Страница 122 из 146
Алексей Петрович Ермолов рассказывал впоследствии Государю, что «злокозненный» хивинский хан Мегмед-Рагим в письмах своих к царскому наместнику на Кавказе величал его следующим образом: «Великодушному и великому повелителю стран между
Каспийским и Черным морями». Скорее всего, такое обращений шло благодаря усилиям старшего в посольстве Муравьева. Он сумел внушить владетелю ханства почтение к России. Тем более, чтр хан побаивался возможного и скорого ответа за разбойные набе<-ги на север своих конных отрядов.
Туркестанская миссия закончилась удачно. 24 декабря корвет «Казань» бросил якорь в Бакинской бухте. Здесь вскоре Николай Муравьев получил депешу от кавказского главнокомандующего:
«С почтением смотря на труды ваши, на твердость, с какою вы превозмогли и затруднения, и самую опасность, противостоявшие исполнению возложенного на вас важного поручения, я почитаю себя обязанным представить всеподданнейше государю императору об отличном усердии вашем в пользу его службы. Ваше высокоблагородие собственно мне сделали честь, оправдав выбор мой исполнением столь трудного поручения.
Венерах Ермолов
31 декабря 1819 г.
С. Параул в /Дагестане».
Прибыв в город-крепость Дербент, Муравьев доложил царскому наместнику подробности исполненной посольской миссии. Алексей Петрович отправляет офицера в Санкт-Петербург с докладом о результатах своей поездки в Хиву и переговорах с Мег-мед-Рагим-ханом.
В столице следует аудиенция у Илшератора Александра I. Государь оказался доволен результатами организованного Ермоловым посольства в Туркестан. На Кавказ из стольного города на берегах Невы Николай Николаевич Муравьев возвращается уже в звании полковника. Такова была награда за хивинские труды.
Свою поездку в труднодоступное ханство он подробно описывает в книге «Путешествие в Туркмению и Хиву», которая вышла в Москве в 1822 году, будучи издана в двух частях. Книга имела большой успех. Более того, ее уже вскоре перевели на английский, французский и немецкий языки. Имя Н.Н. Муравьева благодаря опасному для жизни путешествию в среднеазиатское «разбойное» ханство стало достаточно хорошо известно и за рубежом, в Европе.
К слову сказать, то был уже второй печатный муравьевский труд. Еще в 1816 году увидел свет интересный для военного чело-
вжа «Курс фортификации». Он был полезен прежде всего для в >енных инженеров русской армии.
В 1822 году полковник Николай Николаевич Муравьев назна-чгется командиром 7-го карабинерного полка. Впоследствии этот пэлк, прославившийся в боевых действиях на Кавказе, будет но-с 1ть звание Эриванского (имя этого полка мы не раз уже упоми-нали).
Новоиспеченный полковой командир энергично взялся за обучение своих карабинеров. Вскоре полк принял участие в начавшейся в 1826 году войне с Персией — в первой ее кампании. Но перед этим Николаю Николаевичу пришлось пережить немало тревожных дней и ночей, отмеченных большой душевной печалью. Поражение восстания декабристов и последующее судебное разбирательство лишило его многих друзей и близких родственников...
НА ВТОРОЙ ПЕРСИДСКОЙ ВОЙНЕ
В 1825 году сама судьба хранила полкового командира 7-го карабинерного, чему в немалой степени помогла и начавшаяся война с иранцами. В той войне полковник Муравьев показал высокое знание шахской армии, полученное им во время пребывания в составе посольства А.П. Ермолова в Тегеран.
Когда в августе 1826 года многочисленные конные войска наследного принца Аббас-мирзы, нарушив договор между Россией и Персией, вторглись в Карабах и обложили крепость Шушу, Николай Николаевич сразу же оказался у дел. Вместе с князем Севарзедшидзе ему пришлось прикрывать приграничье в районе селения Караклиса от конницы Гассан-хана.
Кавказский главнокомандующий создает здесь для действий против персов отдельный отряд. Он состоял из девяти рот пехоты, конной артиллерийской бригады, сотни казаков и шестисот человек грузинского конного ополчения. Начальником отряда назначается герой Отечественной войны 1812 года, поэт-партизан, генерал-майор Денис Давыдов, а начальником штаба — полковник Николай Муравьев.
Последний разрабатывает план смелого рейда против шахской конницы, который блестяще удался. Русский отряд, заметно уступавший противнику в числе людей (но, конечно, не в боевых каче-
ствах), стремительным марш-броском спустился с гор в долину селения Мирака и здесь в бою нанес полное поражение Гассан-ханУ-А затем, преследуя вражескую конницу, вошел в персидские пределы, заняв на сопредельной территории несколько населенных пунктов.
Военная удача проведенной операции была несолшенной. Командир отряда генерал-майор Давыдов в донесении наместнику на Кавказе так отметил роль в одержанной победе своего начальника штаба:
«Полковник Муравьев выбил штыками из каменистых высот засевшего в них неприятеля, расстроив толпы оного картечными выстрелами, разорвав середину его линий, преследовал оного до наступления ночи и первый поставил ногу на неприятельскую землю».
После такого успеха полковник Муравьев предложил Денису Давыдову смелый и довольно рискованный план переноса боевых действий под стены крепостных городов Эривани (столицы Эриванского ханства) и Тавриза (столицы персидского Южного Азербайджана). В той обстановке, как считал начальник штаба отряда, этими пунктами можно было овладеть небольшими, мобильными силами. Но разумеется, при удачных и стремительных действиях.
Генерал-майор Давыдов, памятуя свое славное партизанское прошлое в Отечественной войне 1812 года, такой план поддержал сразу. Однако в Тифлисе его не утвердили по той причине, что главнокомандующий А.П. Ермолов считал, что время для переноса военных действий на территорию самой Персии еще не пришло.
Была и еще одна причина, более веская. Шла смена царских наместников на Кавказе. Алексея Петровича Ермолова, которому Император Николай I открыто выказывал большое личное недоверие, заменяли на более близкого Царю генерала, тоже с богатой боевой биографией, на Ивана Федоровича Паскевича. Последний имел немало заслуг в войне против наполеоновской Франции, теперь он должен был возглавить новое для себя дело — управление огромным Кавказским наместничеством.
Вскоре полковник Муравьев сдает карабинерный полк новому командиру, а сам получает назначение помощником начальника штаба Отдельного Кавказского корпуса.
Перед второй кампанией в русско-персидской войне Николай иколаевич наконец-то устраивает свою личную жизнь, сыграв с сромную свадьбу с Софьей Федоровной Ахвердовой. Ермолов был qa свадьбе посаженым отцом.
Кавказские войска продолжали войну теперь уже под коман-д званием генерала от инфантерии Паскевича. Тот не без осно-в шия мог быть доволен умелой оперативной работой корпусного штаба. Будущий граф Эриванский, равно как и А.П. Ермолов, умел ценить подчиненных деятельных, энергичных, лично храбрых.
Под крепостью Аббас-Абад полковник Николай Муравьев чуть не погиб. Во время рекогносцировки крепостных укреплений его с небольшим конвоем казаков едва не отрезала от своих персидская конница численностью в несколько сот всадников. Однако вовремя вышедшая из русского лагеря кавалерия пришла на помощь и отразила вражескую атаку.
Вскоре Муравьев отличается в большом деле. Под его командованием русский авангардный отряд стремительным рейдом захватывает город-крепость Тавриз. Это была столица наследника шахского престола принца Аббас-мирзы, откуда он управлял подвластными ему землями Южного Азербайджана. Многолюдный город с крепкими крепостными стенами имел для своей обороны достаточный числом гарнизон и немалый арсенал с запасами оружия, артиллерийских снарядов и ружейных зарядов. Известие о взятии русскими Тавриза вызвало панику в шахской армии, терпевшей одни поражения, и полное уныние в Тегеране.
Однако случилось то, чего в Отдельном корпусе вряд ли кто мог ожидать. Такой большой успех в ходе войны с Персией вызвал неудовольствие нового царского наместника. Генерал от инфантерии Паскевич мечтал покорить Тавриз сам.