Берг

Вэллия почувствовала, как у неё закружилась голова от его реакции, видела его удивлённое лицо, огромные изумлённые глаза. Она думала, что удивит его, она так тщательно готовилась, успела до вечера помыться и собрать в причёску ещё влажные волосы, нашла этот чудесный подарок баронессы. Она даже для Ниарда ещё не надевала его ни разу! Какие же чудеса он творит!

Господи! Теперь он не сможет отказаться от неё, не сможет перебороть себя, не остановится. Это плата ему, плата за всё.

Алдор в два шага преодолел разделяющее их пространство, схватил её дрожащими руками, принялся с жадностью голодного целовать её лицо, губы, глаза. Вэллия почувствовала, как от бессилия подкосились ноги, но Алдор не дал ей упасть, обнял, прижимая к груди, к самому сердцу, оторвал от пола. Крутанулся на каблуках и толкнулся к стене, придавливая маркграфиню спиной к ветхому гобелену. Только тут аккуратно поставил её на ноги, принялся опять целовать её лицо. Вэллия подставлялась под поцелуи, закрыв глаза.

"Это не так и трудно. Боже мой… Я смогу… я сделаю это… Он так страстен, так горяч… Боже… Может быть, и я сама давно хотела этого?.. О, нет…"

Память о том далёком поцелуе придала ей сил и уверенности. Сердце воскрешало те давние пережитые чувства. Он не сделает ей больно. Никогда.

Его руки ласкали её, дрожащие пальцы скользили по холодному шёлку. Не успела Вэллия и понять, как ладони его уже добрались до её колен, подняв кружевной подол сорочки. Она обняла его за спину, протолкнув руки под распахнутый камзол, горячее мужское дыхание обжигало лицо.

"Ну и пусть, пусть… Зато он не откажет в помощи, он не сможет отказать", — думала она какой-то частью сознания. Нет, это было совсем не то, что было с Ниардом, это не те лёгкие воздушные ласки, здесь напор, сила, страсть, сметающая всё на своём пути, то, о чём потом будешь помнить всю жизнь, то, от чего, казалось, может остановиться сердце.

— Я люблю тебя… люблю… Я понял это ещё в Ротбурге… Мне так не хватало тебя всё это время… — шептал он, целуя её. — Уйдём со мной… Будем вдвоём… только ты и я… будем жить друг для друга…

— А Берг? — шепнула она в ответ.

Как он мог забыть о Берге? О своём Берге? Этого не может быть!

Он долго не отвечал ей, будто своим вопросом она вернула его к реальности, даже перестал целовать её, и просто смотрел в грубые нити гобелена чуть выше её плеча. И Вэллия осознала, что уже, оказывается, давно разомкнула колени и позволила ему оказаться так близко, что если бы он сам сейчас не остановился, она бы этого уже не сделала никогда. Она судорожно сглотнула и шевельнула пальцами на грязной ткани рубашки на его спине, проверяя, здесь ли она, жива ли ещё.

— Алдор? — позвала шёпотом.

— Ты ведь не любишь меня… Ты делаешь это только ради него, правда? — Он повернул голову на бок и исподлобья глянул ей в глаза. Вэллия не смогла солгать ему и опустила взгляд. Их лица были так близко, и тела, не хватило лишь шага. Это сам Алдор не сделал его.

И тут же навалилось всё, он вспомнил ту боль и то раскаяние, что не давали покоя все эти месяцы. Он воспользовался её болезнью однажды, он потерял рассудок и как безумный рвал на ней одежду. Тогда она была дочерью графа, а сейчас — жена маркграфа. И он не поведёт себя так же, как в прошлый раз, как безродный мужик при виде женской юбки. Он не воспользуется её беспомощностью. Он княжеского рода, он последний князь Берг, и этим не купишь его, как ни старайся. Теперь — нет.

Он отстранился вдруг от неё, одним движением отмёл её в сторону, а сам так и остался стоять, уткнувшись лбом в расшитый гобелен.

Вэллия поняла, что проиграла, слёзы начали душить её. Ещё секунду назад он был так близко, ещё её бёдра помнили его тело, а губы — его поцелуи, и вот сейчас уже он где-то далеко, где-то на другой планете.

Дрожащими пальцами, смахивая слёзы, она начала поправлять на себе сорочку, подобрала свой плащ. Как глупо, какой же дурой она выглядит сейчас. Пришла купить его такой ценой, помылась и приоделась, а он — всклокоченный и в грязной одежде — а оказался выше её. Он не взял её. Хотя она была на всё готова, она бы даже не пожалела. Он сам нашёл в себе силы остановиться, прекратить это всё. Он оказался лучше, честнее её, потому что она-то будет помнить всю жизнь этот момент, когда её отвергли, она будет жалеть, что так и не узнала его, как мужчину…

— Я всё равно не смог бы тебе помочь, — прошептал он, так и не сдвинувшись с места.

— Почему? — Она размазывала слёзы по щекам.

— Я не могу, у меня нет возможности… Его всё время охраняют… Я всё равно не смог бы… — Он поправил на себе одежду и медленно обернулся к ней, прижался лопатками к стене. — Ты сама уходи отсюда… Тебе незачем находиться тут… Скоро начнётся осада, опять для вас… Уходи! Ты даже заберёшь мальчишек, никто и слова тебе не скажет… Потом, если разберутся, будет уже поздно догонять тебя… — Голос его был негромким, с хрипотцой пережитого, он словно рвал сердце Вэллии на куски. Она глядела на него с сожалением, ещё помня ласки и поцелуи его на своём теле.

— Я не уйду без него…

— Глупо! Граф ничего не сделает ему! Для него важнее ты, чем твой проклятый маркграф!

— Алдор!

— Что? Разве я не прав? Ты — дочь графа, ты стоишь многого в его глазах, а он — всего лишь зять — сегодня есть, а завтра нет!

— Вот поэтому я и не уйду без него, я не оставлю его твоему сеньору. Он сразу же убьёт его, а если узнает про обман — тем более.

— А он тут причём? Он же не знал, что вас перепутают…

Вэллия вздохнула. Разговор получался однобоким, всё об одном и том же. Она уже не плакала, она и так слишком часто делала это за эти последние ночи.

— Ты видел его сегодня? Как он?

— Получше, конечно, но… — Покачал головой. — Врач крик поднял, но графа понять можно. Сегодня он отправил людей к твоему отцу, они доложат, что вы в плену. Скорее всего, граф Вольдейн пойдёт на штурм. Я бы так сделал… — Он пятернёй загрёб длинную чёлку со лба назад, но она опять упала ему на лицо. — Графу хочется держать вас двоих под арестом. И я бы тоже так сделал.

Вэллия нахмурилась, поплотнее запахнула на себе полы плаща, чувствуя кожей прикосновение дорогого шёлка.

— Твоя игра закончена, ты, конечно, смелая, но ты сделала всё, что могла. Уходи из Берга, иди к своему отцу. — Вэллия усмехнулась на его слова, переступила, стукнув по полу каблуками туфель. — Я провожу тебя, и мы расстанемся. Не ищи больше со мной встреч. Может быть, в следующий раз я не смогу остановиться…

Она опустила голову, растрёпанные чистые волосы посыпались ей на лицо. Алдор смотрел на неё со стороны, и ему было её жалко, обессиленную, не сумевшую ничего сделать. "Ты проиграла. Ты просто проиграла. Ничего страшного не случилось. Ты даже сохранила честь, и твоему мужу не надо будет стыдиться тебя. Ему наоборот повезло с такой женой…"

Он вспомнил вдруг их последний разговор и спросил последнее, о чём ещё хотел узнать:

— Твой муж проболтался, что узнал о твоём похищении случайно, что случилось? Ты сама сказала ему?

Вэллия не ожидала такого вопроса, поджала губы. Да что уж скрывать, раз они видятся в последний раз?

— Я вынуждена была сама рассказать ему. Я забеременела, Алдор, после того случая с Корвином… Я выходила замуж беременной, и об этом никто не знал, кроме меня… — При этих словах Алдор обессилено сполз по стене спиной, сел прямо на пол и откинул голову назад, упёрся локтями в колени. Но Вэллия не знала причины этого его поведения и продолжала:- Я думала, сказать ему на венчании, но отец запугал меня, он взял с меня слово, что я буду молчать обо всём… Я не хотела обманывать его, но… — Она отрешённо покачала головой. — Может быть, всё и прошло бы как-нибудь, но… мы жили с мужем, как брат и сестра, монашеской семьёй…

— Что? Он не спал с тобой? — Шёпот Алдора показался ей тише весеннего ветра, она в ответ отрицательно дёрнула подбородком. — И ты всё равно любишь его? О, Боже…