Страница 10 из 163
Я вижу, что он меня не понял. Его жесты и слова были как обращение к младшему. Я немедленно же «поправляюсь» и спокойно поясняю:
— Я назначен командиром 1-го Лабинского полка, почему и прибыл сюда.
— Ах, извините!.. Я не понял, — совершенно не растерянно и безо всякой обиды говорит он, берет «под козырек» и представляется так: — Временно командующий 1-м Лабинским полком, полковник Булавинов.
Он тут же уступает мне свое командирское место за столом и спрашивает:
— Что прикажете, господин полковник, для приема полка?
— Пошлите за всеми офицерами полка, я хочу познакомиться с ними в комнате. Где канцелярия, обоз и хозяйственная часть полка? — добавляю.
И как всегда и во всех полках, все это оказалось в тылу, а где — он и сам не знает.
За офицерами послано. Вдруг входит очень красивый и бравый есаул, брюнет, хорошо сложенный и «хорошо сшитый». Он рапортует Булавинову:
— Господин полковник, с 4-ю сотнею ив сторожевого охранения прибыл.
Булавинов, приняв рапорт, говорит ему:
— Рапортуйте теперь новому нашему командиру полка, полковнику Елисееву, — и жестом показал на меня.
Есаул от неожиданности повернулся ко мне, легкая, приятная улыбка озарила его смуглое лицо, и он, взяв под козырек, повторил:
— Господин полковник, есаул Сахно36 с 4-й сотней из сторожевого охранения прибыл.
Я жму ему руку, и что-то знакомое мною замечено в его лице, главное — в его улыбающихся черных ясных глазах.
— Вы меня не узнаете, господин полковник? — спрашивает он, при этом мягко улыбаясь,
— Право, не знаю, что-то знакомое, но не помню, — отвечаю ему.
— Да, я тот казак Сахно, учитель, что прибыл на пополнение в Турцию в наш 1-й Кавказский полк. А потом, при Вас, когда Вы были полковым адъютантом, командирован в школу прапорщиков и ее окончил вместе с Вашим братом, Андреем Ивановичем... и потом с ним вышли офицерами в 3-й Кавказский полк. Мы с ним были большими друзьями, — пространно пояснил он.
Я «все вопомнил». Да, это он, Сахно. Но какой он стал мужественный видом. И красивый, и уверенный в своем офицерском положении, и уже есаул!
Я вторично жму ему руку, как приветствие от своего старшего брата, его друга и однополчанина в былом, и... официальность моего появления среди неведомого мне 1-го Аабинского полка тут же рассеялась.
Сахно отлично знает все наше семейство, не раз бывал в нашем доме. Как все это было приятно и вовремя, к моменту, знать! Я повеселел.
Офицерский состав 1-го Аабинского полка
Офицеры прибыли. Все испытывающе смотрят на нового и неведомого им командира полка.
Все они молоды. Воински подтянуты. Из них — три есаула, а остальные сотники и хорунжие. Почти все коренные Аабинцы. Большинство стали офицерами из урядников. У всех заметен тот «гиковый» вид, специально лабинский, который внедрили в них офицеры мирного и военного времени. Все они, своей воинской подтянутостью, напомнили мне храбрых офицеров Корниловского конного полка. Среди них не было ни одного офицера «не казака». Все они были исключительно «ли-нейцы», почему мне было очень легко взять соответствующий тон с ними. Вот их состав к этому дню:
1. Полковник Елисеев — командир полка.
2. Полковник Булавинов — помощник по строевой части.
3. Войсковой старшина Баранов Лука37 — помощник по хозяйственной части.
4. Есаул Бобряшев Минай38 — командир 1-й сотни.
5. Сотник Луценко39 — командир 2-й сотни.
6. Сотник Ковалев40 — командир 3-й сотни.
7. Есаул Сахно — командир 4-й сотни.
8. Командир 5-й сотни (на тот момент не помню).
9. Хорунжий Меремьянин 1-й41 — командир б-й сотни.
10. Есаул Сапунов42 — начальник пулеметной команды.
11. Сотник Севостьянов Сергей43 — полковой адъютант.
12. Сотник Щепетной Николай44 — полковой казначей.
Младшие офицеры:
13. Хорунжий Лаптев45.
14. Хорунжий Диденко46.
15. Хорунжий Маховицкий47.
16. Хорунжий Копанев Михаил48.
17. Хорунжий Конорез Иван49.
18. Хорунжий Шопин50.
19. Хорунжий Меремьянин 2-й51 — пулеметчик.
20. Сотник Гончаров52 — начальник обоза 1-го разряда.
Некоторых младших офицеров не помню. Для полка времен Гражданской войны этот численный состав офицеров надо считать очень большим.
Сдача и прием полка был краток. Приказом по полку я уведомил о своем вступлении, а полковника Булавинова назначил своим помощником. Последний совершенно «не закусился» (таков и еще есть военный термин), а скорее обрадовался, что вот, мол, «гора свалилась с плеч». Он оказался отличным и опытным офицером, интеллигентным и умным, как и авторитетным в полку. Он был правдив и склонен к критике «всего высшего начальства». Много правды было в его словах. И он дальше, глубже видел будущее, чем офицеры полка, в том числе и автор этих строк. У меня никогда с ним не было недоразумений, и взаимоотношения вне службы были дружеские и доверительные.
2-й Кубанский конный корпус.
Начальники
Чтобы не впасть в ошибку, я запросил своих бывших начальников, генералов Науменко и Фостикова, как и где переформировался корпус на Кубани после отхода с Северного Донца и его новый путь на фронт? Расхождение у обоих генералов было только в мелочах и в датах. Генерал Науменко вел записки, они сохранились, и я приведу поэтому его выдержки. От себя добавлю — ввиду образования Кубанской армии дивизии формировались по своим отделам. Так, 2-я Кубанская дивизия по-прежнему выставила 1-й и 2-й Кубанские и 1-й и 2-й Лабинские полки — из Аабинского отдела.
4-я Кубанская дивизия выставила полки из Кавказского отдела —
1- й и 2-й Кавказские и 1-й и 2-й Черноморские.
Оба генерала пишут, что 2-я дивизия формировалась в станице Гри-гориполисской, штаб корпуса в Армавире. О 4-й дивизии они не пишут, но надо полагать, что она формировалась в отдельской Кавказской станице.
Генерал Науменко пишет, что до 21 января 1920 года дивизии оставались на местах формирования и только 21 января перешли —
2- я дивизия в станицу Новопокровскую, а 4-я — в Калниболотскую и числились в резерве главнокомандующего.
26 января корпус перешел в село Песчаноокопское Ставропольской губернии, а 27 января был смотр корпуса генералом Деникиным. Генерал Фостиков так пишет о смотре: «Стояли сильные морозы. Утром в день смотра была гололедица. Конь под генералом Деникиным поскользнулся, и Главнокомандующий упал на землю и разбился. Его отвезли в поезд, а начальник его штаба, генерал Романовский закончил напутствие.
Вечером в вагон Деникина были приглашены генералы — Науменко, Косинов53 и я. Он пожелал нам успеха, но его падение, показалось, предвещало падение Добровольческой армии; и настроение, у кого оно было, пало»54.
О случае с генералом Деникиным генерал Науменко пишет: «Он действительно разбился, но не так серьезно. После смотра он разговаривал с представителями частей корпуса в зале станции Песчаноокоп-ской и напутствовал их добрыми пожеланиями»55.
О первых боях корпуса генерал Науменко в том же письме пишет: «30-го января, из хутора Жуковского, через Сандату, корпус подошел к селению Новоегорлыкскому и, после 3-х часового боя с красными, овладел этим селением.
31-го января, после боя с той же конницей, были заняты селения Баранниковское и Новомарьевское».
На этом я закончу движение корпуса «вперед», но через 6 дней, когда я прибыл в его ряды, весь корпус уже отошел в селение Ивановка, откуда и начинается мое описание событий, участником которых был лично.
Наутро 7 февраля корпус покидает село Ивановка. Полки выстроили за селом. Я впервые подъезжаю к своему 1-му Лабинскому полку. И каково же было мое удивление, когда я увидел перед собой многолюдный полк, выстроенный в резервную колонну, с полковым знаменем и с хором трубачей на правом фланге, встретившим меня «встречным полковым маршем», как и полагалось всегда в мирное время.