Страница 80 из 146
Салех-паши стали местами бросать свои окопы. В эти минуты вперед к вражеским шанцам и вынеслась на галопе 3-я Донская конно-артиллерийская рота подполковника Полякова и с близкого расстояния открыла беглый огонь «ближней» картечью. Отход турецкой пехоты сразу же превратился в повальное бегство.
Граф Эриванский послал в неотступное преследование и пехоту, и кавалерию. Османы бежали в ночи, бросая все по пути. Затем полководец приказал пехоте остановиться, а сам повел кон-лицу на рысях дальше в преследование, до замка Зивин.
Там преследование и закончилось: донцы и азербайджанские милиционеры с налета ворвались в походный лагерь сераскира. Тот едва сам ушел от погони. Турки потеряли в тот день 12 орудий, все войсковые припасы, много людей убитыми и 300 человек пленными.
, Войска сераскира Салех-паши, вернее, то, что от них осталось и не разбежалось, были отброшены к Эрзерумской крепости.
На следующий день участь сераскира разделил и Гакки-паша, так и не сумевший ничем помочь своему начальнику. Ночью кавт казцы пошли атакой на второй неприятельский лагерь близ деревни Милли-Дюз, совершив марш-бросок в 13 верст по трудной горной дороге.
В восемь часов утра русские колонны зашли в тыл войску Гак-ки-паши. Турки, выставив знамена в окопах и изготовив батареи, решили защищаться. Взятый пленный показал, что здесь еще не знают о полном разгроме сераскира. Солдата отпустили в лагерь, И вскоре там начался видимый издалека переполох. Его попытались «замять» пушечной стрельбой по русским.
Через полчаса пальба прекратилась, и из лагеря прибыл парламентер. Султанский главнокомандующий предлагал «покорность», но просил личной пощады. Паскевич-Эриванский ответил: Положить оружие без всяких условий...
Едва переговорщик убыл, из лагеря вновь возобновилась ртрельба. Царский наместник в ответ двинул в атаку свои войска. Турки в ужасе бежали, только в одном-единственном месте оказав сопротивление. Казаки и конная милиция пошли вдогонку. Бегущих гнали почти 15 верст, захватив больше тысячи пленных и 16 знамен.
Гакки-паша со свитой и чиновниками сумел ускакать в лес, Где его настиг личный конный графа Эриванского. И взял в плен. Представленный Ивану Федоровичу полководец султана отдал свою драгоценную саблю и попросил пощады. Наместник его обласкал, угостил чашечкой кофе по-турецки и приказал разместить плененного пашу в его же богатом шатре.
Итогом двухдневного сражения у деревни Каинлы стал полный разгром 50-тысячной Анатолийской армии Блистательной Порты.
Сераскир Салех-паша потерял всю артиллерию (31 орудие), 19 знамен, около трех тысяч палаток в двух брошенных лагерях, около двух тысяч человек пленными и столько же — убитыми. Султанские войска рассеялись в горах. Потери русских не превышали 100 человек.
ПАДЕНИЕ ЭРЗЕРУМСКОЙ КРЕПОСТИ. БЕЙБУРТ
Полководец султана Махмуда II попытался засесть в крепости Гассан-Кале, но бежавшие воинские отряды отказались ему повиноваться. Пришлось бежать дальше и самому сераскиру.
Сделав за три дня переход в 80 верст, Кавказский корпус занял Гассан-Кале, в которой нашлось 29 пушек. До столь важного в войне Эрзерума оставалось всего 40 верст, и путь к нему был свободен.
Паскевич-Эриванский приказал восстановить полуразрушенные укрепления старинной византийской крепости, вооружить ее трофейными пушками на исправных и надежных лафетах. В Гассан-Кале свезли все военные и продовольственные запасы неприятеля, взятые 19-го и 20 июня. Так была создана тыловая база для действий против Эрзерума.
Русская кавалерия Приблизилась к нему на 15 верст. Почти 100-тысячный город, один из крупнейших в Оттоманской Порте, был охвачен паникой. Жители не знали, что делать: или отважиться на защиту, или отдаться на милость победителя. Сераскир заперся в своей резиденции, никого не принимая. Большого войска у него рке не имелось.
Узнав через лазутчиков о положении дел в городе, кавказский наместник отправил туда двух добровольцев — пленных эрзерум-ских старшин. Один из них, Мамиш-ага, пользовался большим авторитетом у горожан. Под охраной конвоя они ускакали в Эр-зерум, увозя с собой письмо «сераскира белого царя».
В Эрзеруме парламентеры при содействии губернатора города зачитали письмо на совете местных старшин. Началось возмуще-
ние горожан. Более того, вскрылся обман Салех-паши, утверждавшего, что у него много войск — большинство же палаток в военном лагере пустовало. Сераскир хотел бежать, но его не выпустили за крепостные ворота.
Кавказские войска подступили к городу. Рано утром 26 июня из него навстречу русским выехал эрзерумский Капиджи-паша, везший согласие сераскира на безоговорочную капитуляцию. Город-крепость сдавался без боя. Туда для окончательных переговоров ускакал генерал-майор князь Бекович-Черкасский, свободно владевший турецким языком.
В 17 часов 27 июня 1829 года войска Отдельного корпуса вступили в Эрзерум. Правда, с передового укрепления Топ-Дага открыла было стрельбу батарея из пяти пушек, но османы вскоре сбежали оттуда. Над цитаделью подняли флаг России.
Армянское население города с восторгом встретило победителей.
Огромные военные склады Анатолийской армии, арсенал, обозы, 150 полевых и крепостных орудий, шесть знамен, в том числе и сераскирское, жезл Салех-паши стали военными трофеями.
За Эрзерум Иван Федорович Паскевич-Эриванский удостоился высшей военной награды Российского государства — ордена Святого Георгия 1-й степени и благодарственного Императорского рескрипта. Полководец стал полным георгиевским кавалером, обладателем всех четырех степеней этого ордена...
Падение Эрзерума — центра управления Азиатской Турцией — и разгром султанской Анатолийской армии под Каинлы обеспечили русскому командованию стратегическую инициативу на Кавказском театре военных действий. Последствия достигнутого успеха не заставили себя долго ждать.
Ванский паша, подступивший с сильным войском к Баязету, немедленно снял осаду крепости. 7 июля генерал-майор Бурцев овладевает важной крепостью Бейбурт в 117 верстах от Эрзерума. Отряд полковника Лемана 9 июля занимает крепость Хнисс, в которой оказались значительные запасы хлеба. Она стояла на дороге в Мушский пашалык. При посредничестве местного паши курды прекратили набеги на захваченные русскими территории Порты.
Вскоре, однако, пришла печальная весть о гибели в горах под Бейбуртом генерал-майора Ивана Григорьевича Бурцева, подлинного героя войн на Кавказе.
i&r,
Оставив в Эрзеруме крепкий гарнизон под начальством Панкратьева, получившего тогда чин генерал-лейтенанта, наместник выступил к Бейбурту. Туда же подошел из Ахалцыха бывший Ширванский, а ныне пехотный графа Эриванского полк. Встреча между старыми ширванцами и полковым шефом получилась самой трогательной.
Проведя рекогносцировку, полководец 26 июля наносит из Бейбурта удар по селению Харт, где почти в 500 каменных домах укрепилось до 12 тысяч ополченцев султана из числа местных воинственных горцев. Хартский бой закончился полной победой русского оружия. Затем от неприятеля очищаются местности вокруг Сивасской дороги, наносятся поражения отрядам беков Лазистана.
Перед наместником, да и всем русским командованием, встал вопрос о направлении дальнейшего наступления в еще не закончившейся войне. Идти на далекий Сивас, в глубь Малой Азии? Или Отдельному корпусу нанести удар по немного более близкому Трапезунду на берегу Черного моря, где можно было получить поддержку от севастопольской эскадры?
Один из участников той войны, полковник А. Родожицкий, писал в своем дневнике:
«По пословице «куй железо, пока горячо», пользуясь паническим страхом, наведенным на турок, мы, казалось, могли с одной пехотой и артиллерией дойти до Трапезунда и взять его...»
Подобные мнения разделяли едва ли не все воины-кавказцы, настолько силен был тогда их наступательный дух. Но войны имеют собственные законы, с которыми не считаться нельзя.
Паскевич-Эриванский трезво взвесил все «за» и «против». Он знал, что во вверенных ему Государем кавказских войсках царит самый что ни есть боевой настрой. Люди были просто готовы идти за прославленным полководцем хоть на край света. Но...