Страница 31 из 164
Совершенно иначе выглядят отношения между руководством вооруженных сил и руководством сухопутных войск. В то время как авиация непрерывно обеспечивает защиту тыла как свою твердо определенную задачу, а в остальном ее наступательные действия требуют лишь распределения целей и определения направления главного удара, сухопутные войска ведут операции, успех или неуспех которых решает вопрос и о базировании других видов вооруженных сил, а в конечном счете и исход войны.
Эти операции зависят от времени, пространства и сил, но прежде всего от замыслов и действий противника. Руководство вооруженных сил может поставить строго определенную задачу флоту, приказать авиации сегодня атаковать Францию, а завтра — Чехию, но в отношении сухопутных войск оно зависит от их практических возможностей.
Условия, в которых находятся сухопутные войска (продолжительность мобилизации, потребность во времени для сосредоточения и развертывания, а также состояние предназначенных для этого районов), окажут определяющее влияние на принятие решения о развязывании военных действий. Однако возможности сухопутных войск будут задавать тон в ходе всей войны. Во-первых, потому, что только сухопутные войска решают исход войны вообще (сухопутные войска — пехота вооружешшх сил), ибо только они могут захватить территорию, т.е. окончательно разгромить противника. Во-вторых, потому, что только возможность или невозможность, а вместе с ними — успех или провал операций сухопутных войск способны решить вопрос о сохранении собственной базы, жизненной основы для всех видов вооруженных сил.
Таким образом, существование руководства вооруженных сил, не зависимого от руководства сухопутных войск, немыслимо. Следует обеспечить тесную связь между ними.
Необходимость отделить руководство вооруженных сил в войне (когда речь идет о подготовляющем решения органе, а не о личности главнокомандующего) от функций имперского военного министра показана нами уже достаточно ясно. Каким образом надлежит обеспечить единство руководства вооруженными силами и сухопутными войсками?
Решение создать генеральный штаб всех вооруженных сил, стоящий над генеральными штабами отдельных видов воору-жённых сил, как это явствует из вышесказанного, для германских условий неприемлемо.
Генеральный штаб вооруженных сил, даже если он не подменит генеральные штабы их отдельных видов, ни в косм случае не будет располагать для своей работы теми знаниями основных данных, которые необходимы для действительного руководства. Однако это не снимает необходимости подготовки в военных академиях таких офицеров, которые были бы знакомы с существом действий всех трех видов вооружешшх сил в целом.
Создание генерального штаба вооруженных сил привело бы далее к возникновению в ходе войны непрерывной цепи разногласий. Поскольку флот после получения им основного задания, по существу, в дальнейших приказах не нуждается, а руководство авиацией, как правило, решения оперативных задач в себя не включает, практически объектом деятельности генерального штаба вооруженных сил, если только он не намерен ограничиваться ролью пассивного наблюдателя, остаются лишь сухопутные войска. Кто из них — генеральный штаб сухопутных войск или генеральный штаб вооружешшх сил — обеспечен более светлыми умами, это — дело удачи, но несомненно то, что генеральный штаб сухопутных войск более компетентен во всех вопросах, касающихся их операций.
Как бы то ни было, руководить операциями сухопутных войск, которые, в свою очередь, должны служить основой общих операций вооруженных сил, два главнокомандующих одновременно не могут. Поэтому исключено, чтобы главнокомандующий вооруженными силами с состоящим при нем в качестве совещательного органа генеральным штабом вооруженных сил отдавал приказы по проведению операций генеральному штабу сухопутных войск, который отвечать за эти операции не сможет. Авторитет и повиновение, несомненно, для военного руководства неотъемлемы. Однако в рамках высшего военного руководства, решения которого зависят исключительно от оценки действий противника (т.е. от совершенно независимой и неопределенной величины) и собственных возможностей, нельзя командовать просто так. Можно, не спрашивая их, дать команду отдельному пехотинцу, приказ подразделению. Но нельзя требовать, чтобы командующий сухопутными войсками просто-напросто получал готовые приказы по ведению военных действий, не предоставив ему возможности предварительно высказать свою точку зрения по данному вопросу. Если же решение будет принято вопреки его мнению (что всегда является правом высшего начальника), то в таком случае, если речь идет об основополагающих вопросах, может последовать уход в отставку прежнего и назначение нового главнокомандующего сухопутными войсками.
Поскольку же руководство сухопутных войск и вооруженных сил практически неразделимо, вызывать такое разделение созданием в качестве руководящего органа для вооруженных сил собственного генерального штаба нельзя. Уже сейчас практика показала, что разделение руководящих органов путем создания собственного оперативного штаба вооруженных сил ведет к конфликтам при решении большинства вопросов именно потому, что отдел обороны страны управления вооружешшх сил не может с достаточной полнотой давать Верховному главнокомандующему вооруженными силами советы по вопросам действий сухопутных войск. <...>
VII. Подводя итоги, я прихожу к выводам, что необходимо следующее:
1. Сохранение объединения всей командной власти в руках Верховного главнокомандующего вооруженными силами и имперского военного министра.
2. Сосредоточение функций имперского военного министра, иначе говоря, задач организации сражающейся нации, т.е. обеспечение взаимодействия всех областей общественной жизни в военных целях, охват и использование всех людских ресурсов и материальных средств народа для ведения войны; осуществление исполнительной власти, после того как в период войны она будет передана военному министру; распределение сил и средств между видами вооружешшх сил на основе поставленных перед каждым из них задач как исключительная прерогатива имперского военного министра в рамках всех вооруженных сил, которая может осуществляться также непосредственно подчиненным ему управлением вооруженных сил, которому подчинены военно-экономические инспекции.
3. Оставление видам вооружешшх сил функций военного министерства. Ограничение функций руководства вооруженных сил воешю-политическими вопросами и директивами по единому воспитанию и обеспечению солдат. Осуществление исполнительной власти во время войны тыловыми запасными командованиями корпусов или органами имперского военного министра.
Разработка всех вопросов пополнения, как и прежде, органами сухопутных войск при участии представителей военно-воздушных сил и военно-морского флота.
Тем самым — отказ от особой должности Верховного главнокомандующего вооруженными силами.
4. Установление полной согласованности между оперативным руководством всей войной и руководством сухопутных войск путем возложения на главнокомандование сухопутных войск разработки предложений по ведению всей войны в целом.
Компетенция главнокомандующего военно-морским флотом в области войны собственно на море настоящим не затрагивается.
Обеспечение противовоздушной обороны тыла остается исключительным делом главнокомандующего военно-воздушными силами.
Барон фон Фрич207
Начальник имперского генерального штаба или ОКВ?
О памятной записке
главнокомандующего сухопутными войсками
генерал-полковника
барона фон Фрича208
ОКВ
Берлин 22 марта 1938 г.
Только для командования
Точка зрения сухопутных войск
Три основополагающих утверждения армии:
а) Объединение в рамках одного высшего органа как военного руководства во время войны, так и организации обороны рейха нецелесообразно.