Страница 27 из 166
П.С. Нахимов не ограничивался морской службой. Он как читатель морской литературы состоял вместе с Корниловым и Истоминым директором Севастопольской морской библиотеки302, которая в 1843 году из-за недобросовестного библиотекаря влачила жалкое существование — в фондах было много романов и недоставало книг, журналов и морской литературы, почему молодые офицеры редко обращались к библиотеке.
В.А. Корнилов предлагал избрать казначея из числа директоров, чтобы поставить под контроль моряков содержание и пополнение библиотеки. 2 апреля 1844 года Морская офицерская библиотека была открыта303.
По важным вопросам Корнилов советовался с Нахимовым как старшим товарищем304. В частности, 13 апреля 1844 года Корнилов писал Лазареву: «Мачтовое искусство» получил, — со страхом и верою смотрю на него, но прежде выхода на рейд корабля не надеюсь приняться за него, как должно. Теперь оно на предварительном рассмотрении у Нахимова...»1
У двух командиров образцовых кораблей возникали нередко одинаковые проблемы. В частности, оба добивались отопления морских казарм. В письме Лазареву от 10 декабря 1843 года Корнилов писал, что им с Нахимовым приходилось покупать дрова за счет экипажной экономии, чтобы сушить сырые помещения, в которых плесневели кожаные вещи, оба экспериментировали с антрацитом305 306.
Когда речь заходила о характеристике какого-либо офицера, Корнилов ссылался на Нахимова, как он писал в письме к Лазареву 21 февраля 1843 года, «...наблюдателя событий Черноморского рейда»307. Действительно, современники вспоминали, что моряк и в качестве командира корабля, и в качестве флагмана нередко с берега наблюдал за маневрами того или другого судна; его мнение о командире считали авторитетным.
13 апреля Корнилов в письме М.П. Лазареву писал, что Нахимов продолжает хворать и его плохо лечат308. Но, несмотря на нездоровье, Нахимов продолжал морскую службу и отличался. 2 июля — 16 июля 1844 года вновь команда «Силистрии» проводила установку новых бочек у мертвых якорей в Цемесской бухте309. 17 июля Нахимов снялся для возвращения в Севастополь. Вскоре с «Силистрии» заметили подозрительное судно и преследовали его до укрепления Новотроицкого, где судно стало на якорь. 18 июля корабль ветром и течением отнесло к форту Лазарева. 19 июля Нахимов от командира шхуны «Гонец» получил известие, что горцы угрожают форту Головинскому, и направился к нему. Воинский начальник сообщил, что 16 июля горцы атаковали укрепление и были отбиты с большими потерями. Однако и русские потеряли 2 офицеров и 31 нижнего чина убитыми, 1 офицера и 53 нижних чина ранеными. По просьбе воинского начальника Нахимов высадил десант (3 офицера, 150 нижних чинов). Несмотря на прибытие подкреплений, Нахимов по просьбе начальника Черноморской береговой линии генерал-майора А.И. Будберга, приняв десант на борт, оставался у Головинского укрепления еще сутки. В полночь 22 июля стало известно, что около укрепления накапливаются горцы, готовясь ко второй атаке. Вновь по просьбе воинского начальника Нахимов высадил подкрепление и крейсировал поблизости даже после известия о том, что нападение намечено на укрепление Навагинское. Прибывший к форту Головинскому 25 июля отрядный командир контр-адмирал А. Г. Коно-топцев, оставив Нахимова у форта, сам пошел к Навагинскому. Только 26 июля, когда горцы разошлись, Нахимов отправился в Севастополь1.
Начальник Черноморской береговой линии генерал-майор А.И. Буд-берг в рапорте М.П. Лазареву от 5 августа 1844 года отмечал, что появление «Силистрии» спасло укрепление от вторичного кровопролитного штурма310 311. За эти действия 30 августа капитан 1-го ранга получил очередное высочайшее благоволение312.
В 1845 году, с 1 мая по 15 сентября, Нахимов находился со своим кораблем в плавании по Черному морю, и командовавший эскадрой контр-адмирал М.Н. Станюкович отмечал хороший порядок в ордере и исполнении сигналов, скорую смену парусов313. 13 сентября 1845 года Меншиков подписал приказ о производстве П.С. Нахимова за отличие по службе в контр-адмиралы с назначением командиром 1-й бригады
4-й флотской дивизии314. Начиналась новая служба, теперь в качестве флагмана. Но и позднее моряк не раз поднимал флаг на «Силистрии», которая стала его любовью на долгие годы.
Флагман Черноморского флота
40-е годы XIX века для Черноморского флота характеризуются постоянными крейсерствами у берегов Кавказа. Отряды русских судов патрулировали берега, к которым контрабандисты доставляли оружие и боеприпасы немирным горцам.
В этих крейсерствах с 1846 года Нахимов продолжил участвовать уже как начальник отряда судов. 14 февраля он приказал командирам судов своего отряда приготовиться к выходу на рейд 1—2 марта, немедленно донести о неисправностях и о потребностях в запасах на шестимесячную кампанию315. В приказе 22 февраля флагман рекомендовал командирам направлять к приему провизии медиков для освидетельствования ее качества, озаботиться состоянием ружей и наличием необходимого белья у команды. 27 февраля контр-адмирал предписал подготовить к кампании сверх штатных боевых по 25 учебных картузов на каждое орудие. Заметив, что на фрегате «Кагул» нет никакого расписания, он приказал его сделать. 17 марта Нахимов предписал всем судам быть готовыми сняться 20 марта. Другие приказы о приемке провизии, чая, лимонного сока были направлены на поддержание здоровья экипажей во время трудного весеннего похода1.
Корвет «Пилад» вывели на рейд 1 марта; остальные суда отряда начали кампанию 8 марта316 317. 28 марта 1846 года отряд судов под командованием Нахимова (фрегат «Кагул», корвет «Пилад», бриги «Паламед», «Эней», шхуны «Гонец», «Ласточка» и тендер «Струя») прибыл к Новороссийску и сменил ранее располагавшийся там отряд контр-адмирала Е.И. Колтовского318. Целью отряда являлось прекращение «торговых сношений враждующих с нами горцев с другими нациями»319. Распределив суда отряда на две смены, Нахимов посылал их поочередно на две недели крейсировать от Геленджика до Бомбор. В ходе крейсерства у восточных берегов Черного моря командир занимал офицеров и матросов практическими действиями. Кроме того, морякам не раз приходилось помогать гарнизонам укреплений Черноморской береговой линии и бороться с контрабандистами.
11 апреля шхуна «Гонец» между Сочи и Константиновским мысом в 12 милях от берега после двухдневного преследования овладела с боем одномачтовой чектырмой с товаром. На борту судна находились 28 черкесов и турок, не считая 8 женщин. В ходе перестрелки на чектырме были убиты двое. Остальных моряки после карантина передали сухопутному ведомству. 20 мая бриг «Паламед» взял вторую чектырму в 9 милях от берега, на высоте форта Лазарева. Аюди с нее успели на фелюге бежать к берегу. Трофейные суда были доставлены в Новороссийск, и после продажи захваченных товаров казну пополнили более 2000 рублей320.
10 мая, получив сведения о появлении в Абхазии группы мятежных горцев, командир корвета «Пилад» по просьбе коменданта Сухума высадил десант, а корвет и вооруженные гребные суда поставил по флангам крепости; только 1 июня, с прибытием начальника береговой линии генерал-лейтенанта А. Будберга, по распоряжению Нахимова корвет отправился в Новороссийск321. Это уже был пример инициативы, проявленной молодым командиром.
Разлившаяся после продолжительных дождей река Шахэ размыла часть укреплений форта Головинского. Получив отношение генерал-лей-теыанта А. И. Будберга от 10 июня о том, что нужно послать какое-либо судно в помощь гарнизону пострадавшего укрепления, Нахимов немедленно направил корвет «Пилад» и бриг «Паламед»1. Там они находились до 1 июля, когда сам Нахимов на фрегате прибыл к укреплению и отправил корвет и бриг в крейсерство322 323.