Страница 30 из 164
При рассмотрении объема ответственности и работы в этих трех областях сразу же становится ясно, что, хота высшая инстанция, до которой будут доходить только самые важные вопросы, не сможет принимать решений общего характера, однако никакой орган, никакое управление с обработкой этих вопросов справиться не сумеет. Даже самый дельный человек, назначенный на пост начальника этого управления, окажется подавленным такой массой наваливающихся на него вопросов. Нельзя быть (претендуя при этом на действительное руководство) в одно и то же время и начальником генерального штаба вооруженных сил, и первым советником имперского министра обороны, и руководителем военной экономики, и, наконец, начальником штаба министерства вооруженных сил и военного министерства.
Ни один человек не способен детально охватить и знать эти области в такой степени, в какой это необходимо для действительной работы и для того чтобы с полной ответственностью являться советником своего главнокомандующего вооруженными силами. В конечном счете этот начальник окажется вынужденным полагаться на доверие к своим сотрудникам. Однако поскольку эти сотрудники находятся не внутри отдельных видов вооруженных сил, а над ними, они не будут обладать знанием тех основных данных, которые необходимы для действительно правильных предложений.
Если до сих пор эти недостатки не стали достаточно ясны, то потому, что важнейшая функция — осуществление командной власти в войне — в мирное время почти совершенно не проявляется; а также потому, что принятие на себя руководством вооруженных сил функций военного министерства пока еще находится в зачаточном состоянии.
Но ясно одно: до тех пор пока существует нынешнее сосредоточение трех функций в управлении вооруженных сил, первым и практически единственным советником Верховного главнокомандующего вооруженными силами является начальник этого управления, а не главнокомандующие видами вооруженных сил.
Будучи начальником этого готовящего решения органа вооруженных сил, он вынужден представлять своему главнокомандующему предложения по тем областям, которые сам он лично обозреть более не в состоянии и в которых подчиненные ему органы не располагают для своей работы знанием действительного положения дел, ибо это относится к области каждого из трех видов вооружешшх сил. Тем самым, как только речь будет заходить об этих видах или о руководстве ими, ответственность будет перекладываться на другую инстанцию, которая нести ее не сможет, или же возникнут трения, которые становились заметны уже в мирное время, как только возникал вопрос о руководстве войной.
VI. Выходы из положения
Учитывая оба ошибочных вывода, на которых базируется нынешняя организация руководства вооруженными силами, представляются необходимыми изменения в следующих двух направлениях.
1. Прежде всего нужно подвергнуть разделению сосредоточение всех названных функций — не в руках Верховного главнокомандующего вооруженными силами и имперского военного министра, а в его рабочем органе. Один начальник, один орган не может одновременно и готовить операцию, и выполнять функции общего военного министерства и организации сражающейся нации. Один орган, один начальник, силы которых будут предельно поглощены военно-министерской деятельностью, необходимостью вести повседневную борьбу за использование всех средств нации до последней возможности и которые при этом должны оказывать влияние на все области государственной жизни, не смогут, наряду с этим, во всех деталях знать ежедневно меняющуюся обстановку, дабы действительно участвовать в руководстве операциями.
а) Само собою разумеется, все относящееся к задаче имперского министра обороны, т.е. организация сражающейся нации, должно по-прежнему сосредоточиваться в управлении вооружешшх сил. Сюда входит все относящееся к сфере деятельности имперского комитета обороны, т.е. обеспечение взаимодействия всех областей государственной жизни для достижения поставленных военных целей, мобилизации и организации всех сил на ведение войны. Сюда же относится и организация военной экономики.
б) Функция руководства, напротив, должна быть от этого ведомства отделена. Каким образом она может выполняться в соответствии с фактическими условиями, будет показано в п. 2.
в) Наконец, следует решить, надлежит ли, и в каком именно объеме, руководству вооруженных сил выполнять функцию военного министерства. <...>
Продумывание всех этих вопросов до конца приводит к следующему выводу:
или — сосредоточить все функции военного министерства в отношении вооруженных сил в одних руках, низвести командования корпусных округов в мирное время до уровня генеральных инспекций, а во время войны — чисто командных органов. Этот путь означает не что иное, как создание колоссальной организации, что неизбежно приведет к учреждению поста особого военного министра как высшего военно-административного органа.
Или — что и предлагается — оставить функции министерства видам вооруженных сил и, в качестве естественного следствия этого, предоставить решение общих задач сухопутным войскам, на которых и так падает 0,9 всего объема работы. <...>
2. Руководство войной.
Такое урегулирование вопроса о руководстве вооруженными силами во время войны, которое учитывало бы фактические условия, а не только чисто организационные теории, не может игнорировать соображений, изложенных в разделе IV настоящей памятной записки.
Приоритет сухопутных войск — без ущерба для роли и равных прав других видов вооруженных сил на удовлетворение их жизненно необходимых нужд — для Германии объективно неустраним. Этот приоритет основан на незыблемом факте решающего значения сухопутных войск, а также на трудностях, которым их руководство подвержено в большей степени, чем других видов вооруженных сил.
Руководство вооруженных сил определяет задачи отдельных видов вооруженных сил, распределяет между ними средства борющейся нации и регулирует их взаимодействие, если таковое не вытекает из поставленной задачи само по себе. Распределение средств различного назначения между видами вооруженных сил исходит из целеустановки и является прерогативой руководства вооруженных сил. В остальном же оно является функцией имперского министра обороны, идентичного главнокомандующему вооруженными силами.
Определение задач отдельных видов вооруженных сил покажет уже в самом начале войны, что это — вопрос, касающийся не только сухопутных войск, но и в не меньшей степени авиации и флота.
Задача военно-морского флота, а именно — держать открытыми пути заморского подвоза, — в ходе войны едва ли изменится. Если же флот будет привлечен к совместным с сухопутными войсками операциям, то, вероятно, сам этот приказ, но отнюдь не его выполнение, явится компетенцией руководства вооруженных сил. В остальном же в ведении войны на море роль будут играть политические вопросы (подводная война), представляющие собой особую область собственно военного руководства вооруженных сил.
Часть задачи авиации, а именно — защита территории страны, само выполнение этой задачи является оперативным или стратегическим делом лишь самой авиации. Другая же часть — наступательные действия по подавлению противника — собственно говоря, больше никакого вмешательства со стороны руководства вооруженных сил не требует, как только оно отдало приказ, какого противника следует атаковать в первую очередь и по каким целям, насколько это позволяют условия боевых действий, должен наноситься главный удар. Все остальное будет затем закономерно вытекать из той суровой необходимости, что авиация, дабы уцелеть, должна длительное время бороться с авиацией противника и сможет устремиться на другие цели лишь после того, как он даст ей передышку.
Руководство вооруженными силами проявляется, таким образом, в отношении авиации только в случае отдачи таковым приказов о ее взаимодействии с сухопутными войсками (или с флотом). Однако в таком случае руководство общими операциями должен осуществлять именно тот вид вооруженных сил, который является ведущим в данной конкретной операции.