Страница 21 из 46
– Ревнуешь? Великий Замби! Как мне это нравится…
– Я…
– Замолчи. Анализ закончен, реакция отрицательная. Ты здоров как бык, курсантик. Это мне тоже очень, очень нравится. И твой белобрысый чуб…
– Ай!
– Да, я дернула. И дернула больно. Будешь задавать дурацкие вопросы – я вырву его по волоску. Все, хватит. Иди ко мне…
Дождь усиливается. Звук поцелуев почти не слышен. Ветер ерошит крону магнолии. Время бродит по берегу. Шорох волн – метроном. Гдето плачет ночная птица. Вокруг луны – млечная вуаль облаков.
Стоны, вскрик.
Время, листья, дождь.
– Когда ты должен уйти?
– Не позже четырех. Без четверти пять уходит первая «телега» на Сколарис. Утреннее построение в шесть тридцать. Я успею.
– Я закажу тебе аэротакси.
– Я уже предупредил портье. Ты брала ключи, а я сказал, чтобы он вызвал мне машину на утро. Этот хлыщ не страдает склерозом?
– Он помнит фамилии всех постояльцев за тридцать лет. Не волнуйся, такси прибудет вовремя. Как поживает твой чуб?
– Хочет, чтоб за него дернули.
– Славный чуб. С пониманием. Думаю, дружок, ты полюбишь ошейник и плеть. У тебя прекрасные задатки.
Стоя у окна нагишом, Н’доли Шанвури проводила взглядом аэротакси. Когда машина скрылась в тумане, унося Марка Тумидуса к утреннему построению, молодая вудуни занялась делом. Результаты анализов курсанта были записаны на «микрон», защищенный фулблокадой, и внедрены в ноготь Н’доли. Капсула с кровью, покинув отсек анализатора, разместилась в полом изумруде – камень блестел в розетке кольца на левой руке Н’доли. Занявшись тем, что посторонний зритель мог бы счесть мастурбацией, вудуни извлекла вторую капсулу – с семенной жидкостью Марка. Идти в ванную дочь Папы Лусэро не спешила. Ее кожа, обработанная молекулярным «скребком», дала образцы пота и слюны будущего офицера ВКС Помпилии; простыня, еще хранившая следы любовной битвы, дала дублирующие образцы.
Межрасовый генетик доктор биохимии Н’доли Шанвури знала, что делает. Насчет реанимации она тоже не соврала – в жизни молодой вудуни было место многим специальностям. Даже таким, о каких не принято говорить вслух, тем более в постели.
– С задирой было бы проще. – Н’доли подмигнула своему отражению в зеркале. – И быстрее. Я бы успела выспаться. С другой стороны, малыш приятнее. Гораздо приятнее…
Отражение согласилось: да, малыш ничего.
– Полагаешь, он нам еще пригодится?
Берегись, предупредило отражение. Малыш с характером.
– Это верно. Очень даже с характером. Завидую крошке, которая разбудит его сердце. Мне досталось коечто пониже, не больше.
Берегись, повторило отражение. Те, что с характером, опаснее задир.
– Да ну тебя… Перестраховщица!
Ближе к семи дочь Папы Лусэро покинула отель.
V
Кто хоть раз в жизни не мечтал стать антисом? Увы, мечта лишь дразнила романтиков. Антисом нельзя было стать – им можно было только родиться.
Но…
О, это благословенное, проклятое, будоражащее «но», дарящее сладкий ужас и надежду!
Семь лет назад Ойкумену всколыхнула сенсация: антисом стать можно! Да, не в одиночку, в экстремальных обстоятельствах, но можно! Их было восемь – первых. Лючано Борготта, контактный имперсонаторневропаст. Двое близнецовгематров из банкирской семьи Шармаль. Вехден. Техноложец. Киноидная модификантка. Женщинавудуни. Еще одна женщина – помпилианка Юлия Руф. Спасаясь из орбитальной тюрьмы «Шеол», они сумели уйти в волну, создав единое «большое тело». В космос вышел первый коллективный антис. Коллант , как вскоре окрестили его с легкой руки профессора Штильнера, доктора теоретической космобестиологии.
Мечта обитателей Ойкумены, как и любое грандиозное событие, стала реальностью внезапно – и совсем иначе, чем ожидалось. Но кого интересовали нюансы? Прямая дорога в космос открыта для всех и каждого! Долой громоздкие жестянки кораблей! Флуктуации континуума? Тьфу! Плюнуть и растереть. Перелеты, отнимавшие кучу времени, у колланта займут считаные часы. Дом человечества – Вселенная! Невиданная доселе свобода, прекрасный новый мир без границ…
Ойкумена стояла на пороге перемен. Казалось, еще одно, последнее усилие… Ожидание затягивалось, но люди ликовали в предвкушении. Помпилианцы в особенности. Выяснилось: создание колланта невозможно без участия уроженца Помпилии! В коллективном антисе помпилианец выполнял роль коммутанта. Ментальные нити клейма связывали участников, позволяя сверхорганизму «уйти в волну». На планетах же «малые тела» и личности коллантариев без потерь возвращались к исходному состоянию.
Ближайший аналог – армейская дисциплина Помпилии.
Для создания колланта требовались и другие компоненты: невропастинициатор, энергеты разных рас, техноложцы… Но это было уже непринципиально! Монополии на антисов пришел конец. В новом мире, мире коллантов, помпилианцы сыграют ключевую роль!
Помпилия ликовала.
Антический центр «Грядущее» под руководством профессора Штильнера, с головным офисом на Октуберане, в самом сердце Помпилии; курсы невропастов; колланты рождались трудно, в боли и муках, – на то они и роды… Одним из первых помпилианцевкоммутантов, вслед за Юлией Руф, стал гардлегат Гай Октавиан Тумидус – дядя будущего курсанта Марка Тумидуса. Будущий курсант тогда учился в школе и гордился дядей – героем и первопроходцем – на всю Галактику.
Минул год. Второй. Невропастов катастрофически не хватало. Совместимость коллантариев не удавалось просчитать даже гематрам. После скрупулезной подготовки удавалось одно слияние из двадцати. Прекрасный новый мир отодвигался в туманное будущее. На всю Ойкумену насчитывалась дюжина действующих коллантов. Мощь их в большом теле заметно уступала мощи природных антисов. Флуктуаций коллантам следовало опасаться…
Увы, главной бедой оказалось другое.
Проблема обнаружилась не сразу: за эйфорией первых успехов никто не отследил побочные эффекты. Впрочем, коекто наверняка заметил – не мог не заметить! – и предательски умолчал о них.
Именно это – преступное замалчивание фактов и предательство интересов Помпилии – было вменено в вину гардлегату Тумидусу. Помпилианцыкоммутанты, входившие в состав коллантов, после выходов в «большое тело» теряли способность клеймить людей, превращая их в рабов! Ментальное клеймо – плод эволюции, основа самого существования Помпилии, – перерождалось в рудимент. Теперь оно годилось лишь для объединения участников в колланта – и больше ни на что!
Разве мог помпилианец не заметить утрату собственной сути?! Ощутив роковые изменения, всякий истинный гражданин Великой Помпилии обязан был немедленно доложить, уведомить, предупредить…
Почему вы не сделали этого, гардлегат Тумидус?
Почему вы не сделали этого, манипулярий Лентулл?
Почему вы не сделали этого, оберцентурион Аттиан?
Почему вы не сделали этого, гражданин Спурий?
Почему вы не сделали этого, госпожа Руф?
Государственная измена. Предательство интересов империи. Хуже того, предательство своей расы! Потеря расовой идентичности на психофизиологическом уровне. Помпилианец, лишенный клейма, больше не помпилианец. Обезрабленный помпилианец умирает. Почему вы до сих пор живы, легат Тумидус?!
Головной офис «Грядущего» сожгли возмущенные граждане. Октуберан всегда был легок на расправу. Близилась очередь предателей. По этому поводу состоялась парочка факельных манифестаций, внушительных и многолюдных.
Прокураторобвинитель настаивал на смертной казни; все шло к расстрелу. Кто из владык Помпилии вмешался в судебный процесс, настояв на смягчении приговора, осталось тайной. Лишение титулов, званий, наград и привилегий. Лишение гражданства. Лишение расового статуса. Лишение земельных владений и иной недвижимости. Пожизненная высылка за пределы империи, с запретом посещения планет, принадлежащих Великой Помпилии либо находящихся под ее протекторатом.
Говорят, бывший гардлегат Тумидус продолжил работу в антическом центре «Грядущее», в филиале на Китте. Нашлись и другие предателиренегаты. К счастью, их оказалась горстка. Лучезарная мечта Помпилии – собственные антисы – сгорела дотла, разлетевшись хлопьями серого горького пепла. Вместе с ней сгорела мечта остальных рас Ойкумены, но это заботило помпилианцев в последнюю очередь. Если не нам, то никому!