Страница 104 из 146
Видя, что военный пост отстоять уже просто нельзя, последние его защитники на рассвете бросились в отчаянную контратаку, которая должна была решить их судьбу. Русские пехотинцы из Черноморского линейного батальона дружно ударили в штыки, воины-гурийцы — в шашки. Они пошли на прорыв сквозь турецкие ряды. И случилось в той ситуации настоящее чудо — они прорвались в лесную чащу.
Проложив себе дорогу штыками и шашками, вышли из окружения живыми, хотя и сильно израненными, только три офицера, 24 рядовых стрелков-черноморцев и часть гурийских милиционеров. Наседавшие на них турки побоялись преследовать остатки гарнизона Шекветели в лесу, да еще днем.
Остальной гарнизон поста Святого Николая, его доблестный начальник пехотный капитан Щербаков, почти две сотни грузинских воинов-ополченцев вместе с князьями Гуриели погибли со славой и честью в неравном бою.
О том, как вело себя султанское воинство на захваченных закавказских землях, лучше всего говорит следующее свидетельство:
«При взятии крепости св. Николая турки неистовствовали страшным образом. Они распяли таможенного чиновника и потом стреляли в него в цель; священнику (иеромонаху Серафиму) отпилили голову; лекаря пытали, допрашивая, куда он спрятал деньги, перерезали женщин и детей и, наконец, у одной беременной женщины вырезали ребенка и тут же на глазах еще живой матери резали его по кускам».
Такой кровавой страницей открылась новая Восточная война на Кавказе. По-разному можно назвать эту страницу той далекой войны. Но суть ее одна. Бесстрашие погибшего пограничного гарнизона дало новую славу российскому воинству, еще раз показавшему крепость братства воинов разных национальностей...
Турецкий главнокомандующий сераскир Абди-паша считал, что прежде всего следует взять крепость Ахалцых. Из нее открывались удобнейшие пути с гор на равнину, в Мингрелию и Гурию. Потеря стратегически важного пункта грозила русским войскам разрывом связей в отрядах действующего Отдельного Кавказского корпуса.
Ахалцых — бывшая турецкая, а потом российская приграничная крепость располагалась на левом берегу реки Посхов-чай, или Ахалцых-чай, в семи километрах от ее впадения в Куру. Город разместился в тесном ущелье посреди гористой и чрезвычайно пересеченной местности. Казалось, сама природа побеспокоилась о безопасности крепостного города, прикрыв его собой буквально со всех четырех сторон света.
Сама крепость состояла из цитадели в виде каменной ограды на крутой голой скале и собственно крепости, расположенной на утесе ниже. Город был окружен двумя рядами каменных стен с удачно расположенными фланкирующими башнями. Ахалцых представлял собой сильно укрепленный форпост на русско-турецкой границе.
Благодаря волеизъявлению сераскира Абди-паши Ахалцых с самого начала военных действий оказался в центре быстро развивавшихся событий в приграничье. Еще в начале октября 1853 года главнокомандующий Анатолийской армией по указанию султана Абдул-Меджида заблаговременно сформировал и двинул против крепости 18-тысячный Ардаганский корпус. Во главе его был поставлен опытный ферик (дивизионный генерал) Али-паша, хорошо знакомый с противником и горным краем.
В боевой состав Ардаганского корпуса вошли восемь тысяч низама — регулярной пехоты и три тысячи сувари — регулярной кавалерии, 13 полевых орудий. Традиционно немалую часть султанского воинства составляла иррегулярная конница. В корпусе имелось около семи тысяч башибузуков и ополчений из представителей воинственных курдских племен.
Силы османского корпуса ферика Али-паши заметно — почти втрое — превосходили противостоящий ему Ахалцыхский отряд русских войск, назначенный по диспозиции для прикрытия Западной Грузии. Особенно ощутим оказался перевес в коннице. И даже в пушках турки имели преимущество, но только в их числе, но не в выучке орудийных расчетов.
Весь собранный к тому времени у Ахалцыха сводный отряд, кроме виленских егерей, состоял из двух батальонов Белостокско-го и шести рот Брестского пехотных полков, двух легких батарей 13-й дивизионной артиллерийской бригады, двух горных орудий, девяти сотен донских казаков 2-го и 21-го полков, двух дружин пешей грузинской милиции по 600 человек в каждой и Горийс-кой конной дворянской дружины. Всего набиралось около семи тысяч бойцов.
Командовавший Ахалцыхским отрядом генерал-лейтенант князь Андронников через хорошо отлаженную армейскую разведку знал о намерениях Абди-паши. Целый корпус и его маршруты движения трудно скрыть от посторонних глаз даже в горах. Имея под началом опытных, повоевавших на своем веку кавказцев, Иван Малхазович все же составил не одну тревожную докладную записку наместнику в Тифлис. Хотя на сколько-нибудь серьезную помощь рассчитывать в той ситуации ему не приходилось.
Однако главнокомандующий Императора Николая I на Кавказе нашел чем помочь. 2 ноября в недалекую от Ахалцыха крепость Ахалкалаки прибыл еще один батальон Белостокского пехотного полка и пришла пешая грузинская дружина в полтысячи ополченцев. Эти силы могли оказаться в трудный час ближним резервом Ахалцыхского отряда. На большее его начальнику пока рассчитывать не приходилось.
I Когда турецкий Ардаганский корпус дивизионного генерала Али-
; паши 29 октября подошел к Ахалцыху, там уже изготовились к его встрече. Для начала турки постарались надежно блокировать город-крепость. Они до 12 ноября занимались обстрелом ахалцыхских укреплений из имевшихся у них 13 орудий, установленных ими на удобных высотах. Однако бомбардировка успеха не имела, поскольку орудия русских успешно отвечали огнем, который в меткости превосходил неприятельский.
У ферика на все задуманное не хватало ни сил, ни решительности. Он на время отложил генеральный штурм крепости, укрепления которой оставались почти неповрежденными. Али-паша отважился на другое — крупным корпусным отрядом он попытался прорваться к городу Гори и к самому Тифлису через Ахалкалакский округ и Боржомское ущелье. Османы достоверно знали, что здесь не имелось сколько-нибудь значительных сил русских войск.
Направление вражеского удара прикрывала небольшая крепость Ахцур. Ее гарнизон состоял из двух рот Брестского и двух рот Белостокского пехотных полков. Узнав о приближении ардаганцев, русские пехотинцы перекрыли Боржомское ущелье. Турецкая пехота атаковала их при поддержке регулярной кавалерии и пушечного огня. В ходе боя на помощь ахцурскому гарнизону успели подойти еще три роты брестцев и грузинские ополченцы из состава местной пешей милиции.
В течение целой ночи с 6-го на 7 ноября небольшой гарнизон крепости отбивал настойчивые атаки неприятеля, со всей яростью пытавшегося прорваться через Боржомское ущелье. Брестцы и бе-лостокцы, грузинские ополченцы сами не раз переходили в контратаки, завязывая среди камней и деревьев рукопашные схватки.
Ахцурский ночной бой закончился тем, что на восходе солнца оборонявшиеся ударили в штыки и окончательно опрокинули турок. Те, не выдержав натиска, отступили и очистили Боржомское ущелье. Победителям неприятель оставил одно орудие, четыре знамени и множество брошенных при бегстве ружей.
После поражения под Ахцурским укреплением передового отряда Ардаганского корпуса его главные силы поспешно закрепились на выбранной Али-пашой позиции. Она казалась неприступной с фронта и к тому же находилась среди гор. Ферик разместил свои таборы и кавалерию на участке от села Абаша до села Нижний Суплис на правом берегу реки Посхов-чай, всего лишь в двух-трех километрах к югу от Ахалцыха. Султанского военачальника беспокоило больше всего то обстоятельство, что наступательный пыл ардаганцев после неудачного прорыва через Боржомское ущелье заметно упал.
По-видимому, паша и его штаб, после первых неудач, поняли, что «кавалерийский наскок» на отряды князя Андронникова им ничего путного не дает, и потому тактика их была изменена. Закрепляясь на выбранных позициях, турки стали выжидать атаки русских войск. Ферик Али-паша рассчитывал успешно отразить ее, чтобы потом и самому пойти вперед. Он даже предполагал на плечах отступающих ворваться в Ахалцыхскую крепость...