Страница 28 из 166
По пути к Головинскому укреплению суда «Пилад» и «Паламед» встретились с контрабандистами. 28 июня контр-адмирал рапортовал Николаю I, что 19 июня посланные им корабли на высоте форта Лазарева обнаружили три судна контрабандистов и в штиль послали за ними гребные суда. В схватке погибли лейтенант и матрос, пять матросов были ранены324.
Фактически произошло так: 19 июня корвет «Пилад» и бриг «Паламед» попытались в безветрие взять четырьмя гребными судами три чек-тырмы; шлюпки были отбиты с потерями вооруженными контрабандистами; командир брига отозвал свои суда, бывшие уже близко от берега, и чектырмы успели пристать в местечке Вардан. Получив через полчаса возможность двигаться, корабли за час истребили неприятельские суда у берега и ушли325. Но Нахимов считал, что следовало действовать по-другому. В приказе от 29 июня он сделал замечания проявившим нерешительность командирам судов: «Рассмотревши донесения командиров корвета «Пилад» и брига «Паламед» о действии их гребных судов против двух турецких контрабандных судов, нахожу, что главное упущено из виду, — а именно: нанесши значительный вред орудиями гребных судов контрабандистам, должно было броситься на абордаж и взять их. Конечно, потеря офицеров и людей могла быть значительнее, но честь и слава остались бы неукоризненны»326.
В середине июля горцы начали накапливаться вблизи Субаши. 18 июля генерал-лейтенант А.И. Будберг приказал командиру крейсировавшего на дистанции корвета «Пилад» встать вблизи укрепления Головинского, которому угрожали горцы, и поддержать его. Командир корвета выполнил приказ, высадил на берег 50 человек десанта и каждую ночь высылал гребные суда к речке, на другой фланг. 27 июля к нему присоединился фрегат «Кагул». Зная по сведениям лазутчиков о намеченном ночном нападении, Нахимов ночью встал на шпринг в 5,5 кабельтова от берега у речки, а днем крейсировал поблизости; 2 августа он ушел в Новороссийск, оставив корвет на прежнем посту, и 4 августа послал на смену бриг «Эней», занимавший пост до смены 19 августа одним из судов контр-адмирала А.С. Ушакова. Горцы, ожидавшие ухода русских судов, так и не решились предпринять нападение1.
До этого Нахимову вновь пришлось наблюдать за перекладкой мертвых якорей в Новороссийской бухте и установкой бакенов на банке и рифах. 26 мая прибыл корабль «Силистрия», моряки которого выполнили работу и 27 июня отправились обратно в Севастополь. 23 июля контр-адмирал, исполняя повеление главного командира Черноморского флота и не желая отрывать патрульные суда, на «Кагуле» лично осмотрел окрестности мыса Вона, где собирались суда контрабандистов. Моряки заметили несколько турецких судов на воде и на суше, а турецкий бриг, стоявший в Орту, вышел в море и следил за движениями фрегата, направлявшегося к форту Навагинскому327 328.
До 20 августа отряд Нахимова ходил у восточных берегов Черного моря, пока не пришла смена. За это менее чем полугодовое крейсерство не раз случались эпизоды, требовавшие вмешательства моряков, не раз они вступали в бои или были готовы силой оружия поддержать своих товарищей. Несколько раз кораблям отряда самостоятельно и под командованием Нахимова приходилось помогать обороне прибрежных постов и укреплений. Но наиболее серьезной оказалась борьба с контрабандой — основная задача отряда.
Несмотря на небольшой срок в флагманской должности, сорокатрехлетний Нахимов решительно занимался приведением судов и службы на них в порядок и за февраль—март издал несколько дельных приказов329. Опытный моряк разными способами добивался повышения морской выучки. Он в приказах делал замечания командирам судов, которые неверно пользовались парусами, обещал о порядке на судне и проворстве команды судить по быстроте спуска и подъема вместе с флагом брам-реев и брам-стеньг330. Поощряя инициативу, контр-адмирал ставил в пример бриг «Паламед», выславший гребные суда для тушения пожара на берегу, не дожидаясь сигнала, тогда как все прочие значительно задержались331. Нахимов заботился о здоровье матросов. Обнаружив цинготных больных на фрегате «Кагул», он требовал от командира проведения регулярных осмотров команды и намеревался больных отправить на «Силистрию» в Севастополь, обещал в случае повторения наказать но закону виновных офицеров1. Нахимов приказал взыскать стоимость сломанного грот-марса-рея за счет прозевавшего вахтенного офицера332 333. Ряд замечаний контр-адмирал сделал по недостаткам, замеченным на бриге «Эней»334.
В.А. Корнилов 14 марта 1846 года предложил М.П. Лазареву ввести Нахимова в качестве одного из директоров комиссии по восстановлению сгоревшей морской библиотеки в Севастополе. Он писал о моряке: «Я бы потому его желал, что он самый охотливый помощник всем вашим начинаниям...»335
В 1847 году на корабле «Ягудиил» Нахимов с 3 мая по 3 июня находился в плавании вторым флагманом практической эскадры336. Кроме крейсирования, эскадра сделала два рейса для перевозки войск и вернулась в Севастополь337. Контр-адмирал Ф.А. Юрьев, командовавший эскадрой, не раз выражал удовольствие второму флагману за сохранение места в строю, работу команд с парусами и выполнение сигналов338.
Осенью Лазарев поручил Нахимову испытать полученные с Камско-Воткинских заводов якоря для ботов. К весне 1848 года поручение было выполнено. Контр-адмирал не только сделал заключение о пригодности якорей, но и предложил методику их использования339.
Еще до начала кампании Нахимова назначили командиром отряда из фрегата «Коварна», корвета «Орест», брига «Фемистокл» и тендера «Нырок», который должен был сменить предшествовавший в патрулировании у берегов Кавказа340. Ему также вновь предстояло проверить мертвые якоря в Цемесской бухте. Предусмотрительный контр-адмирал заранее просил прислать в июне—июле корабль «Силистрия», а также два флашкоута (плашкоута) из Керчи и Севастополя341 342. Так как в мае ему обещали, что прибудет флашкоут из Севастополя, Нахимов добивался, чтобы вовремя приготовили и второй. В итоге Лазарев отдал приказ отправить флашкоут из Керчи в Севастополь для ремонта11.
Кампания продолжалась со 2 мая по 2 октября 1848 года343. 10 мая Нахимов рапортовал командиру Севастопольского порта вице-адмиралу
А.П. Авинову: «По повелению в. пр.-ва № 150 с порученным мне отрядом, состоящим из фрегата «Коварна», корвета «Орест», брига «Феми-стокл» и тендера «Нырок», сего числа снялся с Севастопольского рейда для следования к восточным берегам Черного моря на смену такового же отряда, состоящего под начальством контр-адмирала Колтовского»1.
Фрегату предстояло базироваться на Новороссийск, выходя по необходимости для осмотров судов, крейсирующих на их станциях. Следовало держать суда для крейсерства от Пшада до Субаши, от Субаши до Адлера, от Сочи до Пицунды и от Пицунды до границы с Турцией. В то время как четыре легких судна крейсировали в море, два оставались им на смену. Так как первоначальной численности судов оказалось мало, к концу августа Нахимов располагал, кроме вышеуказанных, бригом «Птоломей» и шхунами «Дротик» и «Ласточка»344 345. Посему 11 мая командир корвета «Орест» капитан 2-го ранга Д.А. Мацениго получил приказ: доставив рекрут в форт Вельяминовский, идти крейсировать от Субаши до Адлера, пока не сменит другое судно. Так как отряд по малочисленности не мог блокировать все побережье, 17 мая контр-адмирал отдал Д.А. Мацениго другой приказ: расширить крейсерство от Субаши до Гагр и при необходимости в случае нападения оказывать полное содействие гарнизону перестраиваемого форта Головинского. Крейсировать следовало до прибытия брига «Птоломей», после чего отправиться в Геленджик, в распоряжение начальника второго отделения, и чередоваться с бригом через 14 дней. Аналогичный приказ получил и командир «Птоломея» капитан-лейтенант А.Ф. Варпаховский. Командиру шхуны «Дротик» капитан-лейтенанту Г.А. Кригеру контр-адмирал предписал сменить на дистанции от Субаши до Гагр бриг «Фемистокл» и крейсировать до прибытия другого судна, заправиться водой в Сухуме и идти на дистанцию от Пицунды до границы с Турцией, чередуясь через 14 дней с тендером «Нырок»346.