадал в итоге ваш сын, а не курсант Тумидус.
– Окажись клеймо Гнея сильнее, в лазарете лежал бы его противник. А моего сына ждал бы трибунал. Я верно понимаю ситуацию?
– Да, господин инспектор.
– Позвольте один приватный вопрос, господин легат. Вы успели сообщить об этом… инциденте своему начальству?
Гракх не обязан был отвечать. Это его, Гракха, дело. Пусть не личное – дело училища, дело вооруженных сил Помпилии, – но никак не отца пострадавшего, кем бы оный отец ни являлся. Но Гракх попрежнему терзался виной. Муки усугубляла неожиданная симпатия к человеку по ту сторону гиперрамки. В конце концов, это ведь не военная тайна?
– Нет, господин инспектор. Я еще никому не успел сообщить.
– В таком случае у меня к вам убедительная просьба. Оформите все так, будто никакой дуэли не было.
– Простите, не понял?
– Думаю, вы тоже не заинтересованы в огласке. Дуэль на клеймах – серьезное ЧП. Вас и других офицеров училища ждут крупные неприятности. А если курсант угодил в лазарет не в результате дуэли, а в результате, скажем, шокового потрясения, случившегося в увольнении… Вам ясна моя мысль?
– Кажется, да…
«Не хочет выносить сор из избы. Изза сына. Если делу дадут официальный ход – будет разбирательство, трибунал, приговор… В курсе дела по долгу службы окажутся десятки людей. Ктонибудь проболтается, пойдут слухи. За них ухватятся репортеры. О шакалы! – им только дай ниточку! В итоге – скандал, позор. „Отпрыск знатной семьи едва не был заклеймен на дуэли! Лишь благодаря великодушию его противника он не стал рабом! В данный момент Катилинамладший непригоден к армейской службе, проходит курс реабилитации. Неизвестно, восстановится ли когданибудь его психическое здоровье…“ Как с этим жить?! Смотреть в глаза соотечественникам? Отец, мать, дедгубернатор…»
– Хорошо. – Генеральный инспектор кивнул. – Я вижу, вы разумный человек. Кто знает о реальных подробностях случившегося?
– Я. Практически все офицеры. Врач.
– Кто еще?
– Оба… мм… дуэлянта. Их секунданты. Кажется, все.
– Секунданты из курсантов?
– Да.
– Они не проболтаются?
– Я отправил их на «губу». Они ни с кем не успели переговорить после возвращения. Уверен, моего внушения будет достаточно.
– Офицеры? Врач?
– Вы сами сказали: ЧП не в наших интересах. Они будут молчать.
Гракх умел быстро принимать решения.
– Очень хорошо. Поговорите с ними. В первую очередь с врачом. Сейчас к вам летит моя жена. Она заберет Гнея на Квинтилис. Пусть к ее прибытию подготовят два заключения: настоящее и… гм… официальное. Диагноз, симптомы и рекомендации одни и те же, подлинные. Причины пусть будут разные. Со своей стороны я позабочусь, чтобы официальное заключение было принято в инстанциях без лишних вопросов. У моего отца достаточно влияния для этого. Мы договорились?
– Остается одна проблема.
– Какая именно?
– Курсант Тумидус. Если дуэли не было, он не сможет понести заслуженное наказание. А он должен быть наказан!
– Вы правы. У вас есть решение?
– Максимум, что я могу сделать, не предавая дело огласке, – исключить курсанта Тумидуса из училища. Скажем, за злостное нарушение дисциплины.