Страница 24 из 106
местными властителями, варяжские предводители сумели утвердиться на вершинах этих образований, но... не смогли остаться варягами.
Академик Б. Д. Греков в следующих словах сформулировал историю варяжского «призвания» в славянские земли:
«Скандинавские саги твердят о том, что русские князья нанимают на время варяжские дружины. Это — вспомогательное войско. Но оно в то же время и притязательное войско. Владимир чуть было не поплатился властью, когда варяги заявили свои претензии на Киев. Того, что счастливо избежал Владимир, очевидно, не удалось Гостомыслу и его сторонникам. После длительной борьбы власть оказалась в руках Рюрика, который, конечно, никакого государства не организовывал. Он укреплял лишь свою власть в стране, уже давно знавшей государственную власть и ее аппарат.
Варяжская дружина очень хорошо поняла, что необходимо для удержания в своих руках захваченной власти, и варяги заговорили на русском языке, стали молиться славянским богам, называть своих детей славянскими именами и выполнять задачи, давно поставленные перед русским государством всем ходом предшествующей истории.
Объединение Новгорода и Киева... освобождение из-под власти хазар славянской территории, проникновение к Дунаю и к Черному морю, установление ранее неустойчивой западной государственной границы — таковы в самых общих чертах эти задачи».
ДОКАЗАТЕЛЬСТВА
1. Аналогии с позднейшими эпизодами варяжско-славянских отношений.
2. Аналогии с положением варяжских наемников в Византии в качестве гвардии императора.
3. Свидетельства собственных древних сказаний скандинавов.
4. Договоры киевских князей с византийцами. В этих договорах «слы» (послы) носят большей частью скандинавские имена (Ивор, Вуефаст, Искусеви, Слуды, Улеб), а вот князья, от имени которых они выступают, носят в большинстве уже имена славянские (Святослав, Владислав, Передслава). Любопытно, что у болгар неславянские родовые имена царей господствовали в течение двух веков (Тихомиров 1947).
А главные доказательства — те, что приведены выше как возражения на доводы норманистов.
ВОЗРАЖЕНИЯ НОРМАНИСТОВ
Данные возражения тоже направлены главным образом не на доказательства служебного, зависимого положения варягов в землях восточных славян, а на концепцию докиевской государственности славян.
Арне напоминает, что хоть Киев и существовал до прихода варягов, но представлял собой, судя по раскопкам советского профессора М. К. Карге-ра, три небольших разрозненных поселка. Объединение их и превращение в крупный город состоялось уже при князьях-варягах.
Арне также не преминул указать на то, что городища славян предкиев-ской поры еще не удалось определить с должной достоверностью, что поиски ближайших предков киевских славян еще не увенчались успехом, что все построения ученых по этому вопросу весьма гипотетичны. Где же те конкретные материалы, которые должны подтвердить наличие государственности у предков киевских славян до варягов?
ВЗВЕСИМ ПОСЛЕДНИЕ ПОЛОЖЕНИЯ И ДОВОДЫ СТОРОН
Вся система доказательств норманистов опрокинута и разрушена уни-чтожительной критикой со стороны антинорманистов. Уже непосредственно в этой критике заключено не только отрицающее начало, но и положительное, созидающее: из нее естественно вырастает контрположение антинорманистов, опровергающие возражения превращаются в положительные доказательства; к ним добавлено еще несколько, и все вместе они создают очень внушительную основу для построения антинорманистов.
Самое слабое звено в этой системе подметил старый и опытный норма-нист Арне — это недостаточная изученность конкретных славянских обиталищ предкиевской поры. Уверенность, которую проявили еще недавно с территории Украины на роль остатков докиевской славянской культуры, сегодня представляется в глазах советских ученых неосновательной.
Но во-первых, от выпадения этого доказательства не рушится вся система, хотя она, конечно, и теряет какую-то долю убедительности.
А во-вторых, здесь перед нами как раз тот случай, когда ослабевшее или выпавшее доказательство может быть тут же безболезненно заменено равноценным и равнозначным. Пусть мы не уверены в том, что древнейшими славянскими являлись как раз те городища, которые до сих пор считались таковыми. Но ведь аналогичные укрепленные поселки были в одно и то же время распространены по всей Восточной и Центральной Европе, а из Азии ныне славян уже никто не выводит: при современном уровне наших знаний о древностях Азии для предков славян там места нет.
Пусть мы не уверены в том, что остатки земледельческой культуры, которые до сих пор считались славянскими, на самом деле принадлежали славянам. Остатки культуры того же примерно уровня (чуть развитее, богаче или чуть примитивнее, беднее — нюансы здесь не важны) откапываются учеными на обширной территории вокруг облюбованных ранее антинорманистами очагов. Какие бы из них ни оказались, по тщательном исследовании, подлинно праславянскими, это не изменит прочности всей системы доказательств контрположений антинорманистов.
Таким образом, в этом вопросе поле битвы остается за антинорма-нистами.
3. Итог спора
Итак, в чем же состоит достоверная историческая роль варягов на Руси?
Достаточно даже не очень детального знакомства с выводами современных антинорманистов по этому вопросу, чтобы увидеть, насколько объективнее подходят советские антинорманисты к решению вопроса (несмотря на все увлечения борьбы и спора), чем современные норманисты. [Это мое утверждение было явным преувеличением — уступкой в декларациях для возможности высказать конкретную критику антинорманизма.]
Глава и учитель школы советских антинорманистов Б. Д. Греков (1947: 15) писал: «Роль варягов в Европе IX в. хорошо известна. Ее отрицать никто не собирается. Новгородская Русь их знает прекрасно. Но от этого признания далеко до утверждения будто Рюрик в 862 г. создал русское государство».
Один из наиболее активных советских антинорманистов проф. В. В. Мав-родин также признает за варягами достаточно видную роль в истории Восточной Европы. Варяги, по В. В. Мавродину (1945: 385),
«делают торной дорогу из Новгорода в Киев, а следовательно, и из "варяг в греки" и объединяют бесчисленных "светлых и великих" князьков русских и нерусских племен Восточной Европы, всю эту племенную, родовую и общинную знать... Войдя в состав славянской верхушки и растворяясь в ее среде, они выступают в роли катализаторов и предстают под своими норманнскими именами в источниках Киевской поры как "слы" (послы. Л.К.), "гости" (купцы. Л.К.), "дружинники"».
И далее (Мавродин 1945: 386):
«Не они вызвали условия, породившие государство... Норманны только определили время и географический абрис древнерусского государства, связав, и то не самостоятельно, а в составе русской верхушки и знати финно угорских и литовских племен, русифицирующейся и сливающейся со славянской, отдельные политические варварские предгосударственные образования, земли, области, города и бесчисленные верви, миры, веси и погосты в нечто единое, чему было имя — Русское государство».
В противоположность Д. А. Авдусину В. В. Мавродин (1945: 388) заявляет:
«...мы не собираемся отрицать того, что в составе "русов" было большое число норманнов. Более того, я считаю возможным говорить, что "находници-варяги" в известных случаях среди "русов" играли первенствующую роль. Они были тем элементом, который, если и не вызвал на Руси процесса образования государства, то во всяком случае влился в этот процесс и способствовал его ускорению.
Свойственное скандинавам эпохи викингов вечное стремление к походам, вечная тяга к передвижениям, к смелым поездкам с целями войны и торговли, грабежа и найма на службу к иноземным правителям и т.п. — все это делало норманнов на службе у русских князей Гардарик наиболее непоседливым, подвижным элементом, а их прирожденные способности мореходов и опыт делали их наиболее удачными кандидатами в роли "слов", "гостей", наиболее приспособленными для всяких набегов, вторжений и т. п.».