Страница 61 из 166
Во главе обороны
Чем теснее сжималось кольцо блокады, тем более сближались функции сухопутных войск и моряков. При обстреле конгревовыми ракетами с берега страдали корабли. Выдвинутая к Черной речке неприятельская батарея 22 февраля обстреливала пароход «Херсонес», нанеся ему повреждения и потери. Пришлось «Херсонесу» оттянуться из зоны обстрела к южному берегу, а пароход «Громоносец» и орудия с северного берега бухты заставили замолчать батарею противника864. Нахимов в конце февраля принял решение отвести корабли в более безопасное место и рапортовал Д.Е. Остен-Сакену: «Так как редуты наши над хутором 42 экипажа уже вооружены артиллериею и, сверх того, обстреливаются батареями Северной стороны и 4-й дистанции по направлению рейда, я нахожу бесполезным постоянно держать в восточной части пароходы и корабль «Чесма», тем более что огонь их снизу вверх не может быть столь же действителен, как огонь береговых наших ба-
тарей, а между тем, суда эти могут очень пострадать от батарей неприятеля, который уже прорезал 4 амбразуры для действия по направлению к ним. Поэтому для избежания тех обстоятельств, по которым пароход «Херсонес» переведен на другое место, я считаю необходимым представить на благоусмотрение В. в. пр-ва следующее: корабль «Чес-ма» (по окончании работ перед бастионом Корнилова) отвести от занимаемого им места, на котором он бесполезно подвергнется вреду; все военные пароходы поставить вдоль южного берега бухты между Килен-балкою и Павловским мысом, где их машины будут сравнительно в безопасности, и один из них по очереди иметь с готовыми парами по ночам в дежурстве у хутора 42 экипажа, чтобы оказать всякое пособие гарнизонам редутов и обстреливать Килен-балку в случае движения по ней неприятельских войск»865 866.
Для дежурного парохода в конце февраля по указанию Нахимова Г.И. Бутаков подготовил инструкцию, просмотренную и исправленную вице-адмиралом. Инструкция предписывала расположить этот пароход так, чтобы препятствовать движению неприятельских войск по Ки-лен-балке и прикрывать редуты, если бы противник пытался их обойти. Командиру парохода следовало держать на рейде против Графской пристани вооруженный катер для наблюдения за неприятелем в Ин-кермане, Георгиевской балке. При появлении восточнее Голландии и Килен-балки шлюпки, команда которой не знает пароля, ее следовало задержать до утра. В случае движения неприятеля по Инкерманской гати пароход должен был оповестить сигналом флагманский корабль, приблизиться и обстреливать бомбами и картечью гать и бывший Ин-керманский мост. Смененному с дежурства пароходу следовало на стоянке не гасить котлы в готовности при необходимости отвести из-под выстрелов корабль «Чесма»2.
Не меньшее внимание флотоводец уделял суше. В приказе от 2 марта по Севастопольскому гарнизону Нахимов обратил внимание начальников на сбережение личного состава при обстрелах:
«Усилия, употребленные неприятелем противу Севастополя 5 октября и в последующие за тем дни, дают основательный повод думать, что, решившись продолжать осаду, враги наши рассчитывают на средства еще более громадные; но теперь шестимесячные труды по укреплению Севастополя приходят к концу; средства обороны нашей почти утроились; и потому кто из нас, верующих в правосудие божие, усомнится в торжестве над дерзкими помыслами неприятеля ? Но разрушить их при большой потере со своей стороны не есть еще полное торжество, и потому-то я считаю долгом напомнить всем начальникам священную обязанность, на них лежащую* а именно: предварительно озаботиться, чтобы при открытии огня с неприятельских батарей не было ни одного лишнего человека не только в открытых местах и без дела, но даже прислуга у орудий и число людей для неразлучных с боем работ было ограничено крайней необходимостью. Заботливый офицер, пользуясь обстоятельствами, всегда отыщет средство сделать экономию в людях и тем уменьшить число подвергающихся опасности. Любопытство, свойственное отваге, одушевляющей доблестный гарнизон Севастополя, в особенности не должно быть допущено частными начальниками; пусть каждый будет уверен в результате боя и спокойно остается на указанном ему месте; это особенно относится к гг. офицерам.
Я надеюсь, что гг. дистанционные и отделенные начальники войск обратят полное внимание на этот предмет и разделят своих офицеров на очереди, приказав свободным находиться под блиндажами и в закрытых местах; при этом прошу внушить им, что жизнь каждого из них принадлежит отечеству и что не удальство, а истинная храбрость приносят пользу ему и честь умеющему отличить ее в своих поступках от первого»1.
Эти слова нашли высокую оценку Д.Е. Остен-Сакена, который в своем приказе от 6 марта отметил, что в приказе Нахимова «...выражаются: знание дела, опытность и пламенное усердие к службе». Он предписал иметь приказ к руководству, чтобы каждый артиллерийский офицер имел экземпляр при себе. В тот же день Остен-Сакен рапортовал Великому князю Константину Николаевичу:
«Приказ командующего Севастопольским гарнизоном вице-адмирала Нахимова от 2 марта за № 54, им самим составленный, выражает замечательную опытность, пламенное усердие и высокое чувство долга.
Ожидая от этого приказа особенной пользы и радуясь иметь сотрудником и соотечественником вице-адмирала Нахимова, считаю долгом представить суду в. и. в-ва в списке помянутый приказ моряка, который имеет счастие служить под вашим начальством»867 868.
В ходе второй бомбардировки, с 28 марта по 8 апреля 1855 года, потери от обстрела противника оказались меньше, чем при первой, благодаря траверсам и блиндажам869. Очевидно, приказ Нахимова сыграл в этом немалую роль, как и его внимание к сбережению людей. Сам же вице-адмирал продолжал в сюртуке с хорошо заметными эполетами, известными всему городу, регулярно объезжать позиции, появляясь в самых опасных местах.
Значительное внимание Нахимов уделял снабжению войск. Запасы продовольствия и обмундирования в Крыму к осени 1854 года никак не были рассчитаны на растущую численность войск. Несмотря на то что М.Д. Горчаков с Дуная вместе с полками отправлял и подвижные продовольственные магазины, войска терпели лишения. Трудность составляла доставка грузов через Крым. Особую роль играли злоупотребления интендантов, которые вместе с подрядчиками наживались на поставках. Войска к зиме не имели теплой одежды, полушубки заменяли рогожами и кулями из-под сахара. Тыловое обеспечение совершенно не соответствовало нуждам больших масс войск, сосредоточенных на укреплениях Севастополя1.
Приходилось прибегать к решительным мерам. 23 февраля 1855 года вице-адмирал предписывал штрафовать тех начальников, которые продают экономию провианта частным лицам, а не направляют на улучшение питания нижних чинов870 871. 28 февраля и 2 марта он отдал приказы, чтобы начальники всех отделений в случае неполучения мяса от подрядчика обращались в севастопольскую обер-провиантмейстерскую часть с требованиями на отпуск денег для улучшения питания нижних чинов, на зелень и присылали в канцелярию Севастопольского порта списки нижних чинов, получающих морские порции872. 2 марта Нахимов приказал на случай бомбардировки создать в сухопутных командах моряков четырехдневный запас хлеба и солонины, а на судах — недельный873. 7 марта он отдал приказ о снабжении сушеной зеленью874. 15 марта вицеадмирал приказал экономно расходовать провизию, а начальникам требовать ее и расходовать в соответствии с Морским уставом875.
Существовавших к началу обороны госпиталей не хватало, и уже после сражения на Альме потребовалось создавать новые. Недоставало врачей в армейских госпиталях, и в них были направлены флотские врачи. Не было перевязочных материалов и медикаментов: никто до войны не рассчитывал на такие потери.