Страница 60 из 166
Чрезвычайные обстоятельства, в которых мы находимся, послужат мне оправданием перед в. с-тью в настоящем моем поступке»1.
Видимо, Нахимов имел в виду, что необходимо восстановить подводное заграждение. 6 февраля Нахимов приказал для обновления заграждения подготовить к затоплению корабли «Ростислав» и «Двенадцать Апостолов». Командиры получили приказ: «С приводом корабля на место мачты должны быть надрублены и росторные найтовы сняты, и ошвартовить его носом к Северной стороне. Работа эта должна быть произведена быстро и тайно»849 850. 13 февраля по словесному указанию Меншикова эти корабли, а также фрегаты «Кагул» и «Месемврия» легли на дно между Николаевской и Михайловской батареями, а фрегат «Мидия» готовили к затоплению851. 19 февраля затопили и его852.
Нахимов рассчитывал на то, что флоты великих морских держав сделают то, что он сам сделал бы при существующих обстоятельствах: войдут на рейд Севастополя значительными силами, истребят остатки Черноморского флота и ударом в тыл обороняющимся будут способствовать успеху штурма города. К счастью, принятые флотоводцем меры и нежелание союзников нести огромные потери заставили их ограничиться действиями с суши.
А на суше росло число героев, прославивших оборону Севастополя. 5 февраля 1855 года походная кавалерственная дума ордена Св. Георгия рассмотрела представление к ордену лейтенанта Н.А. Бирюлева, который отличился при вылазках 9, 20 декабря 1854 года и 1 января 1855 года. В этих вылазках отряд охотников (добровольцев) под его командованием взял в плен 3 офицера и 53 рядовых. Лейтенант всегда был впереди, в частности в ночь на 20 декабря, когда его отряд выбил французов из батарей на бульваре и устроил на их месте завалы, которые защищали стрелки под его наблюдением. Дума признала Бирюлева достойным ордена Св. Георгия IV степени, и Нахимов подписал это решение853.
Занимался Нахимов и пособиями для раненых и семей убитых. В Севастополь генерал-адмирал Константин Николаевич прислал чиновни-
ка для особых поручений Б.П. Мансурова с задачей собирать сведения об убитых и раненых моряках и раздавать пособия. 17 января Великий князь в письме просил Нахимова помочь Мансурову. Сам чиновник писал 17 февраля генерал-адмиралу: «...Слава богу, в Севастополе есть лицо, которое знает всех и каждого и готово за всякого стать заступником и посредником, но сам вице-адмирал Нахимов слишком занят обороною, чтобы можно было беспокоить его посторонними требованиями...»1 Однако Мансуров ошибся. Нахимову до всего было дело. 21 февраля Мансуров рапортовал Великому князю, что в Севастополе уже существует организованный Павлом Степановичем комитет под председательством Г.И. Бутакова, который рассматривал распоряжения о выдаче пособий из разных источников и действовал независимо от статского советника Крылова, формально занимавшегося этим делом до Мансурова. Последний предложил принять его в члены комитета Бутакова, что позволило объединить всю систему пособий раненым и семьям убитых. Нахимов, несмотря на недостаток времени, находил возможность лично помогать пострадавшим. Мансуров писал: «...Сегодня я присутствовал при том, как к вице-адмиралу Нахимову по его приказанию приводили жену матроса 30 флотского экипажа Войцеха Сойки, молоденькую и, кажется, беременную женщину, которой бомба оторвала правую ногу; она благополучно выздоровела и уже ходит на костылях; входя в ее бедственное положение, Павел Степанович приказал перечислить мужа ее в ту часть 30 экипажа, которая расположена ныне в Николаеве, собрал им 80 руб. серебром и сам напутствовал их наставлением и благословением в дорогу. Отрадно было видеть выражение глаз Войцеха Сойки и жены его, когда они прощались с Павлом Степановичем, оба они совершенно покойны насчет своей участи, и если остается еще сделать что-нибудь для бедной жены означенного матроса, так разве распорядиться о заказе для нее искусственной ноги, которая избавила бы ее от утомительного употребления костылей...»854 855
Аейтенанта Титова Нахимов в знак уважения его выдающейся храбрости поселил для лечения в своем доме и обратился к Мансурову с поручением представить сведения о его положении генерал-адмиралу856.
0 том, как Нахимов объезжал укрепления, можно судить по журналу батареи лейтенанта А.А. Бутакова. Аюнет был заложен 7 февраля и находился под таким обстрелом, что земляные работы шли по ночам. Однако уже днем 9 февраля Нахимов прибыл на будущую батарею и ходил по открытому месту под выстрелами. 16 и 21 февраля вице-ад -мирал вновь побывал на достраиваемой батарее, наблюдал за неприятельскими позициями в подзорную трубу. 24 февраля он расспрашивал командира, как он предполагает стрелять брандскугелями, чтобы они не взрывались в стволе. Бутаков предложил стрелять с поддонами из кранцев. Это предложение заинтересовало Нахимова; он поручил изготовить несколько поддонов и испытать их1. Артиллеристам из-за нехватки других боеприпасов приходилось использовать зажигательные снаряды.
Союзники начали обстрел Севастополя и рейда конгревовыми ракетами. 16 февраля Нахимов рапортовал Меншикову о том, что обстрел с трех станков производится по ночам. Один из станков действовал против 4-го и 5-го бастионов, второй — на Екатерининскую пристань и третий — по кораблям на рейде, причем одна из ракет попала в корабль «Великий князь Константин», а другая зацепила пароход «Одесса». К счастью, во время полета они погасли. Нахимов сообщал, что дальность полета ракет — до 2000 сажен857 858.
Время командования Меншикова истекало. В столице были недовольны неудачей боевых действий и ожидали успехов. Под давлением из столицы 5 февраля 1855 года адмирал предпринял наступление на Евпаторию, окончившееся неудачей и значительными потерями. Николай I перед смертью 15 февраля поручил наследнику сменить Меншикова Горчаковым. Но Меншиков уже 17 февраля оставил Севастополь859. До приезда сменившего его 9 марта М.Д. Горчакова должность командующего Крымской армией исполнял Д.Е. Остен-Сакен, который 18 февраля назначил Нахимова исполняющим должность начальника гарнизона, оставив за собой командование 4-м пехотным корпусом860. 21 февраля вице-адмирал приказом по гарнизону объявил о своем назначении: «На основании приказа командующего военно-сухопутными и морскими силами в Крыму господина генерал-адъютанта бар. Остен-Сакена, от 18 февраля за № 57, вступив в командование гарнизоном Севастополя, объявляю об этом но войскам»861.
25 февраля Нахимов отдал приказ о вступлении в должность командира Севастопольского порта и военного губернатора Севастополя:
«По воле г. начальника Главного морского штаба е. и. в., сообщенной мне в отношении за болезнью главнокомандующего военно-сухопутными и морскими силами в Крыму, г. генерал-адъютанта бар. Остен:Саке-на № 2536, я сего числа вступил в отправление должности командира порта и военного губернатора г. Севастополя.
О чем по Севастопольскому порту объявляю»1.
Наконец, права Нахимова стали соответствовать обязанностям. В тот же день Остен-Сакен отправил генерал-адмиралу, Великому князю Константину Николаевичу рапорт с ходатайством о производстве Нахимова в адмиралы. Он писал:
«Вице-адмирал Нахимов во все время 165-дневной осады Севастополя, сначала не принадлежа к ее обороне, потом с 28 ноября в качестве помощника и замещения меня в случае смерти или раны, чрезвычайно способствовал успешной обороне Севастополя: блистательною неустрашимостью, влиянием на войска, приобретенною любовию и уважением, неусыпною деятельностью, доходящею до того, что непрестанным осмотром бастионов, редутов, батарей и траншей ему известно направление орудий в каждой амбразуре.
Вице-адмирал Нахимов имеет неисчислимые заслуги»862 863.
Назначение теперь уже официально возлагало на Нахимова как широкий круг обязанностей, так и ответственность за их исполнение. Он отвечал и за деятельность на суше, и за состояние порта, и за действия кораблей. Моряк в полной мере отдался этой деятельности.