Страница 57 из 166
Вечером 23 октября перед Инкерманским сражением генерал Дан-ненберг, назначенный командовать наступлением, приехал к Нахимову с извинением, что ранее не сделал ему визита. Вице-адмирал возмутился: «Ну-с, я вам должен сказать, что завтрашний день не будет никакого толку, потому что корпусный командир перед делом заботится о визитах, прощайте-с»817. Сам он принял меры, какие были в его силах, чтобы помочь наступающим. В частности, перед началом наступления он по приказу Меншикова организовал наводку моста через Черную речку1.
Нахимов, не имевший официально власти, но возможности разрешал возникающие вопросы и проблемы. К примеру, при нехватке больничных коек корабль « Императрица Мария» превратили в госпиталь для раненых818 819. Но главное, он объезжал линию, показывая пример мужества и твердости под неприятельскими пулями и снарядами. Эти демонстрации давали моряку тот авторитет, какого не могла дать формальная власть. Флагман не мог не выполнять долг так, как он его видел. В письме Н.Ф. Метлину 8 ноября Нахимов объяснял: «Хожу же я по батареям в сюртуке и эполетах потому, что, мне кажется, морской офицер должен быть до последней минуты пристойно одет, да как-то это дает
мне больше влияния не только на наших,-но и на солдат»820.
В том же письме вице-адмирал огорченно сообщал: «Вы, верно, предполагаете, что я имею какое-либо влияние на управление Севастополя. Напротив: менее, нежели кто-нибудь. Станюкович в большой дружбе с Камовским, советуется с ним обо всем, на каждом шагу поперечит мне и как будто боится, чтоб не отнеслось чего-нибудь ко мне. Зная меня хорошо, вы, конечно, поймете, что я говорю это не из желания властвовать или управлять. Князь заперся на Северной стороне, ни во что не входит, и к нему нет никому доступа, а, между прочим, по всему управлению, в особенности по городу и войскам, страшный хаос. Да простит всевышний, если может, тому или тем, кто поставил нас в такое безвыходное положение»821.
А.Д. Камовский был тогда действительным тайным советником, управляющим военно-походной по флоту канцелярией генерал-адмирала822.
Тому же Метлину Нахимов описывает состояние обороны на начало ноября: «У четвертого бастиона, т. е. на бульваре, неприятельские траншеи от нашего укрепления в 85 саженях [около 180 метров. — Н. С]. Против Малахова кургана неприятель быстро двигает свои траншеи вперед, цепь его стрелков расположена близ хутора 42 экипажа, через несколько дней он поставит свои батареи на высотах Килен-балки, и тогда ни на рейде, ни на Северной стороне не будет житья. Теперь мы начинаем укреплять Северную сторону против Южной и ставим батареи у каждого маяка в 12 орудий большого калибра, а на высотах Голландии в 20, если только лесу хватит на платформы. Войск у нас немало, положительно говорят, что в Севаст. и окрестностях с флотскими экипажами 100 тыс. Бог знает, чего еще ожидают и отчего мы не действуем наступательно. Вы, верно, знаете о несчастной попытке наших войск 24-го числа, но, конечно, не знаете, что вместо гнилой «Силистрии», которую размыло крепким SW, утоплен «Гавриил». Вот до чего мы дожили»1.
Оборона Севастополя рождала героев. В качестве председателя походной кавалерственной думы ордена Св. Георгия Нахимов руководил обсуждением кандидатур отличившихся офицеров и сухопутного, и морского ведомств, о которых сообщали начальники дистанции. В числе первых кандидатур на награждение орденом Св. Георгия IV степени, рассмотренных думой 15 ноября, были командиры приморских батарей № 10 капитан-лейтенант А.Н. Андреев, Александровской и Кон-стантиновской капитаны П.А. Козловский и С.Ф. Шемякин, которые 5 октября отразили нападение неприятельского флота и нанесли ему значительный ущерб, а артиллеристы 10-й батареи 7 октября еще и взорвали пороховой погреб неприятельской осадной батареи на Хер-сонесских высотах. На 5-м бастионе отличились капитан-лейтенанты И.В. Ширинский-Шихматов и Д.В. Ильинский, лейтенанты П.А. Карпов, М.П. Шварц и М.Ф. Белкин; под их руководством защитники укреплений подавили неприятельскую осадную батарею, а затем восстанавливали разрушения, произведенные вражеским обстрелом. Под командованием капитан-лейтенанта Н.Ф. Гусакова 6-й бастион разрушил противостоящую батарею и взорвал пороховой погреб. Майор И.Т. Евспавлев по собственной инициативе, получив разрешение командующего дистанцией, с батальонами Минского полка атаковал неприятельскую батарею, на которой были заклепаны 15 орудий. В этой атаке героизм проявили раненый капитан Н.Л. Жуковский, штабс-капитан П.И. Постольский и поручик И.Г. Воробьев823 824. -
На 4-м бастионе отличились капитан-лейтенант А.И. Завадовский, лейтенанты Г.Н. Забудский, К.А. Лазарев, Г.И. Ивашкин, которые под огнем командовали артиллерией и воодушевляли подчиненных. Лейтенант А.А. Ивков командовал 3-м бастионом так успешно, что подавил неприятельские батареи. Лейтенанты Н.Я. Астапов, А.М. Перекомский отличались в вылазках против неприятельских укреплений. Мичман Н.Ф. Повалишин 4 дня командовал батареей, лично гасил пожар порохового погреба и оставил батарею, лишившись ноги. На дистанции Малахова кургана отличились саперный полковник В.П. Ползиков, капи-
Ш-тан 2-го ранга М.А. Перелешин, капитан-лейтенант И.Н. Кондогури,
С.С. Сенявин. Лейтенант А.П. Обезьянинов в ночь на 15 сентября с другим офицером провел разведку лагеря на Каче и установил, что неприятель перемещается на Южную сторону. Именно его донесение позволило В.А. Корнилову перевести войска с Северной стороны на Южную, что и спасло Севастополь. В ходе обороны он не раз вызывался разведывать позиции противника и под огнем доставлял боеприпасы1.
В решении думы отмечены отличия как моряков, так и представителей армии. Уже к этому времени оборона Севастополя стала общим делом, хотя закоперщиками в нем выступали все же моряки.
Это были примеры наиболее выдающихся подвигов. Но требовалось мужество, чтобы просто оставаться жить в Севастополе. Нахимову не раз приходилось переселяться. Первоначально он расположился в доме Григорьева на горе; после разрушения здания бомбами вице-адмирал перебрался на квартиру Корнилова, но и та была разрушена артиллерией союзников, которые специально обстреливали дома, в которых жили руководители обороны. К середине ноября Павел Степанович вернулся в свой дом, который пока оставался вне зоны обстрела825 826. Однако, видимо, скоро неприятельские снаряды стали долетать и туда. Флагману пришлось переехать жить на корабль.
Одновременно Нахимов занимался делами морскими. Вице-адмирал 30 октября рапортовал М.Н. Станюковичу: «После вчерашнего свежего ветра затопленный корабль «Силистрия» разломало, и над ним оказался проход глубиною местами до 36 фут.». Очевидно, Станюкович оценил предупреждение. 5 ноября по приказу Нахимова у разрушенного корпуса затопленной «Силистрии» затопили корабль «Гавриил», чтобы восстановить заграждение у входа на рейд827.
24 ноября с разрешения Меншикова Нахимов организовал вылазку пароходов «Владимир» и «Херсонес». 23 ноября 1854 года он отдал предписание капитану 2-го ранга Г.И. Бутакову:
«Союзные неприятельские флоты расположились в виду нашего Севастополя, как в своем порте. Для наблюдения за движениями на рейде они не удостаивают нас даже фрегатом. Вот уже несколько дней небольшой железный пароход безнаказанно следит за нами, оставаясь на якоре и без паров почти на расстоянии пушечного выстрела от наших батарей. Такое неуважение к нам требует урока. Получив на это разрешение е. с-ти г. главнокомандующего, я избираю ваш превосходный «Владимир» и «Херсонес» напомнить о необходимости осторожности в военное время. Поручая эти суда в ваше распоряжение, я предлагаю вам, выйдя из Севастополя, атаковать неприятельский пароход, стоящий на фарватере, и уничтожить его или завладеть им. В случае же появления превосходных сил возвратиться, не подвергаясь неравному бою.