Хроники

Огромная боль пронзила сэра Джона, так что он упал на землю и дважды перевернулся в сильной агонии, как те, кто получают смертельные раны. В самом деле, получив удар, он больше не произнес ни слова. Увидев это несчастье, его люди словно обезумели. Его дядя, сэр Эдуард Клиффорд, поспешно вышел вперед и перешагнул через тело (поскольку французы попытались завладеть им) и защищал его самым доблестным образом и наносил такие точные удары своим мечом, что никто не осмеливался к нему приблизиться. Два других рыцаря, а именно, сэр Джон Чамбо (Chambo) и мессир Бертран де Кассилье (Cassilies) были как безумные, видя своего хозяина лежащим на земле.

Бретонцы, которых было больше, чем англичан, были очень обрадованы, когда увидели их вождя распростертым на земле и очень надеялись, что он смертельно ранен. Поэтому они двинулись вперед, крича: «Ей-Богу, английские сеньоры, вы все останетесь с нами, ведь теперь вы не сможете бежать». Англичане показали изумительные воинские подвиги, как для того, чтобы выйти из того опасного положения, в котором они оказались, так и для того, чтобы отомстить за своего командира, сэра Джона Чандоса, которого они видели находящимся в столь плачевном состоянии. Личный оруженосец сэра Джона приметил этого Жака де Сан-Мартена, который нанес удар. Он напал на него с такой яростью и метнул в него его свое копье так, что оно прошло через оба его бедра, а затем копье он выдернул. Однако, несмотря на это, Жак де Сен-Мартен остался в строю. Теперь, если бы лорд Томас Перси, который достиг моста первым, узнал бы о том, что происходит у него впереди, то люди сэра Джона Чандоса получили бы значительное подкрепление. Но было суждено иначе, ибо, не слыша больше бретонцев, с тех пор как он видел их приближающимися большим отрядом к мосту, он решил, что они отступили. Поэтому лорд Томас и его люди продолжили свой путь, держа дорогу на Пуатье, не ведая о том, что произошло.

Хотя англичане дрались столь отважно у моста Люссак, но, в конце концов, они не смогли противостоять силе бретонцев и французов, но были разбиты, и большая их часть попала в плен. Сэр Эдуард Клиффорд держался твердо и не оставил тела своего племянника. Если бы французы имели своих коней, то он бы ушли отсюда с честью и довезли бы своих добрых пленников, но я как я ранее говорил, их слуги бежали вместе с конями. Такие же слуги англичан, тоже отступили и покинули поле боя. Поэтому они оказались в очень плохом положении, что очень их раздосадовало, и они говорили между собой: «Это плохая часть дела. Поле - наше, и все же мы не можем вернуться из-за ошибки наших слуг. Не пристало нам, в доспехах и усталых, идти пешими по этой стране, которая вся против нас, а ведь мы находимся в более чем 6 лье от ближайшей нашей крепости. Кроме того, у нас есть наши раненные и убитые, которых мы не можем оставить здесь». Оказавшись в таком положении, не зная, что делать, и послав двух или трех бретонцев, без доспехов, чтобы поискать и найти своих слуг, они заметили идущих на них мессира Жискара д`Англа, мессира Луи де Аркура, сеньоров де Партене, де Таннейбуто, д`Аржантона , де Пинана, мессира Жака де Сюржере (de Surgeres) и других. У них было целых 200 копий, и они искали французов, так как получили сведения, что те выехали на вылазку, а затем заметили следы их коней. Поэтому они шли вперед с развевающимися на ветру развернутыми знаменами, и ехали, не соблюдая строя.

Как только бретонцы и французы их увидели, то сразу опознали в них своих врагов, баронов и рыцарей Пуату. Поэтому они сказали англичанам, назвав каждого поименно: «Вы видите, что к вам на помощь идет отряд воинов. Мы знаем, что не сможем выстоять против него. Вы - наши пленники, но мы отпустим вас на свободу при условии, что вы позаботитесь о нашем отряде. А сами мы сдадимся вам в плен, так как нам больше по сердцу сдаться вам, нежели тем, кто сюда идет». Те ответили: «Да будет Божья воля». Так англичане обрели свою свободу. Вскоре подошли пуатевинцы с копьями наперевес, выкрикивая свои воинские кличи, но бретонцы и французы, отойдя в сторону, сказали: «Эй! Остановитесь, монсеньоры, мы уже пленники». Англичане подтвердили правдивость этого, прибавив: «Это так, они принадлежат нам». Карне стал пленником мессира Бертрана де Кассиля, а мессир Луи де Сен-Жульен - сэра Джона Чамбо. Не было никого, у кого бы не было бы хозяина.

Горе охватило этих пуатевинских баронов и рыцарей, когда они увидели своего сенешаля, сэра Джона Чандоса, лежащим столь печальным образом на дороге и не который был не в состоянии говорить. Они начали оплакивать свою потерю, говоря: «Цвет рыцарства! О, сэр Джон Чандос! Да будет проклят тот, кто выковал то копье, что ранило тебя, и что так подвергло опасности твою жизнь». Те, кто стояли вокруг самым нежным образом оплакивали его, и он это слышал и отвечал стонами, но не мог произнести ни слова. Они ломали себе руки и рвали на себе волосы, издавали крики и стенания, особенно те, кто относились к его дому.

С сэра Джона Чандоса его слуги очень аккуратно сняли латы, сложили все щитки, и пешими доставили его в Мортемер (Mortemer), ближайший укрепленный пункт к тому месту, где они находились. Другие бароны и рыцари вернулись в Пуатье, уводя с собой своих пленников. Я слышал, что Жак Мартен, который ранил сэра Джона Чандоса, так сильно пострадал от своих ран, что умер в Пуатье. Этот славный рыцарь прожил только один день и ночь. Путь Господь смилостивится над его душой! Ведь за сотни лет никогда не было среди англичан человека более учтивого, более совершенного во всех добродетелях и обладавшего большими достоинствами, чем он.

Когда принц, принцесса, графы Кембридж и Пемброук, и другие английские рыцари в Гиени узнали об этом событии, то они были совершенно расстроены и говорили, что теперь они потеряют все по обеим сторонам моря. О сэре Джоне Чандосе искренне скорбели его друзья обоих полов, и эту потерю также оплакивали и некоторые французские сеньоры. Так проходит жизнь. Англичане любили его за все его исключительные достоинства, которыми он обладал. Французы ненавидели его потому, что боялись. Но не то я слышал, когда его оплакивали самые прославленные рыцари Франции. Они говорили, что это великое горе, что он был убит. Ведь если бы его смогли бы взять в плен, то, так как он был мудр и полон различных планов, то нашел бы какие-нибудь средства, дабы установить мир между Францией и Англией, и что он был так любим королем Англии и его двором, что они, скорее ему, чем кому-либо другому, поверили бы, если бы он стал говорить. Так, и французы, и англичане очень много потеряли с его смертью, и я не слышал другого мнения. Но англичане потеряли больше, так как, благодаря его доблести и мудрости, они могли бы полностью отвоевать Гиень 91.

Сенешалем Пуату после смерти сэра Джона Чандоса был назначен лорд Томас Перси. Его владение Сен-Савьер-ле Виконт перешло к королю Англии, который отдал его одному из своих рыцарей по имени сэр Алейн Боксхалл 92, человеку необычайно способному. Принц Уэльский унаследовал все другие богатства сэра Джона Чандоса, так как тот никогда не был женат, и следовательно, не имел детей, Эта его наследство составляло 400 ливров 93. Вскоре, те капитаны, чтобы были взяты в плен у моста Люссак, были выкуплены и получили свободу после уплаты оговоренных сумм, в чем им помог король Франции. Мессир Луи де Сен-Жульен, мессир Гийом де Бурд и Карне ле Бретон вернулись в свои гарнизоны.

Комментарии

35. Морской порт, в 5 лье от Бреста.

36. Дерваль – деревня между Нантом и Ренном, в 13 лье от Нанта.

37. Сэр Ричард Таунтон - Барнс.

38. Видимо, здесь имеется ошибка в численности воинов, так как только сэр Роберт привел с собой 60. Мы можем предположить, что многие из домашних рыцарей принца находились во время прибытия сэра Роберта у сэра Джона Чандоса или сэра Джеймса Одли, и хотя они и перечислены поименно, но возможно, лично там не присутствовали.