Берг

Разве хоть раз по отношению к ней он поступил честно?

— Я знаю одно место, там точно не найдут, — заговорил он первым, пока они спускались по лестнице, — никто не знает про него. Правда, если вы окажетесь там, только я смогу вас выпустить оттуда, дверь открывается снаружи.

— Пожалуйста. — Она сейчас была согласна на всё. — Бог поможет вам в ответ на доброе дело.

Алдор вёл её вниз, туда, где уже находился её муж. И путь на этот раз показался ему в несколько раз длиннее, чем тот, который он преодолел бегом. С каждым мгновением, с каждым пройдённым шагом он ждал встречи с кем-нибудь из своих, ждал, что кто-то окликнет его, остановит.

— Мы идём к тюрьме? — спросила его Вэллия, когда поняла, куда они идут, и Алдор посмотрел ей в лицо долгим взглядом. Она боится его предательства?

— Вы не доверяете мне?

Она нахмурилась, глядя исподлобья.

— Если бы я не доверяла, разве бы я пошла с вами?

— А если я сдам вас графу Доранну? Прямо в тюремную камеру?

Она упрямо и твёрдо покачала головой отрицательно, она не верила его словам. Она верила в него больше его самого.

— Нет. Вы не станете.

— Почему?

Она не ответила, по коридору кто-то шёл, и они замолчали, быстро уйдя в полумрак винтовой лестницы. Оставалось совсем немного. Хоть бы застать живым маркграфа, может, они успеют попрощаться. В тюремном коридоре Алдор выдернул из уключины горящий факел. Вечером после ужина сменится тюремная охрана, после этого надо будет определить маркграфа в камеру, тогда всё пройдёт гладко. Прежняя охрана думает, что он уже там, а новая ничего про это не знает. Алдор должен успеть. Главное, чтобы маркграф теперь не подвёл, и врач раньше времени не пришёл его проведать.

Вэллия сразу же узнала своего мужа, даже не сумела сдержать сдавленного крика удивления и радости. Алдор искал место для факела и понял, что улыбается. Такой радостной он её здесь не видел, только слёзы да вечные мольбы о помощи. Нет, она, конечно, была сильной, но она умела и радоваться, оказывается, и улыбаться.

Не стесняясь чужого человека, она обняла своего мужа и даже поцеловала в губы. Маркграф улыбнулся ей, отвечая на объятия. Слава Богу, он был жив и даже как будто стал лучше выглядеть, видно, отдых сделал своё дело.

Вэллия сама нашла, куда присесть рядом с мужем, сияющими глазами смотрела на Алдора снизу.

— Вы… Вы почему не сказали мне? Устроили нам встречу и не предупредили меня.

Алдор не ответил ей, чуть склонившись, посмотрел в лицо маркграфа, как он? Ничего, жить будет. В свете чадящего факела рубашка лионского рыцаря казалась белоснежной, а иногда вспыхивала алым пламенем крови.

— Я так благодарна вам…

— Не стоит. Вечером я уведу его, пока его не хватились. У вас не так много и времени, как кажется.

Вэллия опустила голову при этих словах, сквозь плащ нашла ладонь маркграфа и сжала её. Алдор продолжил:

— Я закрою вас. Если всё будет хорошо, я вечером вернусь и заберу его. Когда немного уляжется шум, я выпущу вас, и вы уйдёте к своим… Сидите тихо. Здесь темно, но воздух подходит, вы не задохнётесь. Ждите только меня… — И тут маркграф, всё это время молчавший, перебил его негромко:

— Это ловушка… Он бросит нас здесь.

Вэллия тяжело прикрыла глаза, а Алдор только улыбнулся и вышел, заперев за собой дверь. Свет горящего факела метался по каменным стенам.

— Ниард, я молилась за тебя.

— Кто он такой? Он из Лиона? Почему он помогает тебе? — шептал маркграф.

— Он помогает нам, — Вэллия поправила его и вздохнула. Неужели сейчас, здесь, она должна тратить драгоценное время на то, чтобы рассказывать ему о прошлом, которое хотела забыть навсегда. Но, видно, так и должно быть. Правда всегда раскрывается рано или поздно. — Он местный. Он из Берга, — начала негромко Вэллия.

* * * * *

Алдор искал среди своих вещей другой котарди, не ходить же ему в рубашке! А сам слушал разговор двух слуг графа. Оказывается, барон Гердис узнал свою жену и этим поступком, конечно же, выставил графа в неприглядном свете. Все, кто прибыл от графа Вольдейна, не могли скрыть насмешки над ошибкой незадачливого противника. Как же, всё это время в тюрьме сидела совсем другая женщина. Глупо получилось!

— А что барон Гердис? — спросил Алдор и обернулся, застёгивая пуговицы камзола. — Что с его женой и детьми?

Молодые рыцари, конечно же, сами всё видели своими глазами, они были там, и сейчас им хотелось хоть кому-нибудь рассказать.

— А ты там не был? — Алдор в ответ дёрнул подбородком. — А, ну да, я не помню тебя там. — Молодой человек восхищённо сверкнул голубыми глазами, наконец-то, нашёлся тот, кому можно всё рассказать. И, перебивая друг друга, молодые парни наперебой начали рассказывать всё, что видели, перескакивая, вспоминая детали. Так или иначе, через момент Алдор знал всё, будто сам там был.

Делегация от графа Вольдейна прибыла многочисленной, и принимали её с не меньшей пышностью и торжеством. Граф Доранн считал происходящее историческим моментом, а на деле всё получилось хуже некуда. Барон Гердис узнал жену, да и та сама бросилась к мужу, никто её и удержать не успел. Люди барона сразу же взяли её в кольцо, и мирные переговоры обернулись вооружённой стычкой. Тут ещё и служанка спустилась с мальчишками барона, и откуда она узнала обо всём? Уму непостижимо!

Конечно же, граф не собирался отдавать людям барона своих пленных просто так, завязался бой, но барон и его люди пробились к воротам. Мало того, они увели и баронессу, и служанку с детьми. Убитых не было ни с той, ни с другой стороны, отделались ранеными. Но как рвал и метал граф Доранн после этого! Алдор мог себе это представить.

Получалось, что теперь из всех козырей на руках у графа остался лишь зять графа Вольдейна — маркграф Берг.

— И что решил граф? — спросил Алдор, хотя вряд ли эти ребята могли об этом знать.

— Сейчас обыскивают замок, ищут маркграфиню. Настоящую маркграфиню, — поправил себя рыцарь. — Представляете, сколько дней она была на свободе? А если здесь заговор?

— А что маркграф? Какой заговор? — Алдор усмехнулся. — Ерунда! Неужели вы думаете, женщина может собрать сопротивление? Её муж был под арестом…

— Граф приказал убить его, — перебили его, и Алдор тревожно нахмурился.

— Что?

— Граф приказал убить маркграфа в тюрьме. Наверное, он хочет отомстить им, — предположил молодой рыцарь.

Алдор не слушал его, нервно разгрёб пятернёй волосы и захватил со скамьи пояс с кинжалом. Надо к графу, надо быть там, чтобы всё знать самому. Проклятье! Об этом он не подумал! Он даже не мог предположить такого! Бедный граф Доранн. Его можно понять. Какая обида! Какая пощёчина от врага, да где, в занятом замке, в Берге, который он давно считает своим! И виноват во всём Алдор. Это он подстроил это всё! Это он знал о перепутанных женщинах и ничего никому не сказал. Бедный, бедный граф Доранн. Но если сейчас вернуть маркграфа, во-первых, его убьют, а во-вторых, как потом всё это будет объяснять сам Алдор? Что же делать?

Обстоятельства складывались так, что вряд ли теперь что-то зависело от него самого. Сердце бешено забилось в груди. Чем ещё закончится всё? Что будет? Смерти маркграфа он не хотел. Кто может гарантировать, что от обиды граф не прикажет убить и дочь своего главного обидчика, маркграфиню?

Ничего не поделаешь, Алдору придётся вести свою игру до конца. Вечером или ночью придётся выпускать не только Вэллию, но и её мужа. Пусть убираются из Берга! Может быть, после этого граф Доранн оставит Берг или всё же отдаст его Алдору. Людям Лиона больше нечего предложить в ответ, только силу. Неужели опять всё начнётся сначала? Неужели опять будет страдать несчастный Берг? Опять будут громить его стены и башни? Это как ножом по сердцу.

Алдор вышел, закрыв за собой дверь. Надо проверить графа, как он. Но к графу он не дошёл: ему передали приказ, взять людей и обыскать церковь. Так, без особого желания ему пришлось принять участие в поисках пропавшей маркграфини.