Страница 79 из 146
В Ардагане главнокомандующий получил свежие данные разведки о силах Салех-паши, находившихся в районе Саганлукско-го хребта. Лагерь Гакки-паши в 20 тысяч человек находился в 50 верстах от Карса, на Эрзерумской дороге. За ним невдалеке стоял сам сераскир с корпусом в 30 тысяч человек пехоты и конницы. Кягья (начальник штаба) Салех-паши с 15-тысячным отрядом и 20 орудиями держался пока в горах Шаутетского санджака, производя там поголовный набор в султанскую армию и ожидая удобного случая для нападения на Ахалцых.
Последнее обстоятельство побудило Ивана Федоровича разделить свой резерв. На переходе он отправил к Ахалцыху сильный отряд генерал-майора Муравьева на соединение с полковником Бурцевым для действий против кягьи. Сам же с остальными силами двинулся северной дорогой, в обход лагеря Гакки-паши, на соединение с отрядом генерал-майора Панкратьева.
10 июня, к началу сражения в районе селения Котанлы, в 18 верстах от Карса, сосредоточились главные силы Отдельного Кавказского корпуса. Всего 12 430 человек пехоты и 5770 кавалерии при 70 полевых орудиях. Превосходство турецкой армии оказалось весьма значительным.
Первоначальный замысел разгромить войско Гакки-паши до подхода к нему сил сераскира и разгром их поодиночке не удался. Трудный горный марш и турецкие заслоны помешали тому — силы противника успели соединиться.
То, что не удалось Паскевичу-Эриванскому, не удалось и кя-гье, решившему разбить поодиночке отряды Бурцева и Муравьева. В день сражения у селения Чабории на берегу реки Посхов-чай русские тоже успели соединиться и вместе наголову разбили более чем вдвое превосходящие силы начальника штаба сераскира. Теперь Ахалцых был в безопасности, а его гарнизон подкреплен пехотным батальоном. Для прикрытия Карталинии, оказавшейся в ближнем тылу, был отряжен Крымский пехотный полк, который пришел в Сурами из Тифлиса.
После разгрома кягьи граф Эриванский немедленно подтянул к себе отряд Муравьева и часть сил полковника Бурцева.
СРАЖЕНИЕ ПРИ КАИНЛЫ
Разыгравшееся под деревушкой Каинлы полевое сражение стало одним из крупнейших в русско-турецкой войне 1828—1829 годов.
Русский полководец разделил войска на три части. Первой (главной) колонной он назначил командовать генерала Муравьева, вверив ему 4164 человека пехоты и 1167 — кавалерии при 20 полевых орудиях. Отряд располагался на правом фланге, к северу от реки Загин-Кала-су.
Левой (вспомогательной) колонной, действовавшей на левом фланге, южнее реки, начальствовал Бурцев, только что произведенный за разгром аджарского хана в генерал-майоры. Он имел 1124 человека пехоты и 12 орудий.
Примерно в километре от главных сил располагался сильный резерв — три с половиной тысячи регулярной и милицейской конницы под начальством опытного кавалериста генерал-майора Н.Н. Раевского. Недавний полковник, к которому так стремился Пушкин во время своего путешествия в Зрзерум, он был олицетворением передачи эстафеты военных традиций от одного поколения к другому. Раевский имел еще и 20 орудий в двух линиях. В состав резерва вошли четыре «мусульманских» полка из добро-вольцев-азербайджанцев, курды и конница из Нахичевани.
Остальные войска под командой генерала Панкратьева при 16 орудиях прикрывали походный лагерь, укрепившись на горе Чахар-баба. Вагенбург состоял из трех тысяч повозок с войсковым имуществом и припасами.
Выстроив таким образом к 13 часам 19 июня войска для генерального сражения, генерал от инфантерии Паскевич-Эриванский сказал окружающим:
— Теперь мой корпус похож на корабль: я отрубил якорь и пускаюсь в море, не оставляя себе обратного пути...
Еще в 10 часов утра русские войска, спустившиеся с высот Чахар-баба, увидели в открывшейся перед ними долине выдвижение лшоготысячной турецкой конницы. Неприятель занимал обе параллельные дороги, ведущие на Эрзерум.
Около 14 часов вражеская конница атаковала правый фланг кавказцев. Для отражения массированной атаки полководец вновь применил хорошо известный в русской армии прием «наведения» противника под огонь артиллерии. Конники колонны Муравьева вырывались вперед, схватывались с османами и быстро отходили назад, увлекая их за собой и подводя под картечные залпы. Турки начали нести большие потери.
Видя безуспешность атак на левом крыле, сераскир приказал ударить по отряду Бурцева и сбить его с позиции. В атаку пошло шесть тысяч всадников Гакки-паши. Им удалось дважды прорвать цепь русских стрелков, миновать выстроившуюся в каре пехоту и пройти в ближние тылы отряда и даже разграбить там часть офицерских вьюков.
Бурцев, оказавшийся в тяжелом положении, стал перебрасывать имевшиеся у него пушки с одного опасного места на другое. Это имело успех, и Паскевич-Эриванский, внимательно следивший за ходом событий, вовремя подкрепил левую колонну резервной пехотой и легкими орудиями. Прибывшие на помощь сразу же оказались в бою.
Турецкой коннице и здесь не удалось охватить фланг противника. Потеряв немало людей и два знамени, османские всадники снова отхлынули назад. Часть их ускакала в лагерь Гакки-паши, часть бежала к сераскиру, войска которого укрепились в окопах на Эрзерумской дороге.
Уловив выгоднейший момент, кавказский полководец атаковал центр султанского войска, не давая тому опомниться. Потом И.Ф. Паскевич-Эриванский писал:
«...Увидев... возможность разрезать неприятельские войска надвое... я обратил стоявшие в центре 4 полубатальона пехоты и 8 орудий артиллерии в полуоборота направо и... открыл по оному (неприятелю. — А. Ш.) сильнейший огонь из артиллерии. Турки не могли выдержать меткой стрельбы наших орудий, действовавших по одному направлению, и разделились надвое...»
То был переломный момент в сражении при Каинлы. Прицельный огонь русских пушкарей расчленил вражескую армию на две части. Сераскир и Гакки-паша оказались отрезанными друг от друга. Войска первого были отброшены за реку Каин-лых-чай, второго — за Ханское ущелье, к своему походному лагерю.
Чтобы закрепить успех, Паскевич-Эриванский немедленно ввел в образовавшийся разрыв между двумя частями турецкой армии Грузинский гренадерский полк с восемью орудиями Кавказской гренадерской артиллерийской бригады. К 16 часам вечера наступавшие русские войска подошли к реке Каинлых-чай.
Иван Федорович намеревался дать здесь отдых измученным в сражении войскам и стать на ночлег. Он отдал распоряжение становиться лагерем и выслал вперед разведку.
Та к 17 часам донесла, что турки закрепляются на весьма выгодных высотах перед рекой Исти-су. Новый штурм турецких укреплений никак не входил в планы полководца. К тому же взятые пленные показали, что сераскир ожидает к исходу дня 18 тысяч подкрепления.
Полученные сведения заставили наместника изменить прежнее решение и немедленно атаковать позиции сераскира. Он выставляет против Гакки-паши заслон из двух полков пехоты, одного — конницы и 20 батарейных орудий под командованием генерал-майора Бурцева.
Главные силы кавказцев вновь разворачиваются в три колонны. Правой из двух полков пехоты и 16 легких орудий начальствует Муравьев. В левую колонну Панкратьева вошли три пехотных батальона и 10 легких орудий. Центр занимает Раевский с восемью полками конницы и 18 конными орудиями. Особенностью такого построения было то, что пехота стояла на флангах боевого порядка, упиравшегося в горные отроги.
Остальные силы пехоты и кавалерии с шестью батарейными орудиями составили охрану подошедшего к Каинлых-чаю ваген-бурга. Главнокомандующий не оставлял походный лагерь без надежного прикрытия.
Наступление началось в 19 часов 30 минут, как только начало смеркаться. Русские шли вперед, чтобы навязать врагу ночной бой. Для турок подход кавказцев оказался совершенно неожиданным; что сразу же вызвало замешательство. Особенно когда обнаружилось, что сильные пехотные колонны генералов Панкратьева и Муравьева стали обходить фланги позиции сераскира.
Турецкие пушки начали поспешный обстрел подходившей в полном молчании русской пехоты. Но к тому времени солдаты