Страница 46 из 208
В литературе не без оснований предполагается, что доклад товарища министра финансов был не только заранее известен министру внутренних дел, но и инспирирован им, как и само назначение Бунге437. Достаточно сравнить этот доклад с программными докладами самого Лорис-Меликова в апреле 1880 г. и в январе 1881 г., чтобы увидеть одинаковое понимание как положения в стране, так и предстоящих задач финансово-экономической политики правительства. Бунге лишь конкретизировал и развил мысли, высказанные министром внутренних дел, дал им научное обоснование, сопроводив обстоятельной аргументацией.
Осенью 1880 г. российская журналистика была переполнена тревожными сведениями о бедственном положении в деревне, о начавшемся голоде в Поволжье. Едва ли не единственная газета М.Н. Каткова писала о «преувеличении жалоб на урожай», невозмутимо доказывая, что в «так называемых голодающих местностях» нет основного признака голода — сокращения потребления водки438.
Ревизующий Саратовскую и Самарскую губернии сенатор И.И. Шамшин сообщал из эпицентра голодного края, что местное население в массовом порядке уходит в Тамбовскую, Воронежскую и другие губернии для сбора подаяния. В некоторых уездах осталась 1/10 часть обывателей. Лорис-Меликов мог сопоставить это сообщение с тем, что писал сенатор С.А. Мордвинов, посланный в Воронежскую и Тамбовскую губернии, которых, казалось, голод миновал. «Неудовлетворительным и даже печальным, — говорилось в его отчетах оттуда, — является положение крестьян в том отношении, что оно постоянно и неуклонно падает, совершенно независимо от неурожаев, пожаров и других бедствий, поражающих ту или иную местность. Признаки уменьшения крестьянского благосостояния, к прискорбию, весьма явные: истощение плодородности их земли, вследствие беспорядочной и хищнической ее обработки, уменьшение количества рабочего скота и упадок большинства строений... Процент неимущих, живущих постоянно в долги, не имеющих при настоящем положении дела почти никакой надежды поправиться, возрастает в ркасающих размерах»439.
Единодушие высокопоставленных правительственных чиновников с либерально-демократической печатью в понимании кризисного состояния хозяйства земледельческой страны по-своему побуждало Лорис-
Меликова активизировать действия в финансово-экономической области. Думается, свое влияние на эту активизацию должна была оказать и революционная печать, с которой он регулярно знакомился. Если в программе И К «Народной воли» (конец 1879 г.) партия выступает основной силой революционного переворота ввиду пассивности народных масс, то уже в конце лета 1880 г. ввиду надвигающегося голода у народовольцев появляются надежды на бунты и восстания крестьянских масс, которые партия должна слить воедино и возглавить. В сентябре 1880 г. в подпольной печати отмечается «пробуждение народной критики» — «симптом чрезвычайно опасный для правительства»440. «Настоящий год с его повсеместной голодовкой очень может вызвать в народе настроения и инстинкты, о которых можно только мечтать, и привлечет, может быть, в революционное движение величины, которые даже в настоящий момент не могут быть вполне известны», — утверждала в декабре 1880 г. газета «Народная воля», предсказывая возможность расширения революционного движения «под неотразимым стихийным давлением голода»441.
Не считаться с подобными наблюдениями было трудно. В докладе царю от 20 сентября Лорис-Меликов признается, что весьма озабочен создавшимся положением, объясняя, что оно не только может сказаться на успешном поступлении податей, но и осложниться «при подстрекательстве неблагонамеренных людей беспорядком в крестьянском населении»442.
Особенно тревожило его — не только как министра внутренних дел, но и шефа жандармов — положение в столице, где продовольственный вопрос осенью 1880 г. встал очень остро в связи с ростом цен на хлеб. Чтобы переломить ситуацию, Лорис-Меликов прибегает к экстраординарным мерам. Вызвав к себе на Фонтанку крупных хлеботорговцев, он требует от них снижения цен, угрожая выслать из столицы в случае неповиновения. Он объясняет, что обязан сделать это под угрозой народных волнений. Ссылавшиеся поначалу на то, что цены определяются не законом, а рынком, хлеботорговцы под влиянием доводов шефа жандармов быстро согласились. В «Правительственном вестнике» 28 октября появилось сообщение, подписанное группой оптовиков, о понижении цен за куль ржи (9 пудов) до 16 рублей (установившаяся цена была 19 рублей)443.
Голод периодически поражал Российскую империю, хотя она по своим природным условиям и была житницей Европы. Обычно, как это было во время голода 1868 г. или голода в Поволжье 1873 г., правительство выделяло из казны ссуды в помощь голодающим и по-ощряло благотворительность. Лорис-Меликов в период голода 1880 г. придает главное значение роли государства как социального регулятора. По его представлению создается Особое совещание по продовольственной части, в составе министров внутренних дел, финансов, государственных имуществ и путей сообщения. Совещание обсуждает меры по предотвращению продовольственных кризисов, регулярно потрясавших страну, поставив на очередь дня создание статистики хлебных запасов, разработку средств борьбы с засухой и вредителями сельского хозяйства. Принимается решение о предоставлении крестьянам на льготных условиях аренды казенных земель444.
Понимая недостаточность этих мер для выхода из кризиса, Лорис-Меликов активно ищет способа ослабить напряженность момента экономическими мерами общезначимого характера. Первой из них была отмена соляного налога, особо ненавистного народу. Еще в период пребывания на посту генерал-губернатора в Поволжье Михаил Тари-елович дал обещание приложить все силы для отмены этого налога. Вопрос о его ликвидации ставился в печати (в частности, Н.Х. Бунге) еще в 1860-е гг., но власть не могла смириться с потерей соляного акциза, приносившего в казну колоссальный доход. Лорис-Меликов сразу же столкнулся с неприятием Александром II самой возможности такой потери. Сопротивление царя было, по-видимому, столь сильным, что среди выдвинутых в первом программном докладе диктатора неотложных задач отмены соляного налога не значилось. Однако здесь уже упоминалось о сетованиях на его тяжесть: Лорис-Меликов как бы предупреждал, что уйти от этой проблемы невозможно. И он настойчиво готовил отмену соляного налога, стремясь расположить к ней царя.
Еще в начале октября в Крыму Михаил Тариелович снова натолкнулся на сопротивление царя. Но, возвратясь в столицу, он предпринимает новые усилия, под прямым давлением голода в Поволжье, грозящего дестабилизировать обстановку в стране. В письме к Александру II 14 октября 1880 г. он ставит вопрос в ракурсе, для «всеподданнейших докладов» не подходящем, обращаясь прежде всего к нравственному чувству императора. Соглашаясь, что экономические результаты отмены соляного налога могут не оправдать надежд, он убежден, что в этом преобразовании независимо от денежных интересов «замешаны такие соображения высшего свойства, перед которыми должны умолкнуть все остальные». Министр доказывает царю, что отмена налога на соль «удовлетворит стольким ожиданиям и настолько будет соответствовать всенародному желанию, что одно нравственное впечатление, произведенное подобной мерой, с избытком вознаградит временную материальную потерю в государственном бюджете», а главное — «упрочит союз царя с народом»445. Это обращение возымело свое действие на Александра II, который был «на троне человеком», более чем кто-либо из царей. 23 ноября 1880 г. указ об отмене налога на соль был подписан царем.
Лорис-Меликову ставили в вину поспешность проведения этого закона в обход обычных формальностей: вопрос не обсуждался ни в Государственном совете, ни в Комитете министров, что вызвало недовольные толки в верхах446. С этой поспешностью связывали ряд промахов и изъянов при этом преобразовании, в частности потерю казной крупной суммы. Однако можно понять и Лорис-Меликова, хорошо знакомого с процедурой прохождения через упомянутые учреждения проектов преобразований, которые часто тонули в болоте прений, борьбе группировок, в лучшем случае проведение их затягивалось на неопределенное время. В сложившейся обстановке Лорис-Меликов не мог не спешить, боясь опоздать. Думается, он имел в виду особо поддержать Поволжье — край, с которым не терял связи после управления им. Рыбные промыслы могли несколько ослабить последствия голода в этом крае, где соль играла особо важную роль.