XX век танков

После этого корпус занялся уничтожением отрезанных польских частей, и к 5 сентября «коридор» был очищен. Гудериан двинулся дальше. После прибытия в Восточную Пруссию его корпус был переподчинен непосредственно штабу Группы армий «Север» и получил приказ наступать на юго-восток в общем направлении на Брест-Литовск. Для этого Гудериану передали 10-ю танковую дивизию, но отобрали 2-ю моторизованную. 9 сентября части корпуса с боем форсировали реку Нарев и двинулись дальше. Преодолевая сопротивление поляков, авангард 10-й танковой дивизии 14 сентября вышел к оборонительному периметру Бреста. После упорных боев 17 сентября немцам удалось занять Брест.

Так какой же вывод можно сделать из всего этого? Главная ударная сила Группы армий «Север» XIX корпус Гудериана не участвовал в реализации плана «Вайсс». Северная половина бронированных клещей решала свои собственные задачи. Район «к западу от Вислы» корпус обошел по большой дуге, в блокаде и взятии Варшавы он также не участвовал. Гудериан продемонстрировал, что танковые войска способны наносить глубокие рассекающие удары. Опережая отступление неповоротливых пехотных дивизий, танки выходят в глубокий тыл противника, сея хаос и замешательство.

Единственные серьезные бои Гудериану пришлось вести за Брест-Литовск, который все-таки считался крепостью, пусть даже и устаревшей. Однако уже в ходе первых операций «Стремительный Гейнц» продемонстрировал не только свои достоинства, но и серьезные недостатки. В Польше это сошло с рук, но осенью 1941 года под Тулой привело его к крупному поражению. И уж совсем странно выглядит то, что творец теории блицкрига не участвовал в единственной операции вермахта, проведенной согласно канонам этой теории. Битву на Бзуре провела Группа армий «Юг», вот мы и посмотрим, чем занимался мощный ударный кулак генерал-оберста Герда фон Рундштедта.

Дело в том, что в полосе наступления Группы армий Рундштедта события развивались тоже довольно странно, хотя историки, зачарованные волшебным словом «блицкриг», этого не замечали. Разумеется, польские источники дружно трезвонят о героическом сопротивлении и тяжелых боях, которые родились в воспаленном воображении гонористых шляхтичей, но странности заключались не в этом. Очень часто немецкие генералы с сожалением причитали, что такой пехоты, как в 1914 году, у них уже не было. Однако посмотрим на этот вопрос с другой стороны: а как действовали сами генералы? И выяснится, что если не пехота, то подавляющее большинство немецких генералов вполне соответствовали критериям 1914 года. Просто, на их счастье, польские генералы уже вообще ничему не соответствовали.

Итак, в состав Группы армий «Юг» вошли почти все танковые и механизированные дивизии вермахта, существовавшие осенью 1939 года. Они должны были сокрушить польские армии «Лодзь» и «Краков», форсировать реку Варта, окружить польские части, а потом двигаться на Варшаву. Однако, как мы уже отмечали, это сосредоточение было в значительной степени чисто формальным и на характере последующих боевых действий сказалось мало.

14-я армия генерала фон Листа должна была разгромить противостоящую ей польскую армию «Краков», положение которой было особенно опасным еще и потому, что над ее тылом нависала словацкая армия. Конечно, ей предстояло форсировать Карпаты, являвшиеся неплохим естественным оборонительным рубежом, однако сил на то, чтобы прикрыть еще и южную границу, у поляков просто не было. И тем не менее остается неразрешимой загадкой: зачем Лист загнал в Карпаты свою главную ударную силу — 18-й корпус? Кстати, состав корпуса тоже выглядит довольно интересно — танковая дивизия, легкая и… горнострелковая. Так что, как доказал генерал-оберет, «в одну телегу впрячь не сложно коня и трепетную лань». Хотя в результате эта запряжка в первых боях не участвовала.

Кстати, прелестную ошибку допустил наивеличайший историк всех времен и народов Д.А. Тарас. Переводя с польского книгу издательства «Wydawnictwo Militaria», он, не разобравшись в карте, лихо записал 2-ю танковую и 4-ю легкую дивизии в состав действовавшего рядом 22-го корпуса. Действительно, еще прикажете с лупой карты разглядывать?!

На всякий случай приведем маленькую справку касательно состава этих корпусов. Полагаю, читателю не составит труда разобраться, куда входили упомянутые дивизии.

XXII (22) Armeekorps: (in HGrp.Reserve):

Arko.-30

s. Art.Abt.-422 (gem.)

s. Art.Abt.-445 (gem.)

62 Inf.Div.

213 Inf.Div.

221 Inf.Div.

XVIII (18) Armeekorps:

Stab Art.Regt.-110

III./s.Art.Regt.-109

Geb.Div.

Lei.Div. + lei.Flak-Abt.-94

2 Pz.Div. + lei. Flak-Abt.-92

Так или иначе, но главный удар немецкая 14-я армия наносила в направлении Кракова, что также плохо согласуется с идеей плана «Вайсс». Именно здесь танки впервые показали свою силу, потому что польскую оборону удалось прорвать только ударом 5-й танковой дивизии, все атаки немецкой пехоты были отражены. После дневных боев польская 6-я пехотная дивизия «совершила форсированный марш-бросок, преодолев за ночь 38 километров, и к утру заняла новые оборонительные позиции». А по-моему, так дивизия просто бежала в панике.

Наступавший с юга 18-й корпус, вырвавшись из горных дефиле, оказался в тылу армии «Краков». Командующий польской армией генерал Шиллинг был вынужден бросить им навстречу свой единственный подвижный резерв — 10-ю механизированную бригаду, и немцев удалось кое-как остановить. Словацким дивизиям приходилось наступать по еще более сложной местности, поэтому их продвижение было совсем незначительным.

Но в целом ситуация на юге для поляков складывалась ничуть не лучше, чем на севере. 10-я армия генерала Рейхенау тоже сумела прорвать польскую оборону и отрезать армию «Краков» от армии «Лодзь». К 3 сентября поляки начали отступление по всему фронту. У генерала Листа появилась возможность провести блиц-операцию — окружить и уничтожить оказавшуюся изолированной армию «Краков», тем более что он имел почти двойное превосходство в силах. Но Лист вместо этого предпринял фронтальный нажим и даже не попытался использовать удачное положение 18-го корпуса, хотя поляки очень опасались удара по ослабленному северному флангу.

Чтобы избежать окружения, армия «Краков» начала стремительное отступление на восток, разваливаясь на бегу, как всегда бывает в подобных случаях. Польское командование лихорадочно формировало одну армию за другой — «Карпаты», «Малопольска», отдельные боевые группы, но единственным результатом этого был окончательный развал системы командования.

Мы просто обязаны лишний раз указать на один из принципиальных пороков польской системы командования. Если мы обратим внимание на состав сил обоих противников, то увидим, что немцы имели 5 армий, объединенных в 2 группы, то есть четко построенную иерархическую лестницу. Зато поляки имели 7 отдельных армий плюс еще 2 независимые оперативные группы. По ходу дела формировались новые временные соединения, генералы уже не понимали, какими частями они командуют. И все их действия должен был контролировать единый центр в лице маршала Рыдз-Смиглы, который потерял связь практически со всеми армиями. В общем, воцарился полный бардак, который усугублялся откровенной трусостью некоторых высших командиров, которые бросили своих солдат и «эвакуировались в Румынию». Хотя формально бои на юге продолжались еще около двух недель, примерно с 6 или 7 сентября они превратились в серию беспорядочных столкновений, и единственное, что поляки могут поставить себе в заслугу, — это два дня относительно упорных боев (16–18 сентября) в районе Перемышля.

Все это тянулось так долго по одной-единственной причине — генерал Лист плохо понимал, как распорядиться имеющимися в его распоряжении танковыми дивизиями. Он использовал их только для прорыва польских позиций в приграничных районах, но далее ударная мощь и мобильность этих соединений остались невостребованными.

Севернее 14-й армии Листа наступала самая крупная из немецких армий — 10-я армия генерала Рейхенау. Именно она должна была отрезать польские армии от Варшавы и обеспечить их окружение. Формально Рейхенау добился больших успехов, но фактически и он показал себя далеко не с лучшей стороны. Ему противостояла польская армия «Лодзь», оборонительные позиции которой располагались примерно в 75 километрах от границы. Все тот же Тарас довольно легкомысленно пишет: «Немецкие танковые и моторизованные части могли преодолеть этот путь за 3–4 часа и уже в первый день приступить к их прорыву». Интересно, а сегодня какая-нибудь армия рискнет вот прямо так после затяжного марша, с ходу, «приступить к прорыву» заранее подготовленных позиций, вдобавок опирающихся на реку Варта?